Сталинград. За Волгой для нас земли нет - Алексей Исаев

Момент внезапности был утрачен, но выбора у командования Сталинградского фронта не было — нужно было наступать или рисковать уничтожением зажатых на полоске берега Волги частей 62-й армии.

Самый трудный день. В 5.30 18 сентября началась артиллерийская подготовка, в 5.45 ударили «катюши», а в 6.00 над полем сражения появились штурмовики. В 7.00 артиллерия перенесла огонь в глубину, а танки и пехота двинулись в атаку. Слева от 1-й гв. армии в 6.30 перешла в наступление своим правым флангом 24-я армия.

Сказать, что на направлении главного удара фронта, [196] в полосе 1-й гв. армии, события развивались драматично, — значит не сказать ничего. Здесь наступали 308 и 316-я стрелковые дивизии при поддержке 7-го танкового корпуса П. А. Ротмистрова. 62-я танковая бригада наступала совместно с 308-й стрелковой дивизией, 87-я танковая бригада — с 316-й стрелковой дивизией. 3-я гв. тяжелая танковая бригада составляла второй эшелон корпуса.

В первые часы наступления корпусу Ротмистрова удалось пробиться довольно глубоко в оборону противника. За счет ввода в бой из резерва 3-й гв. танковой бригады 7-м танковым корпусом совместно с пехотой была занята господствующая над местностью высота 154,2. Однако, перевалив за цепочку высот в районе высоты 154,2, бригады корпуса П. А. Ротмистрова оторвались от пехоты и артиллерии. Пехота была прижата к земле огнем противника и авиаударами. Что было гораздо хуже, успех пока ограничивался вклинением в немецкую оборону танкового корпуса и двух стрелковых дивизий. Наступавшие справа 292-я стрелковая дивизия и 12-я танковая бригада продвижения не имели. Правофланговые 173 и 258-я стрелковые дивизии 1-й гвардейской армии также не смогли преодолеть цепочку высот к югу от Котлубани. Наступавшая слева 233-я стрелковая дивизия 24-й армии продвинулась незначительно. Узкий фронт прорыва ограничивал пространство для маневра и подставлял наступающие части под огонь с флангов.

Главной задачей наступающего было развить первоначальный успех, потрясти оборону противника на всю глубину. Также успех можно было развить в сторону флангов, облегчая продвижение вперед застрявшим соседям. Поначалу все эти задачи легли на плечи танкистов 7-го танкового корпуса. 62-я танковая бригада стала [197] расширять прорыв ударом на юго-запад в направлении на хутор Бородкин. К началу наступления в бригаде было 13 Т-34 и 18 Т-60. Соответственно, из числа танков Т-34, участвовавших в атаке, шесть машин было потеряно в бою за высоту 154,2, а остальные прорвались в хутор Бородкин. Отставание пехоты не позволило закрепить первоначальный успех. Прорвавшиеся в хутор машины были контратакованы противником и сожжены. Только некоторые члены экипажей вернулись обратно. В итоге потери 62-й танковой бригады за день составили 11 Т-34 и 14 Т-60 сожженными, 2 Т-34 и 1 Т-60 подбитыми. Глубже всех пробилась 87-я танковая бригада корпуса Ротмистрова. К полудню, когда была занята высота 154,2, бригада заняла разъезд «564». Не останавливаясь, танки бригады пошли дальше вдоль железной [198] дороги. Следующим препятствием стал глубокий овраг, ограничивший маршрут продвижения дефиле у железной дороги в направлении разъезда Конный. Стоять и размышлять было некогда — справа, через овраг из хутора Новая Надежда, били противотанковые пушки. Единственной дверцей в глубину обороны противника казался разъезд Конный (тот самый, что пытался отбить 23-й танковый корпус). В нее незамедлительно «постучались». Ответ был недружелюбным — 8 танков первого батальона 87-й танковой бригады, дошедшие до разъезда, были сразу же контратакованы 20 танками противника, подошедшими от Сталинграда, и все сожжены. Другой батальон был атакован во фланг из-за железнодорожного полотна. В бой пошли танковые резервы немцев, накопленные Паулюсом для защиты «наземного моста». Последней участвовала в бою «тяжелая бригада» корпуса Ротмистрова. 3-я гв. танковая бригада начала бой с 15 KB и 10 Т-60. В 7.30 она была введена на стыке между 62 и 87-й бригадами и приняла участие в захвате высоты 154,2.

При небольшой глубине обороны вклинение советских танков до разъезда Конный создало кризис в обороне «наземного моста». В дневном донесении 6-й армии за 18 сентября мы находим драматичное описание ситуации в XIV танковом корпусе: «В 6:00 врагу удалось вклиниться на участке северного фронта 60-й моторизованной дивизии с обеих сторон пункта 414 в сторону юга, где он затем проник в район пункта 427 и западнее него, где расположены командный пункт дивизии, главный перевязочный пункт и большинство тылов. Во взаимодействии личного состава штаба дивизии и батальона связи атака вражеской пехоты была остановлена. В этом бою у взятых в плен большевиков было обнаружено большое количество немецких предметов обихода [199] и немецкое оружие»{102}. Указанный немцами пункт 427 — это хутор Новая Надежда, к которому с севера прорывались танки 87-й танковой бригады.

Немцам также пришлось задействовать для обороны северного фланга подразделения, занятые на штурме Сталинграда. Согласно записи в журнале боевых действий 6-й армии резервы расположили в тылу атакованных позиций XIV танкового и VIII армейского корпусов: «Группы Штиотта и Майер: обеими боевыми группами во взаимодействии с подразделениями обеспечения 295-й пехотной дивизии была занята опорная позиция на линии овраг северо-восточнее пункта 427 — автодорога юго-западнее от него вплоть до оврага Безымянка — Большая Россошка». Полковник Макс Штиотта был командующим инженерными войсками 6-й армии. В его боевую группу был включен саперный батальон, дорожно-строительный батальон, дивизион тяжелых гаубиц, батарея мортир, дивизион зениток и мелкие части.

Однако последнее слово в сражении 18 сентября еще не было сказано. В распоряжении советского командования еще оставались силы, которые предполагалось использовать как эшелон развития успеха. В 10.30 начальник штаба 1-й гвардейской армии приказывает 4-му танковому корпусу приступить к выполнению задачи. Корпус должен был совместно с 207 и 221-й стрелковыми дивизиями (4789 и 5724 человека на 15.9 соответственно) пройти через боевые порядки первого эшелона армии и атаковать в направлении Гумрака. Формально 4-й танковый корпус вводился в прорыв шириной 4 км, пробитый 308 и 316-й стрелковыми дивизиями. Уже в 12.00 45 и 102-я танковые бригады [200] корпуса подошли к захваченным первым эшелоном позициям. Выдвижение проходило под ударами с воздуха. Танки не пострадали, но бомбами была разбита часть автомашин, в том числе штабная машина мотострелкового батальона.

Но главные испытания ждали танкистов впереди. Пехота была прижата к земле. 45-я танковая бригада остановилась и без пехоты вперед не пошла, вытянувшись в колонну вдоль железной дороги. 102-я танковая бригада двинулась в глубину обороны противника. Несмотря на захват господствующей высоты, достижения утреннего наступления ограничивались достаточно узким пространством к западу от железной дороги на Сталинград. Узость пробитого коридора позволяла простреливать его на всю глубину. Справа и слева в машины 102-й танковой бригады полетели бронебойные снаряды. Первым ударом стали выстрелы с правого фланга, [201] со стороны оставшейся в руках немцев высоты 123,6. Были сразу же подожжены 4 танка. Четыре запылавших танка, огонь противотанковых пушек вызвали некоторое замешательство танкистов, но оно было преодолено, и танки пошли вперед, выходя из секторов обстрела орудий противника. Следующей неприятностью стал огонь слева, со стороны железной дороги. Шесть немецких танков стояли в засаде за сожженным эшелоном и били из-за обгорелых вагонов. Еще 5 танков 102-й танковой бригады вышли из строя. Препятствиями для прорыва дальше на юг стал хутор Бородкин и прикрытый противотанковыми пушками овраг. Т.е. бригада встретила те же препятствия, что и танки 7-го танкового корпуса несколькими часами ранее. В Бородкине было потеряно еще два танка, уничтожены три противотанковые пушки и захвачены две штабные машины. Продефилировать мимо противотанковых пушек у оврага не удалось, все вышедшие к нему танки были перебиты. Здесь следует сказать, что из 28 Т-34, 6 Т-70 и 6 Т-60, имевшихся в 102-й танковой бригаде к началу наступления, в бою участвовало 20 Т-34, 3 Т-70 и 4 Т-60. Остальные вышли из строя вследствие технических неисправностей. Поэтому каждый подбитый танк (особенно Т-34) был существенной потерей.

Однако, с точки зрения немцев, кризис еще не был преодолен. Оставление в руках советских войск господствующей высоты означало крах обороны в ближайшие дни. Была бы подтянута артиллерия — и просматриваемая с высоты оборона подверглась бы жестокому обстрелу всеми калибрами. Требовалось немедленно восстановить положение. В 17.00 началась контратака со стороны хутора Бородкин. Танки 102-й танковой бригады уже были все выбиты, и оказать сопротивление противнику она уже не смогла. [202]

Оборона с большим трудом захваченной высоты могла опереться на вторые эшелоны танковых корпусов. Во второй половине дня 3-я гв. тяжелая бригада отбивала атаки на высоту 154,2. Постепенно ее силы таяли. Потери 3-й гв. танковой бригады за день составили 7 KB и 3 Т-60 сожженными, 7 KB и 3 Т-60 подбитыми. К вечеру высота 154,2 была отбита противником. Попытки отбросить советские части на исходные позиции успеха не имели — их отразили 45 и 121-я танковые бригады 4-го танкового корпуса. Обе бригады не переходили через рубеж высот и не подвергались убийственному огню на их южных скатах. Было бы, возможно, лучше, если бы они поддержали своих товарищей в боях за Бородкин и Конный. Но вместо этого была дуэль с места у подножия утраченной высоты.