Спасти футболиста (ЛП) - Рейчел Гудмен

Она сейчас сказала это всерьез?

— Он наврал о том, что у него вышла пластинка! — сказала я, проводя пальцами по волосам от чувства разочарования. — И если он обманул в этом, то мог обмануть во многих более серьезных вопросах.

Пенни не понимала, потому что происходила из семьи, где все были слишком вовлечены в жизнь каждого. Не было никаких секретов, лжи или скрытых мотивов, и, хотя она могла жаловаться о навязчивой помощи со стороны Ри, но на самом деле Пенни никогда не задавалась вопросом, в каких отношениях она была со своей бабушкой. Она могла себе позволить принимать все таким как оно есть. Я такой возможности не имела.

— Было одно публичное обвинение в пьянстве, которое Марк заработал во время своего второго года обучения в Университете Колорадо — за несколько лет до встречи с тобой — и еще, даже после его неоднократных извинений в сокрытии этой информации, ты даже не попыталась выслушать его, — Пенни подняла глаза к потолку и сделала глубокий вдох, как будто я раздражала ее. — А сейчас ты применяешь правило одного удара к Крису.

Я покачала головой, отмахиваясь от ее слов.

— Крис намеренно поцеловал меня на глазах у Андреа Уильямс, чтобы отомстить мне за то, что я говорила своему дяде, поэтому не обвиняй меня в том, что я веду себя неразумно. Именно он предал мое доверие, и теперь ему придется смириться с последствием своих поступков.

— Ты права. С его стороны это было неправильно. Это даже не обсуждается. Но, Хейзел, ты так искусна в том, чтобы во всем сохранять стабильность — в личной жизни, в профессиональной сфере — и я понимаю зачем, на самом деле понимаю, но есть место случайности, — сказала она, выражение ее было мягким и полным сожаления. — Ты не можешь игнорировать все, что подрывает этот порядок. Это опасно.

— За исключением того, что Крис не опасен для меня, — сказала я, мои слова были вымученными, мой собственный рот возражал против этой лжи.

— Черт побери, это не так! — Пенни хлопнула ладонью по столешнице бара. — Он пугает тебя тем, что принуждает попробовать что-то, чего ты в обычной жизни избегаешь, и знаешь, что? Я рада. Из-за того, что кто-то бросил тебе вызов, заставил увидеть серость твоего черно-белого мира. Жизнь — это то, что переживается во всех цветах. Ты так много теряешь. И я обещаю тебе: в один прекрасный день ты поймешь, что хорошие люди — так же как и плохие — могут сделать тебя лучше, сильнее. Если ты им позволишь это.

Возможно Пенни была права, но то, что она предлагала, было очень рискованно. Потому что единственный известный мне способ узнать, что именно кто-то мог привнести в мою жизнь, — это подпустить его достаточно близко к ней, чтобы он разрушил ее и мое сердце в том числе.

Глава 9

КРИС

«Это будет либо очень плохо, либо очень хорошо», — подумал я, глядя через лобовое стекло на большое, выкрашенное в яркие краски здание, где располагался приют «Неизбежное Спасение». Прошло три дня после благотворительного вечера, и я вообще не собирался идти на волонтерскую работу, но я слишком дорожил своей карьерой, чтобы рисковать своим трудоустройством. И поэтому я был здесь.

Опавшая листва застилала асфальт, издавая хрустящие и шуршащие звуки под моими ботинками, пока я пересекал парковку, направляясь к служебному входу. Согласно прогнозу, температура упала до тридцати градусов, но, по крайней мере, небо было безоблачным и солнечным.

— Ты либо глупее, чем я думала, либо смелее, — сказала Пенни, когда я вошел в офис. Она печатала не компьютере, на столе лежала стопка папок, и стояла кружка с чем-то похожим на чай внутри.

Очевидно не очень хорошего качества.

— Значит, Хейзел все еще злится, — сказал я, движением плеч скидывая свою куртку и вешая ее на крючок за дверью. Я выдохнул горячий воздух на свои ладони и обратил взгляд на дымящийся кофейник, который стоял на столике за рабочим местом Хейзел. Меня так и подмывало стащить чашку, Хейзел была просто одержимой, когда дело доходило до ее кофе — это была единственная легкомысленная трата с ее стороны, которую я заметил в этом приюте. И никакой бурды для нее. Только цельнозерновой кофе, который она перемалывала каждое утро. Она, наверное, убила бы меня только за то, что я просто посмотрел в ту сторону.

— Драконы извергают огонь? — спросила Пенни, отрывая взгляд от своего экрана, и посмотрела вверх на меня так, как будто я собирался выкопать себе могилу собственными руками. — Надеюсь, ты захватил свой огнеупорный костюм.

Я потер свой подбородок и усмехнулся.

— Хорошо, что сегодня я дежурный по ванной. Мыльная вода защитит меня.

— А вот это уже идея… — Пенни посмотрела так, что мне это не очень понравилось. — Ты. Весь в мыле и мокрый с щенком на руках. Ты мог бы стать мистер Декабрь, — ее губы, которые были покрашены огненно-красным цветом, изогнулись в жесткой ухмылке. — Календарь под названием «Качки и дворняжки» мог бы принести столько денег, что Хейзел могла бы простить тебя.

— Над названием стоит поработать, — сказал я, хотя эта мысль уже засела у меня в голове.

Пенни проигнорировала меня, записывая что-то в формуляре и убирая его в одну из папок.

— Хейзел уже в комнате для мытья. Она была уверена, что ты не покажешься здесь.

В очередной раз мне напомнили, что от меня ждут самого плохого. По крайней мере это было одно обещание, которое я не выполнил.

— Ну да, а я вот он здесь, готовый заняться грубой работой как и обычно.

— Тебе возможно стоит избавиться от своего угрюмого настроения. Хейзел не нравится, когда щенки скулят — я могу только представить, что она подумает о той кислой мине, что на твоем лице сегодня, — сказала она, прищурившись и глядя на лист бумаги, прежде чем снова обратиться к своему компьютеру.

— Всегда рад, когда мне бросают вызов.

— Это твои похороны, Лалонд.

Я сдерживал свое разочарование, пока шел по главному коридору к купальне. Я сталкивался и с более суровыми критиками, чем Хейзел, которая девяносто девять процентов лаяла и только один процент кусала.

Я заглянул в комнату для купания через