Один на дороге - Владимир Михайлов

Но это "может быть" лишь проблеснуло, не успев оформиться в слова, потому что зазвонил телефон и я схватил трубку с прытью, удивившей меня самого.

Но это был Лидумс. Да и кто другой это мог быть?

- Ты в каком состоянии? - спросил он.

- В абсолютно рабочем.

- Тогда жди. Буду через тридцать минут.

- Есть, - ответил я и снова уткнулся в схемы.

.. .Сейчас я смог разглядеть Лидумса как следует. Он выглядел не очень свежим; синие полумесяцы под глазами свидетельствовали об усталости, но я знал, что в таком состоянии он способен работать долго и продуктивно.

- Вот третий этаж, - сказал он. - И то, что над ним. Образно выражаясь, чердак.

Он расстелил схему. Я всмотрелся.

- Скорее не чердак, а камера, - высказал я свое мнение.

- И не пустая.

- Видимо, тоже заряды?

- Похоже на то. А разницу улавливаешь? Я вгляделся повнимательнее.

- Это не внутренние заряды.

- Кажется, ящики просто сложены на полу, - подтвердил он.

- Но не как попало, - уточнил я, потому что общая конфигурация заряда сразу же подсказывала определенные выводы.

- Вот именно. Прикинь-ка направление взрыва. Это было несложно.

- Все вверх.

- Да, на выброс. Ну и, само собой, пролом перекрытия: для перекрытия это ведь является контактным зарядом.

- Значит, практически все, что лежит выше, будет поднято в воздух ...

- И никак иначе. Но подсчитать ты еще успеешь. Посмотри еще, не жалей времени, я эти картинки рассматриваю уже целый час. Чем еще отличается этот верхний заряд от того, нижнего? Сделай вывод, прояви военную смекалку ...

У него самого вывод наверняка уже созрел, но я не мог позволить, чтобы Сулейманыч подсказывал: в конце концов, теоретиком я всегда считался более сильным, хотя у Лидумса была железная логика.

- Что же тут такое? - подумал я вслух. - Перекрытие явно послабее нижних... Да и стены тоже. Бетон жидковат. Значит... - Я помедлил, потом поднял глаза на Лидумса, - Очень возможно, что все это делалось уже потом. Не одновременно с объектом, а впоследствии.

- Мася, - одобрительно сказал он. - Мыслишь, мася. Вообще, с самого утра хочу сделать тебе комплимент: ты нынче какой-то приятственный. Похож на живое существо. Что, приятное знакомство?

- Да брось, - сказал я.

- Иначе с чего бы ты так спешил? И звонил?

- Могут быть разные причины. Я же тебе говорил. ..

- Ладно, дознание вести я не собираюсь. Вернемся к делу. Можно предположить, что верхняя камера с зарядом, рассчитанным на выброс, сооружена уже впоследствии, к этому выводу пришли мы оба. Почему? Иное качество работы. Смотри, - Лидумс показал, - с третьего этажа наверх, в эту самую камеру, ведет пролом. Не оборудованный с удобствами люк, а просто пролом неправильной формы.

- Значит, тут они уже спешили, - сказал я. - Внизу все было сделано и предусмотрено заранее: уничтожить начинку, чтобы не оставалось следов, и обрушить туннель так, чтобы туда и не добраться было, чтобы, скорее всего, никто и не предположил, что там занимались - тем, чем они занимались. Я тут прикинул: при осуществлении нижнего взрыва оседание почвы не было предусмотрено. Смотри: самое мощное перекрытие - над третьим этажом. Собственно говоря, это крыша. Такая толщина рассчитана не только на то, чтобы выдержать давление грунта сверху: тут хватило бы и меньшего слоя, и перекрытие в таком случае сделали бы сводом, более или менее выраженным. А здесь скорее наоборот: нижние перекрытия плоские, а верхнее - с ощутимым прогибом вниз. И это явно не деформация от тяжести: прогиб слишком велик. Значит, напрашивается вывод: перекрытие должно было выдержать максимальную нагрузку снизу. То есть, противостоять взрыву.

- А это реально? При таком заряде сейсмическое воздействие...

- Ты не забудь, что взрыв направленный, - напомнил я.

- Допустим. Значит, первоначально они собирались уничтожить в случае необходимости все внизу так, чтобы наверху никто ничего и не заметил. Пока вроде бы все логично. Идем дальше. Незадолго до финала их намерения почему-то изменились. И, кроме уничтожения объекта, они почему-то решили отбросить и десятиметровый слой земли, отделяющий объект от поверхности и таким образом маскирующий его. То есть, как бы решили показать: вот здесь нечто было, мы это уничтожили, пожалуйста - смотрите, ищите, думайте ... Или возможны другие причины?

- Не знаю, - сказал я. - Пока ничего не приходит в голову.

- Думай. Надо думать. Что-то в этом есть - и, наверное, достаточно серьезное. Потому что пока мы этого не поймем - вряд ли сообразим, можно ли с легкой душой осуществлять подрыв, или придется выуживать оттуда тот самый клочок истории... А пока ничего конструктивного нам в головы не пришло, давай-ка...

- Одну минуту. Мне кажется, сейчас нужно приблизительно определить величину верхнего заряда, а потом вычислить комбинированное действие обоих взрывов.

- Это несложно, если бы знать: рассчитаны они на одновременное действие, или один из них - замедленный.

- Что ж, придется рассчитать все три варианта: оба заряда взрываются одновременно, затем - верхний действует с замедлением, и наконец - с замедлением срабатывает нижний. Я могу заняться этим сейчас

- Придется подождать. У нас тут есть еще одно дело, - Лидумс громко втянул воздух носом, - хотя я, откровенно говоря, никаких особых благ от него не жду. Побеседуем с одним товарищем. Он только что прибыл. Жил тут до войны. И во время войны тоже, хотя и не все время: в сорок четвертом его поставили в строй, и он двинулся сокрушать "еврейских плутократов" в Арденнах. Сейчас он благополучно живет в ГДР, как видишь, и наша служба, и берлинская сработали оперативно и точно.

- Если он жил тут, это вовсе еще не значит, что у него есть хоть малейшее представление...

- Думаю, что они восприняли нашу просьбу не как приглашение на экскурсию. Если бы речь шла просто о бывших жителях этих мест, они прислали бы нам их значительно больше. Видимо, что-то он все же знает.

- Интересно.

- Вот и начнем удовлетворять твой интерес.

VI

Я уж и не помнил, когда мне в последний раз приходилось встречаться с иностранцами. Не было у меня ни потребности в этих встречах, ни желания. Когда-то было любопытство; оно заставило меня очень давно, в пятьдесят седьмом, что ли, году, приурочить свой отпуск к Фестивалю молодежи и студентов; я примчался в Москву, чтобы своими глазами увидеть, какие они такие - иностранцы. Увидеть я их увидел достаточно, и несколько разочаровался: фраков они не носили, обходились без моноклей, одеты были просто, а порой я бы даже сказал затрапезно; видно было, что так они ходят и у себя дома, а приезд к нам для них - событие любопытное, но из ряда обычных. Были среди них люди, кого мне особенно хотелось увидеть, это испанцы; романтика гражданской войны тридцать шестого - тридцать восьмого прочно сидела в крови. Но их я не увидел. Где они поселились, я знал: в небольшой гостинице, а может быть, то была и не гостиница, а домик по соседству с нею. Дом был тихий, на лавочке перед входом сидели какие-то дядьки, лениво болтая. Я разогнался мимо них; один из них привычно остановил меня и поинтересовался, что я тут потерял. Я объяснил. Он попросил предъявить документы. Я предъявил. Он посмотрел и остался, видимо, удовлетворен. Он сказал: "Ну, иди". Я пошел к двери, но оказалось, что идти следовало в обратном направлении - куда-нибудь подальше. Я не обиделся: в Испании был режим Франко и я понимал, что осторожность нужна, мало ли кто захотел бы увидеть испанцев, рискнувших неофициально приехать к нам. Сейчас мне кажется, что можно было бы и иначе; но это не моя служба, и я не стану навязывать свои мнения специалистам.