Один маленький грех - Лиз Карлайл

Он слышал голоса, словно бестелесные, но резкие, и видел фаэтон, удалявшийся через ворота в направлении Найтсбриджа.

— Поехали за врачом, — произнес напряженный голос у его локтя. — Боже, мы не видели ее! Мне так жаль. Бедное дитя!

Крики привлекли внимание дородного констебля. Он присел на корточки рядом с Эсме, взял ее за руку и слегка отстранил.

— Сейчас, сейчас, мисс, — осторожно предупредил он. — Не надо трогать ее. Подождите врача. Он проверит, целы ли кости и все такое. Да, хорошая девочка!

— Но ее рука! — рыдала Эсме, закрывая рот обеими руками. — Боже мой, посмотрите на ее руку!

— Может быть, и перелом, —.согласился констебль. — Но, возможно, просто вывих. Молодые косточки хорошо заживают, мисс! Ну-ну, полно! Спокойно ждите.

Не слушая, Эсме наклонилась вперед, обхватив крошечную ножку обеими руками, как будто это могло облегчить состояние Сорчи.

— Я виновата! — стенала она. — Боже, как я могла? Из-за ожерелья! Боже мой!

Повинуясь безотчетному чувству, Аласдэр повернулся, потянулся к ней и прижал ее к своей груди.

— Тише, тише! — повторял он. — Если тут и есть чья-то вина, то моя.

— Как вы можете так говорить! — рыдала Эсме в его шейный платок. — Это я должна была следить за ней! Я! И вот посмотрите!

— Тихо, Эсме, — еще раз повторил он. — С ней все будет хорошо. Она поправится. Клянусь. — Он молил Бога, чтобы это оказалось правдой.

И в этот момент ресницы у Сорчи дрогнули. Аласдэр почувствовал, как нестерпимо горячо стало глазам, и понял, что плачет.

— Вывих! — мрачно произнес доктор Рид, распрямляясь У кровати. — Вывих, а не перелом.

— Господи, это моя работа, — выдохнул Аласдэр, по-прежнему не спуская глаз с лица Сорчи. — То есть, я думаю, так могло случиться. Я помню, как схватил ее и дернул изо всех сил. И почувствовал, как что-то подалось под рукой. Мне стало не по себе.

— Малая цена, — категорично сказал доктор. — Особенно когда колесо проехало так близко, что порвало ее платье.

Вывих — пустяк в сравнении с тем, что было бы, окажись ребенок под каретой.

Аласдэр потер переносицу.

— Я… да, конечно.

С момента происшествия прошло более часа, но Аласдэр потерял представление о времени. Один из молодых людей, ехавших в фаэтоне, возвратился с раздражительным доктором Ридом. Аласдэр немного знал его; к нему не раз обращались, когда требовалось «подштопать» очередного дуэлянта, «чертова дурака, каких сейчас расплодилось во множестве», как говорил доктор. Слишком прямой и резкий, Рид не имел привычки пускаться в долгие разговоры у постели пациента, — конечно, Эсме он уже довел до крайнего нервного напряжения, — но никто лучше его не ставил на ноги. Сейчас Аласдэр мог бы подчиниться самому дьяволу, если бы тот обладал таким могуществом.

Сорча лежала, вялая и слабенькая, на слишком большой для ее крошечного тельца кровати. На той самой кровати, где недавно лежала Джулия. Рид потребовал поместить пострадавшего ребенка в ближайшую спальню, и Аласдэр принес Сорчу сюда. Сорча постанывала, не открывая глаз. Теперь Аласдэр и Эсме стояли по разные стороны кровати, и Эсме не переставала плакать.

— Почему она не просыпается? — прошептала Эсме. — Почему?

Доктор аккуратно раскладывал инструменты на сложенной в несколько слоев белой ткани.

— Уверен, утром ей станет лучше, — отвечал он. — Сейчас она, вероятно, начала бы шевелиться, но я дал ей выпить настойки опия. При таком вывихе другого выхода не было.

— Ей сейчас больно? — нетерпеливо спросила Эсме. — Она страдает? Господи, хотела бы я знать!

Доктор закрыл свой саквояж и отставил его в сторону.

— Она ничего не чувствует, — ответил он. — Хотя впереди у нас долгая ночь. Эта рана на голове от слегка задевшего ее копыта, конечно, неприятна, но череп не пострадал. Ей повезло. Если бы удар пришелся в висок, она не дожила бы до конца недели.

Эсме издала сдавленный звук и спрятала лицо в платок. Ее волосы начали рассыпаться и падать на плечи, страх все больше овладевал ею. Аласдэр пытался проглотить застрявший в горле комок.

— А как с рукой, сударь? — спросил он. — Что нужно будет делать?

— Я послал за одним человеком, — сказал Рид, вынимая карманные часы и глядя на них. — За старым костоправом, которого я знаю давно. Нам нужно вправить сустав, пока ребенок без сознания. Иначе ей будет слишком больно. Эту работу лучше делать двоим, но мой друг сейчас в Челси, трудится над чьей-то ногой. Он сможет появиться здесь к вечеру, надеюсь.

— Н-н-о что, если он не появится? — разволновалась Эсме. — Что будет тогда? Нужно ли ждать? Может быть, послать за кем-нибудь еще? Ведь важно не терять времени?

Аласдэр тяжело вздохнул.

— Я… может быть, я смогу помочь? Доктор Рид нетерпеливо хмурился.

— Нет необходимости! — сказал он. — Я обложу сустав льдом, чтобы снять отек, пока мы будем ждать. Затем я зашью ранку на голове. Что мне нужно от вас, сударь, так это чтобы вы уложили свою жену в постель и дали ей хороший глоток бренди.

Эсме комкала в руке носовой платок.

— Но я не… я хочу сказать, мы не… Мы сестры, Сорча и я. Кроме того, я ненавижу бренди. И конечно, не могу оставить ее. Об этом не может быть и речи!

Доктор угрюмо взглянул на Аласдэра и кивком головы указал на дверь, давая понять, что им нужно выйти и поговорить. Эсме опустилась на стул у кровати. Мужчины вышли, чего она почти не заметила.

— Уведите ее наверх, сэр Аласдэр! — потребовал доктор Рид, как только за ними закрылась дверь. — Мне не нужны шныряющие вокруг женщины, рыдающие и поминутно задающие вопросы, когда мне нужно делать свое дело. Аласдэр заколебался.

— Я не знаю, — сказал он. — Она чрезвычайно упря…

— Вздор! — прервал его доктор. — Вам когда-нибудь приходилось видеть, как вправляют плечевой сустав?

Аласдэр поморщился.

— Да, однажды, — признался он. — Но мы все были вдребезги пьяными.

— Тогда вы знаете, что зрелище не из приятных, — проскрежетал доктор. — Но сначала мне нужно будет наложить дюжину швов на голову ребенка. Кроме того, если разовьется отек мозга, мне придется обрить голову ребенка и сделать трепанацию черепа. И вы хотите, чтобы она видела это?

— Трепанировать череп? — Ему приходилось слышать об этом кошмаре от Девеллина. — Дай Бог, чтобы до этого не дошло!

Доктор Рид косо взглянул на него.

— Ну, до этого не дойдет, — с неудовольствием признал он. — Я видел много таких случаев, чтобы судить об этом. Но запомните мои слова, ребенок откроет глаза еще до рассвета. А если это произойдет, мне придется снова усыпить ее.

— Конечно, я не хочу, чтобы она мучилась, — проговорил Аласдэр.

— Она не будет мучиться, если мне дадут сделать мою работу, — сказал Рид. — И меньше всего мне нужно, чтобы возле кровати сновали истеричные женщины и каждые пять минут спрашивали меня, жив ли ребенок, почему он дышит так часто или почему он слишком бледен, слишком горячий или слишком холодный, — ну, вы меня понимаете!