Младший научный сотрудник 2 (СИ) - Тамбовский Сергей

Чёрная точка на горизонте тем временем выросла до размеров воробья и оказалась стандартным советским МИ-8 в модификации ТВ (Транспортный вооруженный). Между прочим самый массовый вертолёт в истории мировой авиации, больше 8 тысяч экземпляров произведено. Он развернулся на пятачке нашего пляжа, подняв небольшую бурю из песка, завис, а потом достаточно плавно опустился на землю. Без ударов и подскакиваний — летчик-ас там за штурвалом сидел, однозначно. Люк распахнулся, оттуда выскочили два здоровенных и ухватистых паренька под два метра ростом каждый. Один из них перекинулся парой слов со Слоном, после чего тот заорал, перекрикивая шум винтов:

— Болезные — залезайте!

Наши раненые гуськом проследовали внутрь машины, а Щербатый вдруг неожиданно подошёл ко мне и сказал на ухо:

— Я тебя найду, если что.

Я ничего не понял, но на всякий случай кивнул головой, а он со Слоном и двумя этими ребятами, запрыгнул в люк. Слон даже сделал нам ручкой на прощание, и вертушка взмыла вверх без малейших раздумий. Пыль взвилась клубами, все оставшиеся на берегу дружно закашляли и закрыли глаза.

— Ну вот и всё, — сказал Ираклий, — скоро наши приключения должны закончиться.

— Я бы не торопился с такими выводами, — осадил я его, — как говорят на Украине — не говори гоп, пока не перепрыгнешь.

А МИ-8 плавно, но неуклонно удалялся от нас, растворяясь в небесной синеве, вот он опять превратился сначала в воробья, потом в кляксу… и тут что-то пошло не так.

— Смотри-смотри, — сказал Сергей, — что это за дым потянулся?

— А это мотор у вертушки загорелся,- буднично констатировал Ираклий, — я пару раз наблюдал такое у себя в Ланчхути.

— И что дальше будет? — подтолкнул его рассуждения я.

— Дальше экстренная посадка, — ответил он, — на авторотации… если дотянут, то на берег, но скорее всего на воду. А если тебе интересно, что ещё дальше будет — то все утонут через пять минут, в нашей водичке дольше не живут.

МИ-8, как будто подтверждая его слова, начал снижаться, продолжая отчаянно дымить.

— Так может спасательную экспедицию организуем? — сгоряча предложил Сергей.

— Ты дурак? — без обиняков высказал ему своё мнение Ираклий, — во-первых, мы никак не успеем доплыть туда за пять минут, на наших-то надувных плотиках. Во-вторых, а если ветер и шторм? Тогда все ко дну пойдём. Ну и в-третьих — не настолько они мне симпатичны, эти уроды, чтобы жизнью рисковать за них.

— А раненые?

— Ну что же делать, — философски заметил капитан, — в любом деле бывает некоторый процент неудач и потерь, важно, чтобы он половины не превысил.

МИ-8 между тем плюхнулся в синие воды Тихого океана… или Охотского моря, но это уже было неважным. И начал тонуть, покачиваясь на волнах. Народ возбуждённо начал обсуждать ситуацию.

— С одной стороны это неплохо, — говорил Сергей, — бандитам воздалось по их заслугам. Но с другой — раненых жалко… да и опять же никто про нас не маякнёт властям, как обещал этот Слон…

— Ты на самом деле поверил, что он бы про нас что-то сообщил, — насмешливо отвечал я, — нахрена ему это надо, сам подумай? Так что по-любому мы остались опять одинокими Робинзонами на необитаемом острове.

— Надо обустраиваться, — очнулся капитан, — и готовиться к ночлегу. Ночь скоро… вот вы вдвоем (он показал на меня и Сергея) организуйте дрова для костра, а вы (и он выбрал ещё троих мужиков покрепче) наберите ягод и грибов что ли… а я с ним (и он показал на лысого, который обвинил меня в краже золота) займусь рыбной ловлей, надо на ужин что-нибудь приготовить. Да, вы же так и не отчитались о вылазке по ручью — что там нашли?

Я было открыл рот, но меня опередил Сергей:

— Вверх по ручью идти примерно два километра, дальше вершина и отличный обзор вокруг — с трёх сторон вода, с четвёртой лес и горы. А по дороге туда, примерно посередине есть полянка с пещерой и с гейзером, можно будет туда перебазироваться, если зависнем здесь…

— Правда что ли? — удивился капитан, — ни разу гейзера в натуре не видел, надо будет сходить…

— Там ещё что-то вроде бассейна, — продолжил я, — с горячей водой — можно вещи будет стирать, да и просто полежать и отмокнуть, говорят, что это полезно.

— Зверей каких=то видели? — продолжил вопросы Ираклий.

— Только одну росомаху, — признался я, — но она сразу убежала. И медвежье дерьмо, раза три аж нам попадалось, но самих медведей не встретили.

А потом мы с Серёгой отправились вдоль берега, а с нами увязалась Людочка — не гнать же её вениками в самом деле было.

— Что-то количество наших приключений вылезает за пределы шкалы измерения, — сказала она такую мудрёную фразу.

— Работала с измерительными приборами? — тут же уцепился я за её слова.

— Приходилось, — на удивление коротко ответила она, не став раскрывать деталей.

— Мне тоже сдаётся, что многовато на нас всего навалилось, — признался Сергей.

— Однако мы живые пока, — многозначительно отвечал я, — и за одно это можно сказать спасибо Господу Богу… ну или тому, кто на нас эти напасти насылает.

— Вон там куча дров, — показала пальцем Люда, — хватит до завтра, если всё захватим.

— Подожди, не спеши, — дёрнул я её за рукав, — если быстро вернёмся, нас снова к чему-нибудь припашут, так что лучше отдохнём здесь.

И мы сели на белёсые, отполированные морем брёвнышки, тогда я продолжил.

— У меня, между прочим, оружие появилось, — решил я открыться друзьям, — вот, — и я вытащил из кармана Макарова.

— Ух ты, — восхитилась Людочка, — дай посмотреть.

Я пожал плечами, отщёлкнул на всякий случай магазин и протянул пистолет ей.

— Мы на НВП в школе такой разбирали, — сообщила она, разглядев устройство со всех сторон, — и даже стреляли пару раз на полигоне каком-то.

— И чего, попала хоть раз в мишень-то? — спросил я.

— Обижаешь, — надулась она, — один раз было 40 из 50, другой 42.

— Снайпер, — похвалил её Сергей и перешёл к более насущной теме, — а откуда ты его раздобыл-то? Когда уходил за золотом с этим… со Щербатым, ничего у тебя не было.

— У Щербатого и отобрал, — буркнул я, — а как именно, извини, но не скажу. Надо бы его спрятать подальше, а то найдёт кто-нибудь, хлопот не оберёшься.

— Вон в той скале, мы мимо неё пять минут назад прошли, — затараторила Люда, — была выемка, можно в неё.

Поднялись, подошли к этому месту, мне оно показалось заслуживающим доверия, и я засунул туда ПМ, закутав предварительно в носовой платок.

— А теперь давайте обсудим вопрос про золото, — предложил я. — Как так оказалось, что та рыжая сумка нашлась рядом с нашим костром?

— Послушай, Камак, — назвал меня старым прозвищем Серёга, — ну кому теперь это интересно? И золото, и сумка, и два бандита, которые везли всё это, они сейчас на дне морском. Меня больше занимает вопрос, сколько мы тут прокукуем.

— А мне всё равно, — тряхнула волосами Люда, — на свадьбу сестры я уже точно опоздала, а больше никаких дел до 1 октября у меня нету…

— А что будет 1 октября? — осторожно осведомился я.

— Начало учебных занятий, вот что.

— Понятно, — протянул я, — есть ещё вариант всем вместе собраться и двинуть через горный перевал — ясно же, что у нас не маленький островок, а по крайней мере большой остров. На котором точно должны люди жить — Курильские острова практически все обитаемые, я про это читал где-то. Вот и найдём живых людей, а уж у них наверняка должны быть средства связи какие-то. Или лодка, что довезёт весточку про нас до кого следует.

— А если идти придётся несколько дней? — охладил мой порыв Сергей. — Парамушир, например, а мы скорее всего на него попали, второй по площади в Курильской гряде. В длину больше сотни километров, а если мы на одном конце сидим, а люди на другом — что тогда?

— Сто километров при среднем дневном переходе в 20 — это всего пять дней, — отвечал я, но уже с меньшей долей уверенности, — максимум. А скорее всего, гораздо меньше. Так что должны дойти.