Гибель империи - Егор Гайдар

Вторжение в Афганистан, воспринятое государствами Персидского залива и, в первую очередь, Саудовской Аравией, как потенциальная угроза, стало одним из факторов радикального изменения их отношения к США. Потенциальная военная поддержка сверхдержавы оказалась востребованной. Америке были нужны более низкие цены на нефть. Тема взаимосвязи этих сюжетов впервые на высоком уровне обсуждалась в апреле 1981 г. в ходе визита руководителя ЦРУ У. Кейси в Саудовскую Аравию.[307]

Осенью 1981 г., столкнувшись с серьезными проблемами платежного баланса, Советский Союз был вынужден проинформировать социалистические страны Восточной Европы о десятипроцентном сокращении ежегодных поставок нефти и намерении направить высвобождающиеся ресурсы на увеличение экспорта в страны ОЭСР. Но и в это время политические соображения игнорировать было невозможно. Критическая ситуация в Польше не позволила существенно снизить поставки нефти крупнейшему восточноевропейскому сателлиту. Об обязательствах по обеспечению политической стабильности в странах членах СЭВ нельзя забывать, если хочешь сохранить восточноевропейскую часть империи.[308] Когда в 1985 г. впервые в советской экономической истории добыча нефти начинает снижаться, это приводит к резкому падению поставок в развитые капиталистические страны (см. табл. 4.18). Снижать дальше экспорт в страны СЭВ советское руководство не решается.

Таблица 4.18.

Р. Пайпс был автором, направленной американским властям в начале 1980-х годов записки, суть которой – рекомендации использовать зависимость советской экономики от конъюнктуры нефтяных цен для дестабилизации коммунистического режима. Кейси, назначенный президентом США Р. Рейганом директором ЦРУ, имел опыт работы, связанной с анализом и использованием экономических слабостей противника. Он занимался этим во время Второй мировой войны, пытался максимизировать экономический ущерб, который союзники могли нанести гитлеровской Германии. Уже 26 марта 1981 г. в частном дневнике Р. Рейгана появляется запись по поводу брифинга о состоянии советской экономики, ее проблемах, связанных с зависимостью от западных кредитов. В ноябре 1982 г. президент Р. Рейган подписал директиву о национальной безопасности (NSDT-66), в которой была поставлена задача нанести ущерб советской экономике. Разумеется, ставилась задача ослабить СССР в экономико-политическом отношении. О том, чтобы развалить его, используя экономическую уязвимость СССР, никто в американском руководстве в эти годы и не мечтал.

Если эта версия развития событий точна, она многое говорит об интеллектуальном уровне советского руководства начала 1980-х годов. Чтобы поставить экономику и политику мировой сверхдержавы в зависимость от решений твоих потенциальных противников (США) и основного конкурента на нефтяном рынке (Саудовская Аравия, в которой к тому же ваххабизм – ветвь ислама, рассматривающая священную войну против неверных неотъемлемым требованием к правоверному мусульманину – является официальной религией) и ждать, когда они договорятся, надо долго рекрутировать в состав руководства страны особо некомпетентных людей.

Между тем финансовое положение социалистических стран становится все более сложным. Из письма Валютно-экономического управления Госбанка СССР: «Социалистические страны начали широко использовать кредиты западных банков в начале 1970-х годов в условиях политической разрядки, значительного расширения торговли между Востоком и Западом, роста мировой экономики, повышения цен на энергоресурсы и сырье. Однако к 1981 году рост мировой экономики стал замедляться, общий объем непогашенной задолженности социалистических стран достиг рекордной для того времени суммы в 127 млрд долл., платежеспособность некоторых из них оказалась на низком уровне. В 1982–1983 годах консорциальные кредиты социалистическим странам, за исключением Венгрии, не предоставлялись. В этих условиях социалистические страны были вынуждены сократить импорт на свободно конвертируемую валюту, оставив экспорт на прежнем уровне или слегка увеличив его».[310]

Академия наук СССР в начале 1984 г. информирует Совет Министров о нестабильности положения на рынке нефти: «После кратковременной стабилизации рынка нефти в III кв. с.г. ситуация здесь в IV кв. для стран-экспортеров вновь осложнилась. Медленное и неравномерное развитие подъема капиталистической экономики, эффект мер по экономии энергии, негласное завышение рядом стран ОПЕК установленных для них квот добычи и, наконец, мягкая зима привели к перенакоплению запасов нефти. Спрос на нефть на капиталистическом рынке в IV кв. сократился на 1%, и хотя большая часть официальных отпускных цен осталась неизменной… цены разовых сделок на свободном рынке упали, и к середине декабря оторвались от официальных на североморскую нефть типа «Брэнт» на 9,7 долл./т… Такой ход событий усилил прения в рядах ОПЕК, что наглядно выявилось на очередной конференции этой организации в Женеве в начале декабря с.г. Нигерия, Иран, Ирак, Венесуэла потребовали на ней официального увеличения квот добычи, а также внесения поправок в свою пользу в существующую структуру скидок и надбавок за качество различных нефтей. И хотя конференция, в итоге, решила сохранить прежние цены, индивидуальные квоты и общий объем добычи нефти в ОПЕК, она не смогла принять никаких санкций или превентивных мер против нарушителей прежних договоренностей».

В это время в официальных документах ярко проявляется непредсказуемость цен на важнейшие сырьевые ресурсы. Так, уже в следующем докладе Академии наук говорится о стабилизации положения на нефтяном рынке: «Специалисты полагают, что к настоящему времени возможность дальнейшего падения абсолютных объемов потребления нефти, в том числе в Западной Европе, уже исчерпаны и спрос на нефть в течение 1984 г. возрастает на 1,5–2%, что позволит, очевидно, сохранить официальные цены ОПЕК на неизменном уровне в течение всего 1984 г. Цены Свободного рынка в I кв. почти достигли уровня официальных продажных цен. Продолжались консультации ОПЕК с другими нефтеэкспортирующими странами по вопросам поддержания существующих цен. Укрепление рынка было также связано с обострением конфликта между Ираном и Ираком и опасениями возможного закрытия Ормузского пролива». В последующих записках Академии наук правительству СССР хорошо видны и опасения резкого падения цен на нефть, и трезвое осознание невозможности точно прогнозировать динамику этого параметра.[311]

В 1985 г. увеличение затрат на ввод в действие новых скважин и поддержание добычи на действующих, недостаток ресурсов приводят к падению нефтедобычи в СССР на 12 млн т. В это же время медленное снижение реальной стоимости нефти, начавшееся в 1981–1984 г., после решения Саудовской Аравии увеличить добычу более чем в трое (см. главу 3), сменяется беспрецедентным в истории отрасли обвалом цен. В 1985–1986 гг. цены на ресурсы, от которых зависел бюджет Советского Союза, его внешнеторговый баланс, стабильность потребительского рынка, возможность закупать десятки миллионов тонн зерна в год, способность обслуживать внешний долг, финансировать армию и ВПК, упали в несколько раз.

Это не было причиной краха социалистической системы. Он был предопределен базовыми характеристиками советской экономико-политической системы: сформированные в конце 1920 – начале 1930-х годов институты были слишком ригидными, не позволяли стране адаптироваться к вызовам мирового развития конца XX в. Наследие социалистической индустриализации, аномальная оборонная нагрузка, тяжелый кризис сельского хозяйства, неконкурентоспособность обрабатывающих отраслей делали крушение режима неизбежным. В 1970 – начале 1980-х годов эти проблемы можно было регулировать за счет высоких нефтяных цен. Но это недостаточно надежный фундамент для того, чтобы сохранить последнюю империю.

§ 8. Распад СССР: неожиданность, ставшая закономерностью

В 1982 г., суммируя результаты отчетов ЦРУ о состоянии советской экономики, сенатор У. Проксмайр говорит: «Можно выделить три ключевых вывода этих исследований: во-первых, советский экономический рост постепенно замедляется, тем не менее, в обозримом будущем рост экономики продолжится; во-вторых, экономические результаты неудовлетворительны и эффективность экономики невысока, но это не значит, что советская экономика утрачивает жизнеспособность и динамизм; в-третьих, хотя существует разрыв между результатами развития советской экономики и планами, даже в качестве отдаленной возможности крах советской экономики не рассматривается».[312]