Та, которой нет - Маша Ловыгина

но мысленно чертыхнулся и первым делом пошел в гараж за манометром, чтобы проверить давление в шинах. Мало того, что автомобиль стоял криво, почти упираясь в ограждение, так еще и дверь была не заперта, будто Бархатов торопился куда-то на всех парах. Заглянув внутрь салона, Глеб принюхался и скоро нашел источник запаха — внизу на коврике лежала опорожненная бутылка виски.

Через несколько дней после аварии Глеб не заметил изменений, о которых говорил Матушкин. Но он уже начинал верить, что всё, о чём предупреждал Олег Иванович, скоро расцветет буйным цветом. Никогда до этого Бархатов не позволял себе подобного.

Теперь, когда Стаси нет рядом, у Бархатова просто снесло крышу. Чем это чревато, Глеб не представлял, и уж тем более никак не мог повлиять на исход ситуации. Если бы он раньше что-то заподозрил, то, возможно, не произошло бы этой трагедии… Но ему всегда плохо удавались вот такие психологические экзерсисы, и поэтому Юлечка частенько смеялась над ним, называя простецким парнем.

Однако именно с этой своей простотой ему уже приличное время удавалось сохранять баланс рядом с Бархатовым. Ему нравилось работать у него. Ведь и Стася не выглядела несчастной. Притворялась? Умело делала вид? Что-то ведь должно было промелькнуть во взгляде или в ее словах? Или его мозгов не хватило понять и просчитать?

Надо ли теперь докапываться до истины? Даже если Бархатов виноват, стоит ли бередить это болото? Умерла и умерла… Земля тебе пухом, Стася…

«Тьфу ты, семь футов под килем!» — Глеб почесал затылок и оглядел помещение гаража. Место, где еще совсем недавно стоял «Ситроен», напоминало о нем лишь темным пятном на бетоне. Бархатов сказал, что хочет вернуть автомобиль, в каком бы состоянии тот не был. Мемориал, что ли, желает открыть?… Черт разберет, что в голове у Кирилла Андреевича.

Глеб вышел из гаража и направился к дому. Стукнул по входной двери, предупреждая о своем появлении, и сразу же вошел внутрь. Звук льющейся воды заставил его остановиться. Домработница…

Глеб прошелся до входа в гостиную.

— Доброе утро, — сказал он, прислонившись к стене.

— Здравствуйте, — ответила девушка и обернулась.

Он почувствовал, как поплыло перед глазами. Всего мгновение, и лишь до того момента, когда она поздоровалась. Меньше всего Глеб ожидал увидеть именно ее. И в то же время, наверное, ждал. Неужели всё так предсказуемо в этой жизни? Впрочем, спонтанность быстро выветривалась из людей, находящихся рядом с Бархатовым, так что удивляться тут особенно не чему.

— Меня зовут Глеб. Я помощник Кирилла Андреевича и его водитель… — Глеб сделал шаг вперед, чтобы разглядеть девушку получше.

Из окон лился неяркий утренний свет — сероватый, мерцающий и холодный. Этого света хватило, чтобы увидеть несколько бледных веснушек на носу Влады.

— Очень приятно, Глеб, я — Влада, — робко улыбнулась она.

Глебу вдруг захотелось сказать ей, чтобы она уезжала. Чтобы забыла этот дом и нашла себе что-то более подходящее. Но во всем ее облике сквозило нечто, что заставило Глеба понять одну простую вещь — Влада не уйдет отсюда по своей воле. Он уже видел этот взгляд у той, другой, и она предпочла расстаться с жизнью, но не с Бархатовым.

— Кирилл Андреевич велел показать вам комнату. Хотите сделать это сейчас?

— Да, конечно, — легко согласилась она, вытирая руки бумажным полотенцем. — Я готова.

«Готова она… — внезапно разозлился Глеб. — Сама не знает, что говорит.»

— Накиньте пальто, мы пройдём через улицу, — Глеб толкнул входную дверь и в лицо ему прилетела пригоршня снежинок со ската крыши. Снежинки осели на ресницах, защекотали, забились в нос. Он вытер лицо широкой ладонью.

— Холодно, — тихо произнесла Влада за его спиной.

— Да, без солнца как-то… — не закончив фразы, Глеб повернулся, чтобы снова увидеть ее лицо.

— Я люблю солнце, — улыбнулась девушка и поежилась, кутаясь в тонкое пальто.

— Я тоже. Но зимой, почему-то, сильнее, — Глеб спустился с крыльца и повернул налево. Снег скрипел под тяжестью его ног, а вот Влада шла легко, почти не издавая шума. — Здесь вход отдельный, чтобы не тревожить хозяев. Хозяина… — тут же поправился он.

— Получается, надо выходить на улицу каждый раз? — удивилась Влада.

— Нет, внутри есть общая дверь. Но она запирается.

Влада непонимающе нахмурила брови.

— Личное пространство, — пояснил Глеб. — Бархатов сам проектировал дом. Свою дверь ты запираешь сама изнутри. А дверь в дом — Кирилл Андреевич.

— Странно как-то, — удивилась Влада.

— А, по-моему, всё логично. Если хозяин не хочет, чтобы кто-то нарушал его покой, он просто запрётся. Но ты-то можешь выйти, так?

— Это если он не закроет и входную дверь, — Влада смотрела снизу вверх на Глеба, широко раскрыв глаза.

Он задумался:

— Никогда не думал с такой позиции. Для чего бы он стал это делать? Тут везде камеры, сигнализация.

— Никто не может уйти и выйти без разрешения Кирилла Андреевича? — уточнила Влада.

Глеб уловил в ее голосе нотки растерянности.

— Разумеется ты можешь уйти, но придётся долго добираться до выезда из поселка. Поэтому следует планировать свой режим. Ну, и я тут, в общем, всегда на связи…

Влада приподняла ворот пальто, из которого сейчас торчали только нос и глаза. Она заметила открытые ворота гаража:

— А она уехала отсюда?

Глеб посмотрел в ту же сторону:

— О чём это ты?

— О Стасе… — еле слышно произнесла Влада.

— Тебе кто рассказал? — Глаза Глеба потемнели.

— Олег Иванович.

Глеб медленно выдохнул.

— Вот у него и спрашивай…

— Они ведь давно были вместе с Бархатовым? — Влада продолжала выпытывать подробности, словно не обратив внимания на его слова.

Глеб отпер дверь и вошел первым, включая свет. Влада юркнула следом и, миновав небольшой коридор, оказалась в жилой комнате.