Останься моей - Лена Поллина

Ее голубые глаза все негодование во мне к херам плавят. Нет! Отчитывать за прогулы ее надо в другой обстановке! Хотя… Я ж знаю, какая она у меня горячая и податливая. Бесполезно все это… Веревки эти хорошенькие ручки уже вьют из меня…

Приподнимаю мелкую карамельную попку и аккуратно вхожу в свою жену.

Русалка моя ртом воздух хватает, воду с губ моих слизывает, а я дурею и почти сразу пускаюсь в безумный темп.

Надо как-то аккуратнее мне себя вести… Все же жена у меня в положении. Ладно… Когда- ни будь в следующий раз… Шею ее целую, а внутри сердце грохочет так, что аж оглушает…

— Я люблю тебя, Андрей… — как-то слишком жалобно тянет Карамелька.

Взгляд ее ловлю и понимаю, что она услышала совсем не то, что я сказал.

Наверное нельзя ее так отчитывать. Опять в голове себе на придумывала… В любом моем замечании она слышит: «Я тебя больше не люблю»

— Да я тоже тебя люблю, моя малявка. — рвано отвечаю и ускоряюсь.

Карамелька стонет. Громко. Я обожаю ее финал. Она такая беззащитная, такая красивая…

В щеку целую ее.

— Ну хоть сюда дети не врываются. — глухо смеюсь. — Теперь будем закрываться тут в обеденный перерыв. — коротко целую. — У нас около десяти минут, Гелька! Если не хочешь попасться болтливой Маше, поспеши.

Карамелина смущенно улыбается. Мы смываем нашу страсть и поспешно одеваемся. Карамелька тщетно пытается восстановить прическу.

— Ну блин! Машка точно догадается, что я тут в душ ходила. — бубнит себе под нос. Феном жужжит и расческой волосы вытягивает.

— Вот тебе не пофиг. Ты замужняя женщина. Муж твой тут самый главный. Так что расслабь свои карамельные булочки. — Заправляю рубашку в брюки и к жене направляюсь.

Геля выключает фен и складывает его обратно в тумбочку.

Я к ней сзади подхожу, обнимаю, аромат шампуня вдыхаю.

Моя мелкая вредина ягодицами в мой пах вжимается. Вот ведь негодница ненасытная.

— Карамелька! До виляешь задом… Прямо на этой тумбе тебя сейчас…

Разворачиваю жену к себе лицом, приподнимаю за мелкую попку и на тумбу усаживаю. Губы ее прикусываю.

Мы слышим, скрежет ключа. А дальше все происходит за пару секунд. Гелька резко отталкивает меня от себя, с тумбы соскакивает и в мой кабинет несется. Бутыльки цокают об зеркало и летят с тумбы. Я не могу удержаться и громко смеюсь. Детский сад «Карамелька»…

Поднимаю все, что увидел и выхожу из комнаты отдыха, закрывая ее на электронный ключ.

Захожу в свой кабинет.

И слышу, как следом в приемную заходит Маша. Ловлю на себе трусливый Карамелькин взгляд.

— Я там туфли забыла… — рот ладошкой зажимает.

— Значит будешь до конца рабочего дня за столом сидеть. У меня хоть какие-то гарантии появились, что ты не смоешься раньше положенного. — ухмыляюсь.

Недовольно цокает языком и глаза закатывает.

Мы слышим звук разбивающегося стекла.

Я поспешно выхожу из кабинета, Гелька за мной.

Комната отдыха открыта.

— Андрей Александрович… — растерянно шепчет Маша. — Я не знаю, как так получилось… — Кто это мог сделать…

Машка показывает на зеркало по которому паутинка трещин поползла и один кусочек отвалился, звякнув о кафель. Точно… На тумбе у меня стояли небольшие мраморные макеты домов. Подарок партнеров. Поставил сюда, потому, что пока больше места им не придумал. Просто, когда я эти штуки сюда определял, я даже подумать не мог, что мы захотим с моей трусливой женой эту тумбу опробовать.

Смотрю на испуганный Гелькин взгляд и зажимаю улыбку.

— Это домовой, Машка! — Говорю серьезно. Моя секретарша смотрит на меня с подозрением, потом переводит взгляд на Ангелину.

Я выхожу из комнаты отдыха и направляюсь в кабинет. Через пару минут в дверях появляется Карамелька.

— Это из-за меня сломалось зеркало, да? — виновато глаза отпускает и ближе ко мне подходит.

Я молча киваю и комп включаю. Через некоторое время выдаю.

— Не переживай, я просто вычту стоимость этого зеркала из твоей зарплаты. — притягиваю Карамельку на колени. — А если не готова будешь платить, мы с тобой всегда можем договориться — приподнимаю бровь и языком щеку толкаю.

Щеки Гелькины тут же вспыхивают. Она толкает меня своим маленьким кулачком в грудь.

— Фу, пошляк! — глаза щурит. Спрыгивает с моих колен и направляется к столу, который поставили возле окна. Раз Карамелька прогуляла такую ответственную перестановку в нашем с ней кабинете, я решил все за нее. По-моему получилось неплохо.

Геля включает компьютер и напускает на себя максимально важный вид. Словно работы у нее, больше чем у президента!

Я смеюсь. Забавная она у меня.

Телефон мой пиликает и высвечивает сообщение. Глазами пробегаюсь по короткому тексту. Горький смысл разъедает все внутри…

Я протяжно выдыхаю и на Карамельку смотрю.

Внутри паршиво. Надо ехать домой.

Геля ловит смену моего настроения.

— Андре-ей… — тянет она взволновано…

Я молча киваю.

Ангелина рот ладошкой зажимает и не сдерживает слезы. Моя маленькая сильная девочка! Мы справимся.

Кладу телефон на стол, подхожу к жене и прижимаю свою беззащитную девочку к себе. А телефон жестоко высвечивает сообщение от Светы

«Она умерла» 

Глава 20

Ангелина

Последние три дня проходят, как в замедленной съемке. Мне все время хочется спать. Я плохо помню похороны. Как в тумане все было. Помню, что день был ясный, не жаркий. Мама Андрея в тот день расклеилась немного. Давление подскочило. Вечером даже скорую вызывали ей.

А Кирилл… У парня ни одной слезинки не было, ни одной эмоции… Зато вечером он закрылся в своей комнате… Мы тогда с Андреем такую беспомощность ощутили…

Что бы хоть как-то отвлечь Кирилла, сегодня к нам в гости приехали Вика с Мариной. Парни Светкины пока тоже живут у нас. Благо Громов купил большой дом.

Маринка — моя опора! Боже, я не знаю что бы я без нее делала. Она разбавляет гнетущую атмосферу своей легкостью. Она не смеется, не разбрасывается тупыми шутками. Просто подруга говорит на отвлеченные темы, а когда все же возвращается к беде старается говорить о произошедшем, как об ожидаемом.

— Геля! Рано или поздно это должно было случиться… Случилось сейчас. Тебе надо быть эгоистичнее. В том плане, что тебе эмоции надо фильтровать. Да. Жалко мальчика. Не дай Бог кому-то пережить такую трагедию! Но это случилось не по твоей вине. И ты делаешь сейчас и сделаешь потом все, что бы помочь Киру справится с горем. Я тебя знаю, ты ж как в омут с головой во все бросаешься… —