Антарктида - Хосе-Мария Виллагра

Появляется донна Молина в белом платье, с книгой в руках. Ее голос слышен издали. За ней следует доктор Уртадо в черном костюме.

Донна Молина. Сюда, сюда, доктор! За мной! Ну поднимайтесь же скорее! Что вы там разглядываете? Здесь так красиво! Не стойте же, как чурбан! Быстрее подымайтесь сюда! Осторожно, здесь ступенька, о которую вы всегда спотыкаетесь. Ну вот, опять споткнулись. (Доктор спотыкается. Смех в зрительном зале.) Кто это здесь? А, это вы, лейтенант! Тоже пришли полюбоваться закатом?

Лейтенант холодно кланяется и молча отходит в сторону. Донна Молина и доктор Уртадо переглядываются. Доктор пожимает плечами.

Донна Молина (глядя на море). Ах, какая красота! Доктор, ну посмотрите же! Ой, а кто это там, в самом низу?.. Боже мой! Это же Абелардо! Посмотрите, доктор! Что он там делает, на камнях? Он же упадет! Его смоет волна!

Доктор. Кажется, он удит рыбу.

Донна Молина (кричит). Адвокат! Что вы там делаете? Немедленно поднимайтесь к нам! Здесь красиво! Что? Не слышу! Кричите громче!

Что, что он там говорит, доктор?

Доктор. Он говорит, что вы своим криком распугали ему всю рыбу.

(Смех в зале.)

Донна Молина. Очень смешно! (Смех.)

Появляется полковник Амадор.

Донна Молина. Осторожно, полковник! Не забывайте, тут ступенька!

Полковник спотыкается. (Смех в зале.)

Полковник. Фу! Насилу вскарабкался! Такое чувство, что это не я взобрался на эту гору, а гора на меня. (Смех.)

Донна Молина. Зато наградой вам будет чудеснейший вид.

Полковник (глядя на донну Молину). Да, здесь есть чем полюбоваться. (Смех.)

Донна Молина (садясь в плетеное кресло). Лейтенант! Подите-ка сюда! Ну-ка, рассказывайте, что там с вами стряслось! Вы выглядите, как утопленник. (Смех.) Рассказывайте! Я требую самый подробный отчет!

Лейтенант. Донна Молина! Вы смеетесь надо мной?

Доктор. Когда-нибудь вы поймете, милый лейтенант, что не так уж это и плохо, когда женщина смеется над вашими несчастьями. Гораздо хуже будет, когда она посмеется над вашим счастьем. (Смех.)

Донна Молина. Фу, доктор! Какие гадости вы говорите!

(Обращаясь к залу.) Неужели вы не понимаете, что это не смешно! (Зал грохает смехом.)

Доктор. Что делать, донна Молина! Я врач и привык говорить людям горькие истины. Пешая прогулка вечером, вдоль моря, доставляет больше удовольствия, чем целая ночь любви.

Донна Молина. Ах, господа! Опять вы за свое! Вы все время ворчите или ноете. Неужели я вас одна должна здесь всех утешать? Неужели это так трудно — быть счастливым? (Берет яблоко из корзины фруктов.) Вот, лейтенант, возьмите — и будьте счастливы! Господа, вы вообще когда-нибудь были счастливы?

Доктор. Я сегодня проснулся. В моем возрасте — это уже счастье.

(Смех.)

Полковник. Когда мне было пять лет (смех), я ехал на поезде из Сантьяго в Вальпараисо, через всю страну (смех), и я был совершенно счастлив! (Смех.)

Донна Молина. Когда я была маленькой девочкой (смех), меня каждый год вывозили к морю, и я сразу бежала на берег, смотрела, смотрела, смотрела и не могла насмотреться! Я чувствовала себя абсолютно счастливой! Что вы так смотрите на мой нос, доктор? (Смех.) Когда вы так смотрите на меня, мне становится страшно: я начинаю думать, что нравлюсь вам. (Смех.)

Доктор. О, это чисто профессиональный интерес, донна Молина. (Смех). Что это у вас в руках? Книга? (Смех.)

Донна Молина. Да, я люблю читать. (Смех.) В детстве, когда мы ездили на курорт, мы целыми днями только и делали, что читали, читали, читали. Вот я и привыкла. Хотите, я и вам почитаю? Это стихи. Вот, послушайте! (Читает с большим воодушевлением.)

Любовь коснулась губНежней, чем можноВыдержать, и грубКазался воздух,Которым я когда-то жил —Тот мускус был так густ,Что голову кружил…

Полковник Амадор оглушительно чихает. (Громкий смех в зрительном зале).

Доктор. У полковника аллергия на поэзию. Это я вам как врач говорю. (Смех).

Полковник. Ради бога, простите, донна Молина! (Чихает еще раз. Смех.)

Доктор. Это диагноз. (Смех.)

Донна Молина. Не любите книг, полковник?

Доктор. Ну что вы, донна Молина. Литература обладает поразительной силой воздействия на полковника. Достаточно двух строк — и он засыпает, как убитый. (Смех.) Я специально выписываю ему книги в качестве снотворного. (Снова смех.)

Полковник Амадор силится что-то ответить, но не выдерживает и чихает в третий раз.

Доктор. Полковник, таблетку? (Смех.)

Донна Молина. Ах, господа, вы, право, как дети… Налейте-ка мне лучше лимонаду. (Пьет, звякая ледышками о стекло.) Какое счастье, что в жару лед застывает на солнце, чтобы охладить воду. (Смех.) Что вы так смотрите на меня, полковник? Вы смотрите так, будто долго не верили своим глазам, а теперь наконец поверили. (Смех.) Вы смотрите, будто у меня усы на лице. (Смех.)

Полковник. Какая же вы счастливая женщина, донна Молина! А расскажите нам о вашем самом счастливом дне!

Доктор. О, да! Просим, просим! (Аплодисменты в зале.) В жизни не поверю, чтобы не было дня, когда бы вы, донна Молина, не были совершенно счастливы. (В зрительном зале кто-то захихикал. Затем засмеялись и другие.)

Донна Молина. Их было так много, счастливых дней! Ну, например, вспомнить мой дебют — тот день, когда я впервые попала в театр. Давали „Гамлета“, и я оделась Офелией. (Смех.) Вы представить себе не можете, с каким волнением я впервые ступила под священные своды храма искусства. Вокруг было полно народа, мужчины гудели за своими важными разговорами, дамы сверкали брильянтами. Я и не заметила, когда началось представление. Заиграла чудесная музыка. Погас свет. Все вокруг заволновались, задвигались, начали выяснять отношения, перебивая друг друга. То там, то здесь вспыхивали словесные поединки. Я была совсем молоденькой и неопытной, мне было двенадцать лет, и мной, моими чувствами, мог играть кто угодно. Я то краснела, то бледнела, то хохотала, будто меня щекочут, то готова была разрыдаться от волнения. Словом, вела себя, как настоящая сумасшедшая. Все были в восторге от меня! Принцы и короли бегали за мной толпами! Все хотели играть только со мной! И еще долго после этого вечера я жила, как в бреду, не понимая, действие уже кончилось или еще даже не начиналось.

Доктор. Когда я был главврачом в психиатрической лечебнице (смех), то мы тоже разыгрывали „Гамлета“. Это была своего рода терапия. Все роли исполняли пациенты. Лишь стражников на всякий случай играли санитары. (Смех.)

Полковник. И каковы же результаты?

Доктор. Успех был полным! Мои пациенты наконец осознали, что не такие уж они и сумасшедшие. (Смех.)

Донна Молина. Смотрите, смотрите! Абелардо поймал рыбу! Его атакуют чайки! Какой ужас! Они же заклюют его! Доктор, ну сделайте же что-нибудь!

Доктор. Донна Молина, я же врач, а не орнитолог. (Смех.)

Донна Молина. Ах, боже мой! Смотрите! Он кормит пингвина! Невозможный человек!

Входит архитектор Фарамундо с тубусом в руках, спотыкается и падает.

Полковник чихает. (Смех и аплодисменты в зале.)

Донна Молина. А, Фарамундо, мальчик мой! (Смех.) Ну, показывайте, что вы там еще натворили?

Архитектор садится на вазу с фруктами (смех), вскакивает, пересаживается, вынимает из тубуса лист, показывает его донне Молине. Донна Молина смотрит и передает лист доктору. Доктор тоже смотрит, затем переворачивает лист вверх ногами и смотрит вновь (смех). Доктор хочет передать лист полковнику, но тот поспешно отстраняется, зажимая нос платком (громкий смех).

Донна Молин а. У вас всегда такие высокие замыслы, Фарамундо!

Доктор. Вы хотели сказать — глубокие, донна Молина?

Полковник. Самую глубокую мысль, что я слышал в своей жизни, однажды высказал наш генерал, осматривая солдатский сортир в новой казарме. Он сказал (смотрит в зал)-, в иные глубины так и хочется плюнуть. (Тишина в зале.)

Донна Молина. Глядя на вас, полковник, я всегда удивляюсь: как это вы не стали генералом! Ведь вы, в сущности, им родились. (Робкий смех.)

Доктор. Генералами не рождаются. Генералами умирают. Уж поверьте мне!

Донна Молина. Ах, вы опять за свое, доктор. Это, наконец, скучно!

Полковник. А хотите, я вас развеселю?