Что, если мы поверим - Сара Шпринц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Просто с ума сойти, – продолжал бурчать Флинт. Он близился к последней странице, и я вырвала у него папку, прежде чем он увидел нелепый заключительный слайд про бестселлер.
– Мне нужно обо всем подумать. Мы можем сменить тему?
– Конечно. – Он улыбнулся, хотя было заметно, что больше всего ему хочется обсуждать издательский мир и книжные вопросы. Возможно, он согласился сменить тему только ради Джоны, который в этом ничего не понимал. Какое-то время мы действительно поддерживали совершенно нормальный разговор о различиях Нью-Йорка и Ванкувера, учебе и планах на Хеллоуин. Незадолго до того, как нам принесли заказ, Флинт отлучился в туалет.
Хотя мне нравился Джона и я отлично чувствовала себя в его компании, с уходом Флинта разговор расклеился и я почувствовала беспокойство.
– Ну а как у тебя вообще дела? – спросил Джона, сделав глоток лимонада. – Флинт немного рассказывал о ситуации с вашей общей подругой. Сочувствую.
– С Джен? – уточнила я, хотя мне больше не хотелось произносить ее имя.
– Ага. Ты как, держишься?
Я вздохнула и опустила взгляд на белоснежный стол.
– Не знаю. Мне все еще очень сложно. Но ничего не поделаешь.
– Вы ведь близко дружили?
Я кивнула. Да, близко, но мне уже было трудно в это поверить.
– Мне тяжело, потому что Флинт и Садия остались с ней хорошими друзьями. Иногда мне кажется, что проще, когда человек полностью исчезает из твоей жизни. А сейчас очень тяжело подвести черту и перестать надеяться, что все еще будет как прежде.
– Могу себе представить. Терять друзей – хуже всего.
Я кивнула. Поразительно, но сейчас я была с этим полностью согласна. Раньше я считала, что бывает и хуже.
– Ты бы хотела с ней поговорить?
– Не знаю, – ответила я. Над этим вопросом я очень долго ломала голову, хотя в этом не было необходимости. Джен не оставила мне выбора. – Порой мне хочется спросить, в чем же причина. Возможно, мне было бы легче закрыть для себя этот вопрос, будь у меня объяснение. Но я боюсь, что мне станет еще больнее.
Когда я подняла голову, Флинт уже сидел рядом с Джоной и быстро перевел взгляд с него на меня. Видимо, он понял.
– Джен? – спросил Флинт, а Джона кивнул, не сводя с меня глаз.
К счастью, мне не пришлось отвечать, потому что в этот момент официантка поставила перед нами гигантское блюдо с суши. Они были великолепны на вид и на вкус, но я не смогла насладиться едой. День и без того был нервным, а разговор о Джен лишь ухудшил мое состояние. К счастью, Джона и Флинт это заметили и ловко перевели разговор на другие темы.
Лишь вернувшись в отель из невероятного бара на крыше, где мы далеко за полночь пили коктейли, я начала переваривать в голове произошедшее. Я очень устала, у меня слипались глаза. Но каждый раз, когда мое тело засыпало, подсознание только начинало работу. Сегодня оно заставило меня вспомнить обо всех неприятных ситуациях в течение дня. «Магнолия», мои корявые ответы и красные пятна в зоне декольте.
Я ворочалась с боку на бок. Полумрак комнаты нарушал свет ночного города, проникавший сквозь щель между тяжелыми гардинами на окнах. И вдруг вспыхнул экран телефона. Я что, забыла перевести его в режим полета? Я же всегда так делала перед сном.
Одной рукой я нащупала телефон на тумбочке и хотела было перевернуть его экраном вниз, как увидела уведомление. Господи, если я получу еще хоть один мейл, то удалю свой тупой аккаунт! Даже сейчас, посреди ночи, кто-то стучался мне в почтовый ящик. Раньше это казалось мне очень крутым, но сейчас искренне хотелось, чтобы меня хоть на пару дней оставили в покое.
От яркой подсветки экрана мне хотелось зажмуриться, но тут взгляд упал на таинственную тему письма.
Твой текст
Во мне зародилось странное беспокойство, заставившее меня все-таки открыть почту. Я уставилась на отправителя. Это какой-то спамер, который заразит устройство вирусом, едва я открою письмо?
И тут до меня дошло.
Тема: МЕЙЛ
Привет, нашел твой адрес в общем списке. Во вложении мой текст. Как я уже сказал, можешь прислать свой, если хочешь… С.
Вложение: Too much to Tell.doc
Мне особо не о чем рассказывать, мне совсем не о чем рассказывать.
По крайней мере, не о том, что хотят услышать другие, и, черт возьми, это звучит так жалко, что меня начинает тошнить и я хочу стереть этот текст.
Есть одно слово из четырех букв, которое описывает мое состояние, но в этом тексте мне нельзя его использовать. Я чувствую себя так, когда мать спрашивает, как у меня дела, и я рассказываю ей все, кроме правды. Я чувствую себя так, когда вспоминаю, кем я был последние годы. И каким меня знает большинство людей.
Люди считают себя опытными психологами, когда спрашивают, как ты себя чувствуешь, но отвечать лучше так, чтобы они покивали с умным видом и участливым взглядом и тут же о тебе забыли. Просто будь похожим на слово из четырех букв, это же не так сложно, в конце-то концов.
Пару лет назад кто-то сказал мне, что нужно во что бы то ни стало оставаться настоящим. Во внешнем мире можно полагаться лишь на себя, парнишка, и если ты будешь рассказывать людям хрень, тебя перестанут слушать.
Я перестал быть собой, но они продолжали меня слушать. Именно поэтому они меня и слушали.
Мне говорили, ты единственный, кто меня понимает, они рыдали, спасибо за твою искренность – но ничего из этого не было искренним. В этом не было меня. Все это было лишь словом из четырех букв, и в какой-то момент начинаешь сходить с ума, ведь ты единственный человек, кто это понимает.
Во внешнем мире можно полагаться лишь на себя, а я потерял себя в попытке быть кем-то еще. Это оказалось на удивление просто.
Глава 15
Итак, Скотт прислал мне свой текст, и я его прочла. Дважды ночью, в отеле, а третий раз в такси по дороге в аэропорт. Мне понравилось, как он начинает предложения, и мне безумно хотелось спросить у него, что же это за слово из четырех букв. Но я всего лишь
