Школа в Кармартене - Анна Коростелева

Поскольку случай действительно имел место, Ллевелис решил, что лучше убраться без боя. Зато Горонви, щекотавший пером шею сидевшей впереди Крейри, мгновенно получил записку:

Если ты хочешь всерьез увлечь таким образом Крейри,Слабы потуги твои, видеть без слез их невмочь.

Кошку в ларец подсадил раз от безделья Гораций.То-то ругался наш мэтр, там обнаружив ее!..Но попытайся на все взглянуть с точки зрения кошки:Крышку ларца распахнув, кошке Орбилий предстал!!!

…За Катулла Орбилий не сердился, — он просто выбрасывал его в окно башни, замечая, что это был, несомненно, творческий взлет, однако чрезвычайно далекий от школьного канона. Внизу святой Коллен делал полет Катулла более плавным, если успевал вовремя заметить, что он уже летит, или же собирал его по листочкам, если запаздывал на место происшествия, и сохранял для последующих поколений.

— Не расстраивайся, — сказал Ллевелис, готовый отдать с себя последнюю рубашку, чтобы только Керидвен не расстраивалась. — Змейк всем навешал сочных комментариев. Он за словом в словарь не лезет.

— Да что ты на Змейка…? В Змейке воплотилась моя мечта о хорошем преподавателе, — всхлипнула Керидвен сквозь сопли.

Собственно, Змейк только что лишенным эмоций тоном, в безукоризненных выражениях разнес контрольную Керидвен по химии в пух и прах и точным отработанным движением кинул исписанные листы в камин со словами: «Вы недостойны тех химических элементов, из которых состоите».

— Да нет, конечно, какая это контрольная? Это позор! — твердо сказала Керидвен. — Туда ей и дорога. Но там на обороте был записан адрес прадедушки Кледвина! Я случайно взяла на химию этот лист. Но я-то думала, что контрольная ко мне вернется после проверки! Откуда мне было знать, что у Змейка… такая молниеносная реакция! Ну, что он так быстро швырнет ее прямо в камин?..

Она, молча сопя, соскребла с камней очага пепел от контрольной и стояла, держа его перед собой в сложенных мидией ладонях.

— Пропала, совсем пропала!.. — дальше она хотела уже сказать «ы-ы-ы», но Ллевелис предвидел и предупредил этот поворот событий.

— Керидвен, дочь Пеблига, — сказал он, — возьми все мои дарования и мою жизнь, только не вой.

— Нужно пойти к доктору Квирту! Кто как не он ведет «Восстановление из пепла»! — глазки у Керидвен просохли, и Ллевелис не решился тут же, немедленно открыть ей то, что знал пока он один: что Кервин Квирт в действительности ничего из пепла не восстанавливает и восстановить не может.

— В любом случае — он наш куратор, — решительно сказал Ллевелис. — Пошли.

…Керидвен толкнула плечом дверь аудитории, и они услышали:

— Когда вы видите цепочку ДНК, не падайте духом!

— Доктор Квирт, — смущенно пробубнила Керидвен, придерживая дверь плечом.

Кервин Квирт извинился перед аудиторией, бросил: «Продолжайте, как сумеете», — и перешел в распоряжение первокурсников.

— Что это у вас? — кивнул он на руки Керидвен.

— Это пепел, — выпалила Керидвен и уставилась на куратора, хорошенько выпучив глаза.

— О! — только и сказал Кервин Квирт.

Отчаявшись ждать, когда Кервин Квирт сам обо всем догадается по наитию, Керидвен все-таки рассказала, в чем дело и что от него требуется. Кервин Квирт изменился в лице.

— А почему ко мне?.. — спросил он, резко побледнев.

Ему объяснили, что он же куратор.

— А… ну да. Ну да, — упавшим голосом пробормотал он. — А почему бы вам не…? А где сам конверт? Ведь на нем оставался адрес?

— Конверт съел каприкорн, — терпеливо объяснила Керидвен.

— А почему каприкорн?..

После этого вопроса Ллевелис отчетливо понял, что с Кервином Квиртом что-то не так, и решил прийти ему на помощь:

— Простите, доктор Квирт, я знаю, вы на самом деле не восстанавливаете из пепла…

— Да, да, все верно. Не восстанавливаю, — подхватил Кервин Квирт с невыразимым облегчением. — Это… — он беспомощно огляделся, подыскивая нужное слово, — это совершенно немыслимая просьба. Это в принципе невыполнимо.

В ходе дальнейшего разговора Керидвен убито повторяла, что теперь прадедушка Кледвин никогда не вернется, а Кервин Квирт явно был раздираем какими-то противоречиями, сплетал и расплетал пальцы, несколько раз порывался уйти, но все же не сходил с места.

— Неужели нет какого-то иного, человеческого способа…? — сказал он наконец. — Быть может…

Тут он осекся, очевидно, вообразив себе бескрайнюю пустыню Руб-эль-Хали, где Мэлдун должен был бы вновь случайно встретить Кледвина, тяжко вздохнул, подставил ладонь и сказал Керидвен:

— Ссыпайте.

Она осторожно пересыпала пепел, еще не понимая, что грядет. Кервин Квирт подул на пальцы, провел над пеплом свободной рукой, в секунду восстановил листы контрольной и сунул их Керидвен со словами:

— Умоляю, никому ни слова. Вы ничего не видели, не слышали, вас здесь не было. О Боже! Надеюсь, вы не обращались с этим к другим преподавателям до меня? — вдруг ужаснувшись, спросил он.

— Конечно, нет! Так ведь, кроме вас, это никто не может! — в неописуемом восторге воскликнули первокурсники.

— Видите ли, это дело очень деликатного свойства. Как бы вам сказать… Безусловно, это может любой преподаватель естественнонаучных дисциплин. Но просить о таких вещах в научных кругах… не совсем принято. Это как если бы какого-нибудь серьезного астронома… попросили бы… э-э… ну, скажем… составить эротический гороскоп. Да, и… попросили бы люди, которым неудобно отказать, — тихо разъяснил Кервин Квирт и скользнул обратно в дверь.

Мерлин самодовольно расположился в кабинете анатомии и перенес туда урок истории, потому что при северо-западном ветре это было единственное место, где ему ниоткуда не поддувало. Но все пособия по анатомии, вроде изображения человека в разрезе и моделей разных органов, оставшиеся в оккупированном Мерлином кабинете, вообще-то были нужны тем, кто занимался в других кабинетах и даже в других башнях анатомией и смежными науками. Мерлин милостиво давал. У одного только Кервина Квирта вышла небольшая осечка. Он как раз перешел со студентами от истории анатомии к костной системе, и тут-то ему понадобилось наглядное пособие. Он вспомнил, что в законном кабинете анатомии за шкафом нужный экспонат есть. Это была большая, в человеческий рост, таблица с анатомически точным рисунком, выполненным чуть ли не самим Везалием. Глубоко погруженный в себя, все еще находясь мысленно на публичном вскрытии в анатомическом театре в Падуе XVI века, которое он только что живо описал студентам, думая о Везалии, Фаллопии, о том, как трудно было великим анатомам того времени раздобыть труп, Кервин Квирт быстро прошел вниз по лестнице, по галерее и наверх, и за это время немного забыл, что именно он хотел взять. Точнее, образ предмета стоял у него перед глазами, но наименование вылетело из головы. Одним словом, он вошел к Мерлину на урок и машинально сказал: