Время огня - Вячеслав Шалыгин

Кроме того, что проход был почти свободным, и по крайней мере одному человеку скрытно пробраться между завалами раз плюнуть, эта ничейная полоса вела прямиком к тамбуру. Снова соваться в тоннели без метки Леший не собирался, зато он знал в тех местах одно отличное местечко, где можно отсидеться, подождать, когда улягутся страсти-мордасти, а уж потом снова выйти на промысел и добраться, наконец-то, до Выгребной Слободы.

Да-да, Леший прицелился именно на бункер или, точнее, склеп старого сталкера. Оставалось выбрать момент.

— Анисин, — крикнул Гелашвили, — бери своих, занимай позиции на левом фланге! Будем прикрывать отход!

— Есть! — ефрейтор бодро зашуршал щебенкой, ползком меняя позицию. — Старшинов, Соколов, ко мне! К бою!

Леший повертел головой. Пожалуй, ждать лучшего момента бессмысленно. Огонь узловиков стал не таким интенсивным, а роботы сосредоточили внимание на отступающих БТР. Сначала чуть сдать назад, затем влево, спрыгнуть в неглубокую узкую траншею, каких-то десять метров ползком, потом два рывка и вокруг будут руины, а за ними… свобода!

Сталкер поднялся на корточки и начал сдавать назад.

— Старшинов, занять позицию! — заметив подвижку Лешего, встрепенулся Анисин.

— Еще чего, — фыркнул Леший, продолжая пятиться. — Без меня.

— На месте, рядовой! — заорал ефрейтор. — Вернуться на позицию!

— Бачком в сортире командуй, салага, — Леший показал Анисину средний палец. — Хватит с меня. Это не моя война.

— На месте, я сказал! — уже и вовсе завопил Анисин и направил ИПП на Лешего.

Аргумент был убедительный, но Леший все-таки не поверил, что у этого пацана хватит смелости выстрелить в своего, да еще глядя ему в глаза. Сталкер вновь ухмыльнулся и сделал еще пару шагов назад.

ИПП в руках ефрейтора хлопнул одиночным. Пуля прошла буквально в сантиметре от уха Лешего.

Сталкер тоже вскинул оружие, но в последний момент сумел себя остановить. Ефрейтор Барьерной армии пусть и мелкий чин, но все-таки не какой-нибудь бандитствующий ходок вроде Секи. Убить его значило подписать себе приговор. В Зоне с этим и так было не очень, военные стреляли в вольных легко и непринужденно, но какие-то рамки все-таки существовали. Вояки открывали огонь, только если подозревали, что ходоки опасны. А с типами вроде Лешего красные обходились нормально, понимали, что если не они, то их товарищи наверняка ведут с бродячими торгашами мелкий бизнес. Если же замочить этого щенка, все пойдет к черту. Военные откроют охоту, и новая жизнь, в здоровом теле и с оплавленным имплантом, окажется гораздо хуже старой. И гораздо короче.

«Достаточно того, что засветился перед узловиками, — подумал Леший, опуская оружие. — Две красные точки целеуказателей на одной спине, пожалуй, многовато».

— Повторить?! — Анисин зло прищурился.

— Хорош лаять, Рекс, иду, — пробурчал Леший и вернулся на позицию.

«Все равно смотаюсь, — Леший окинул мрачным взглядом местность. — Даже если все лягут под узловиков и чугунков, я выживу и уйду. Назло и людям, и жестянкам. Гадом буду!».

Глава 7

Зона, локация ЧАЭС, 01.06.2057 г.

Странным все-таки был этот Леший. За два года совместного бизнеса Максим так и не понял, как с ним правильно общаться. С одной стороны, глядишь — быдло быдлом. С другой — сообразительный и даже умный парень, только не слишком грамотный. Научить манерам, пропустить хотя бы через три курса университета, и получился бы вполне приличный человек, может быть, даже неплохой бизнесмен.

Одна беда, Макс никак не мог понять, чего хочет сам Леший. То ли так навсегда и остаться мелким торговцем в Зоне, то ли подзаработать и выбраться из этой клоаки. Возможно, он и сам этого не знал. А если так, ему и помочь трудно. Помощь приносит пользу тем, кто определился с ориентирами.

Впрочем, кто бы говорил! Зачем сам Максим поперся в Зону, вроде бы понятно, а вот зачем рисковал, ввязываясь в сомнительные дела, — загадка. Заработок был, по меркам Макса, смешным, удовольствие сомнительным. Хотелось пощекотать нервы, развеяться, отвлечься от рутины солдатских будней, поддержать форму, чтобы по возвращении на Большую землю не ударить в грязь лицом перед солидными деловыми партнерами? Все варианты имели право на существование, но, если честно, однозначного ответа у Максима не было. Рабочая версия имелась: «От скуки». На этом он обычно и останавливался.

Обычно. До тех пор, пока не появилось новое «развлечение» в виде крючка, на который Макса посадил капитан Кольцов.

Боец покосился вправо. Капитан раздавал приказы, сидя в траншее буквально в двадцати шагах от Макса. И между ними никто не маячил. Один выстрел, и нет проблемы.

Максим снова себя одернул. Нельзя так. Нельзя звереть, даже если вокруг творится полное безобразие. Вон даже Леший ведет себя достойно, хотя ему эта война до лампочки, а любознательного ефрейтора Анисина, на месте сталкера, Максим точно пристрелил бы, не задумываясь. Но ведь Леший сдерживает себя, да еще и подвиги успевает совершать между делом. Благородно себя ведет, геройски. Неужели Максим хуже этого «двортерьера»?

— Соколов, не спать! — завопил прямо над ухом Анисин. — Слева!

Максим перекинул ствол в ложбинку на бруствере чуть левее и поймал в прицел фигуру узловика, который крался под прикрытием гряды кирпичных обломков. «Шторм» едва слышно хлопнул короткой очередью, и человек исчез из поля зрения.

Попал или нет, Максим не понял. Имплант тоже затруднялся ответить на этот вопрос. Подсчет пораженной живой силы для имплантов был почему-то более трудной задачей, чем статистика уничтоженных биомехов. Может, потому, что люди умели хитрить и прикидываться мертвыми?

Хитрить и прикидываться. Блефовать. Да, именно это и было главным тактическим козырем людей. Биомехи этого не умели. Они даже не могли понять, что это за премудрости — хитрость и обман. Первоначально люди ничего подобного в них не заложили, а после Катастрофы и модификации Узлом программы изделий техноса начали переписывать наноботы, которые тем более не могли преподать биомехам этот раздел искусства войны.

Нет, постепенно чугунки усваивали кое-какие уроки, делали правильные выводы из поражений, модернизировали себя, исключая из конструкции слабые места, а из программ устаревшие алгоритмы. Но всего этого было мало. Биомехи, даже самые продвинутые, обладающие искусственным интеллектом, никак не могли оцифровать и воспроизвести образ мышления людей. Не могли понять, как людям удается, не совершая миллиардов, триллионов операций в секунду, мгновенно находить правильное решение в самых сложных ситуациях. Биомехи не могли понять, откуда люди берут энергию, даже когда ее в их телах не осталось вовсе, и почему люди выигрывают сражения, в которых у них нет ни одного шанса на победу.

Все это было для техноса темным лесом, и пока в чащобе этого леса не забрезжит просвет, шансов раз и навсегда выбить людей из Зоны у детищ Катастрофы и Узла практически не было.

Максим встрепенулся, что за странные мысли? И откуда это скрытое сочувствие техносу? Интеллигентская склонность к саморазрушению? Скрытая жажда смерти? Раньше вроде бы не было ничего такого.

Неужели дело в «крючке» Кольцова? Такой пустяк — и сразу депрессия? А как же внутренний стержень, который, как считал Максим, у него всегда имелся? Разве не стержень помог выдержать натиск родни, категорически не желавшей отпускать Макса в «эту безобразную клоаку»? Разве не он помог выдержать все испытания, особенно в первый год службы, и стойко перенести десяток болезненных имплантаций? Разве не стержень, выкованный из чувства собственного достоинства и фамильной гордости, помогал Максиму во время изнурительных тренировок и опасных рейдов?

Или тут дело в чем-то другом? Не в депрессии. А в чем? В том, что подцепил какую-то новую механическую заразу, которая незаметно имплантировалась и теперь подтачивает волю, делая вид, что призвана лишь заряжать армганы?

Если это так, то проблема не стоит выеденного яйца. Проникшую в организм колонию наноботов следует найти и стабилизировать. Получится очень даже полезный для бойца имплант.

Разве это плохо — стрелять, как в третьесортном кино, не перезаряжая оружие и попадая во всех врагов, не целясь? Очень даже хорошо, особенно если стреляешь из армгана. Да за обнаружение такой полезной колонии энергетических наноботов Максиму еще и очередное звание присвоят. Или даже внеочередное. Так что не о чем горевать. Если, конечно, дело обстоит именно так, как нафантазировал зараженный будущий ефрейтор Соколов.

Максим сменил магазин — предпоследний — и тяжело вздохнул. Мечты, мечты, где ваша сладость?…

Еще пять минут в этом горячем капкане, и не будет ничего. Ни депрессии, ни звания. Один могильный холмик.