Тор (ЛП) - Андрижески Дж. С.

Ткань платья всё ещё ощущалась влажной.

Пальцы ног хлюпали водой в туфлях на высоком каблуке.

Сильвия сказала себе, что одежда служит доказательством, своего рода неопровержимым фактом того, что она не вообразила себе всё, что произошло в этой подводной сфере.

По крайней мере, не всё это ей померещилось.

Однако её разум сомневался.

Теперь, когда Тюра и Тора больше не было рядом, пребывание здесь, в ярком солнечном свете дня в Сан-Франциско, казалось ей слишком фантастическим, чтобы быть правдой.

Сильвия смотрела на город с вершины Аламо-Сквер и задавалась вопросом, вдруг одежда была доказательством как раз того, что она до сих пор грезит.

Обхватив руки ладонями, она нахмурилась, оглядываясь вокруг.

Ей было достаточно холодно в мокрой, тонкой ткани платья с глубоким вырезом, чтобы поверить, что это, вероятно, было правдой. Она бы не стояла здесь, дрожа и мечтая, чтобы на ней была надета более тёплая рубашка, пиджак или шарф, если бы это был сон.

Ей надо вернуться домой. Она не убедится в этом, пока не доберётся до дома. Ей надо поговорить с Морти, надо погладить его кошку, и тогда она всё поймёт.

Но она уже понимала, что знает наверняка.

Она не спала.

Какая-то часть её могла отрицать это, но это был не сон.

Она не вообразила себе этот подводный пузырь, Тюра, или то, как наблюдала за Одином на той чёрной скале в мире альвов.

Сильвия и правда была здесь. Она вернулась в Сан-Франциско.

При этой мысли боль ударила её прямо в сердце.

Тюр бросил её здесь, предположительно по инструкции Тора, а Бог Грома даже не потрудился попрощаться. Осознание этого причинило ей такую боль, что это застало её врасплох. Она твердила себе снова и снова, что это ничего не значило, что произошедшее между ней и Тором ничего не могло значить, но ей никогда не удавалось заставить себя полностью поверить в это.

Ни одно из её напоминаний себе о том, что всё это никогда не приведет к и-жили-они-долго-и-счастливо, не пошло ей на пользу.

Как бы то ни было, какая-то часть её до сих пор цеплялась за Тора.

Какая-то часть её тихо, втайне питала надежду, что всё получится.

Даже если это не имело никакого смысла.

Хотя она думала, что заслуживает нормального прощания.

После всего, через что они прошли за последние несколько дней, Сильвия подумала, что будет хоть что-то. Что-то помимо межпространственного такси в виде Тюра, брата Тора. Что-то, что позволило бы ей поверить, что всё это не было пустым местом для него.

Но боги были другими.

Скорее всего, боги не думали таким образом, не выказывали поверхностные любезности, не обманывали ожидания людей и не играли в игру «дело не в тебе, дело во мне».

Тор закончил с ней, поэтому он дал ей свободу.

Эта мысль опечалила Сильвию, но, честно говоря, должна ли она так расстраиваться?

Чего она ожидала?

— Соберись, Сильвия, — пробормотала она себе под нос.

Она стиснула зубы, крепче обняла себя руками, защищаясь от прохладного ветра Сан-Франциско.

— Иди найди Морти, — отчитывала она себя. — Вытащи его за чизбургерами и пивом. Расскажи ему свою безумную историю. Посмейтесь вместе над ней. А потом двигайся нахер дальше. У тебя был офигенный секс, величайшая история на все времена, которую можно рассказывать, и новое платье в подарок. Из-за чего, чёрт возьми, ты ещё страдаешь?

Сильвия слышала долю истины в своём мысленном монологе.

Однако более тихая, упрямая часть её отказывалась мириться с этим.

***

Морти откинулся на спинку кожаного диванчика, выдыхая, и посмотрел в потолок.

Уже был вечер.

На Сильвии были узкие чёрные джинсы, мешковатый свитер с круглым вырезом и большие серьги-кольца, вместе с макияжем, сапогами на высоком каблуке, новой помадой, серебряными часами, которые она постоянно теребила, и кольцом, которое подарила ей мать.

Ей наконец-то стало тепло после горячего душа и смены одежды.

И она наконец-то закончила рассказывать всё Морти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кое-что она повторяла ему по два или даже три раза, когда он заставлял её снова пересказывать некоторые части. Очевидно, Морти до сих пор пытался уложить все детали в своей голове, даже после её длинных объяснений и описаний.

На самом деле, она не могла понять, поверил ли он хотя бы в половину всего сказанного или нет.

И она не была уверена, что это имеет значение.

В конце концов, Морти должен был услышать это, а она должна была рассказать, и неважно, что он будет думать на счет её истории или что всё это вообще означает.

Сильвия до сих пор грустила.

Она пыталась скрыть это от Морти, но подозревала, что он всё равно улавливал её настроение.

Она подозревала, что он также знал причину.

В любом случае, она изо всех сил старалась скрыть это, говоря себе, что ведёт себя глупо, что у неё нет причин быть выбитой из колеи из-за чего-то столь очевидного и неизбежного.

— Ты несчастна, не так ли, chica?

Сильвия посмотрела на Морти, осознав, что до этого уставилась на бар, заполненный людьми, при этом не видя ни одного из них. За самой барной стойкой стоял огромный аквариум с рыбами, разделявший на две половины помещение и пространство круглой барной стойки с хромированной поверхностью и полками, заполненными бутылками.

Она с усилием воли сосредоточилась на Морти.

Он наклонился над столиком их кабинки и сжал двумя руками её руку, на указательном пальце которой было надето гравированное серебряное кольцо.

Она не думала о том, почему решила надеть на себя так много серебра.

Увидев искреннее сочувствие в глазах Морти, Сильвия вздохнула, убрав свою руку от его и заставляя себя ободряюще улыбнуться.

— Это глупо, — растерянно произнесла она. — Я знаю, что это глупо.

— Эй, — сказал Морти, подняв руки. — Я видел его. Я понимаю, девочка. Поверь мне. Это был просто великолепный экземпляр мужчины. И если между вами всё было настолько взрывоопасно, как ты говоришь... чёрт, да я бы, наверно, сейчас сидел дома, пил дешёвую водку из ближайшего магазина, смотрел ромкомы девяностых и заедал свои слёзы несколькими ведрами мороженого.

— С водкой? — уточнила Сильвия, приподняв бровь и слегка улыбнувшись ему. — Ты бы ел мороженое с водкой?

— Я бы залил этой водкой всё мороженое... Сделал бы себе коктейль из водки с мороженым.

Сильвия вяло улыбнулась.

Честно говоря, это звучало вовсе не так уж плохо.

— Я куплю мороженое, — предложил Морти, снова сжимая её руку. — Если ты купишь водку. И если я помогу тебе выбрать, какие ромкомы девяностых мы будем смотреть. В то время иногда снимали настоящую гадость.

Сильвия фыркнула почти искренне.

Откинувшись назад на диванчик, она ошеломлённо покачала головой своему другу, благодаря счастливую звезду за то, что он был у неё, и сегодня ночью она не возвращалась в пустую квартиру.

Не говоря уже о том, что его предложение на остаток вечера звучало лучше, чем всё, что она придумала. Это определенно лучше, чем сидеть в баре всю ночь в окружении незнакомцев, симулируя нормальность, пока к ней подкатывали пьяные парни-задроты.

Вздохнув, Сильвия кивнула Морти, опираясь двумя руками на деревянный стол и поднимаясь на ноги.

— Думаю, что твой план на сто процентов побеждает... — начала говорить она.

Её речь оборвалась, когда она увидела кое-кого у двери бара, с напряжённым выражением лица озирающегося по сторонам в тусклом освещении.

Сильвия застыла, наполовину выйдя из их кабинки и всё ещё опираясь руками на стол, но теперь она уставилась на лицо мужчины, на его телосложение, на его невероятные голубые глаза, пока они метались по комнате, рассматривая лица только для того, чтобы отмахнуться от них и перейти к следующим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ооо, чёрт... — пробормотал Морти рядом с ней.

Видимо, он развернулся на своём месте и теперь видел то, что видела Сильвия.