Прозрение. Том 2 - Кристиан Бэд

— Ты смеешь цитировать отщепенцев? — растянул дрожащие губы зелёный эрцог.

— Я? — возвысил голос Локьё. — Я — смею! Мой старший сын, Эвгерет, ушёл путями, которых нет! Слышишь, ты? Они всё ещё уходят! А тварь остаётся тварью! Отойди от него!

Он говорил не обо мне, но руку протягивал надо мной.

Дверь содрогнулась, затряслась, но не сдалась напору тех, кто рвался из коридора.

Дежурный не мог открыть — окаменел от страха, а Локьё видел сейчас лишь то, что вставало перед его внутренним взором.

Это было похоже на помешательство, но зелёный эрцог не понимал, что происходит и пытался взывать к разуму сумасшедшего:

— Да успокойся ты, наконец. Причём здесь твой сын? Это плебей! Имперский недоделок!

— Замолчи, Бакки! — губы Локьё словно брезговали словами. — Ты посмел поднять голос на кровь от крови наших Домов, на моего кровного сына!

Симелин выпучил глаза. До него дошло, наконец, что с эрцогом творится что-то неладное.

— Аний, приди в себя! Успокойся! Ты заговариваешься. Эвгерет ушёл семьдесят лет назад!

Разъехалась сдавшаяся дверь, пропуская медиков в белых халатах.

Словно грибы после дождя полезли со всех сторон охранники в цветах обоих домов.

— Вон! — приказал Локьё. — Пусть останется один врач, а все остальные — вон!

Медик склонился надо мной, загораживая лицо Локьё: такое же белое и яростное, как призрак возмездия из экзотианских легенд.

Потолок закружился, и если бы не медик, я потерял бы сознание.

Симелин недоуменно молчал, пока мне что-то кололи в вену. Потом пробормотал:

— Сожалею, что задел твою память неосторожными словами, Аний. Но и ты тоже должен понимать… — Он закашлялся, потянулся к прозрачному столику с напитками, подзывая его движением пальцев. — Нам не о чем больше говорить с Империей. Я не подумал, что он похож…

— О чём ты, Бакки? — хрипло спросил Локьё.

Кажется, он приходил в себя. А я и не слышал, что у него был сын.

— Да, некоторое сходство с Эвгеретом в нём, может быть, есть… — мялся Симелин.

— Нет никакого сходства! — отрезал эрцог Сиби. — Нет, — повторил он твёрдо, глядя на меня без зла и без сочувствия. — Мне померещилось. Это бывает теперь всё чаще. Приступы сами вспыхивают и угасают. Это пустые надежды, что он вернётся. Пустые надежды и… предатели. Вот и весь итог моей непомерно долгой жизни. — Локьё взял со столика с напитками салфетку, промокнул лицо. — Ты закончил? — спросил он медика. И возвысил голос. — Лиддон! Увести этого…

Дверь дрогнула, не дав ему закончить фразу, и я увидел Леса, ведущего под руку приветливо улыбающегося Домато.

Открытый космос. Алайский полигон

Считается, что второй пилот — дополнительные глаза и руки первого, но с Росом тяжело было летать и вторым. Особенно в боевых условиях.

Его манера пилотирования выносила мозг даже тем, у кого он был. А если соображалка хромала — лучше было не садиться. Пару минут потупить давал, а потом молча переводил второй пульт в режим дубля.

Дерену тупость никогда не грозила, но и таких сложных задач война перед ним ещё не ставила. Нужно было скрытно отделиться от «Персефоны», проткнуть нейтральную территорию с минимальными следами в магнитке и выскочить на секретный алайский полигон.

Козыри у них с Росом были — полигон был досконально изучен навигационными машинами «Персефоны». Но первая же ошибка могла стать последней.

Несмотря на всю панику на имперском и экзотианском Юге, война ещё не была объявлена. И само появление неопознанных шлюпок на испытательном полигоне Э-лая легко заменило бы спусковой крючок, попадись они что алайцам, что своим, что экзотам.

Потому Рос вёл двойку путями мелких контрабандистов, шныряющих через алайский сектор в поисках дешёвого йилана и наркотиков. А Неджел крепко висел у него на хвосте, так, что «след» обеих шлюпок сливался в непонятную прерывистую помеху.

Они нырнули прямо под брюхо «Персефоны», используя её массу для прыжка. Прошли восьмёркой астероидный пояс у дальней развязки. А на полигон вышли, опираясь на магнитный момент сразу трёх модулей.

Один был слишком мал, но Рос не зря провисел полчаса в пограничном нейтральном секторе, маскируясь у астероида, где было достаточно железа.

Пока Дерен ждал сигнала от Тоо, он считал, перегружая мозги навигаторской программы. И как только с соседней шлюпки прозвучало:

— Готовность сорок секунд!

Двоечка крутанулась, набирая скорость, и вывалилась прямо на полигон.

Здесь их должны были засечь при любом раскладе. Кроме… спланированного Тоо аномального состояния пространства.

Тоо не подвёл. Пилоты сразу поняли, что попали в нужное время и в нужное место.

Кварковый шум ворвался в наушники, заглушая шипение адреналина в крови, и, едва выйдя из зоны Метью, шлюпки растворились в небытии. Повисли в допричинном кварковом «бульоне» между временем и пространством.

Ход событий тоже закачался в этом бесконечном «ничто». Каждое из них было здесь вероятным и невероятным сразу.

Всего лишь правильно выбрать. А затем выйти на пару минут в точку обычного пространства Минковского, чтобы связаться с «Леденящим», и снова нырнуть в «бульон».

Открытый космос. «Леденящий»

— У тебя снова был приступ, Аний? — спросил Домато, делая дежурному медику жест удалиться.

Доктор выглядел ветхим, но бодрым. Было ли это маской? Этого я не знал.

Я уже стоял, хотя во рту было горько, а на душе невообразимо мерзко.

Этот зелёный эрцог сделал со мной что-то такое, что было выше моего понимания. Не я слышал его слова-убийцы, а тело в обход мозга откликалось на них само.

Предательство тела мне ещё не приходилось испытывать. Обычно к травмам и ранениям его вели мои необдуманные поступки, и вдруг случилось наоборот.

Я кое-как нагнулся, борясь с головокружением, и поднял книгу.

— Привет, капитан! — улыбнулся мне Лес.

— Зачем он здесь? — спросил Домато, явно имея в виду меня.

Локьё хмыкнул и переадресовал вопрос мне.

— Я три раза спрашивал себя: зачем? Зачем ты, хаго, появляешься тогда, когда тебе нельзя этого делать? Ты понимаешь, что только случай спас тебя сегодня?

Я морщась пожал плечами. Сердце висело в пустоте, и в груди было душно и больно:

— Ты веришь в случайности?

Локьё мотнул головой.

— Вот и я не верю. Простых вариантов нет, эрцог. Мы обсуждали это сегодня с Мерисом. Если мы найдём решение, то только в связке с Содружеством. Вы и мы. А кого ещё пустят на «Леденящий» без многодневных дипломатических переговоров? Дьюп пропал. Он мог бы сейчас найти…

Локьё поморщился.

Я задрал рукав и показал ему бляшку.

— И что? — спросил он резко.

— Чешется.

— Думаешь, что он жив?

Домато строго посмотрел на Леса, и тот развёл руками.

— Я соврал, — сказал он, делая виноватую гримаску, но в хитрых глазах раскаяния не ночевало. — Можете меня наказать. Я соврал доктору, что капитан прилетел по делам Дома Сапфира. И хочет распорядиться наследством.