Обзор Ветхого завета - Уильям Ла Сор

Кроме кратких указаний в 2.1-10, ничего не известно о юности Моисея. Далее он изображается уже взрослым.

Моисей в Мадиаме. Убив египтянина за то, что тот избил еврея, что свидетельствует о знании Моисеем своего происхождения и расы, он вынужден бежать из Египта в землю Мадиамскую.[260] Там он обосновывается с Иофором, священником мадиам-ским, и женится на его дочери Сепфоре, которая рождает ему двух сыновей.

Здесь повествование перемещается обратно в Египет, указывая, что в течение того "долгого времени", что Моисей провел в Мадиаме, умер царь Египетский. Оно также отмечает, что народ Израильский стенал от тяжелого бремени и вопиял к Богу, Который вспомнил Свой завет с Авраамом, Исааком и Иаковом. Таким образом дается обрамление для рассказа о первом шаге Божием по избавлению своего народа от египетского рабства — призвании Моисея.

Призвание Моисея. Пася овец Иофора, Моисей приходит к Хориву, "горе Божией". Там, перед ним предстало странное зрелище: "терновый куст горит огнем, но куст не сгорает" (Исх.3.2). Когда он повернулся, чтобы посмотреть, что это могло быть, к нему обратился Бог, Который возвестил о Себе как "Бог отца твоего, Бог Авраама, Исаака и Иакова" (ст.6а), используя формулу, связанную с преданиями Своего народа. Моисей мгновенно узнал Того, Кто говорил с ним и закрыл свое лицо, "потому что боялся воззреть на Бога" (ст. бб). После описания бедственного положения Своего народа в Египте и подтверждения Своего намерения избавить его (ст.7–9), Бог уполномочивает Своего посланца: "Итак пойди: Я пошлю тебя к фараону; и выведи из Египта народ Мой, сынов Израилевых" (ст. 10).

Все неожиданно изменилось: пастух должен был стать избавителем! Воистину, столь неожиданным было призвание, что у Моисея возник ряд возражений, на которые Бог терпеливо отвечал (Исх.3.11-4.17). В этом диалоге содержится великий богословский смысл:

(1) Откровение Божественного имени. Первое возражение Моисея было вызвано полным несоответствием между его положением и фомадностью его миссии: "Кто я, чтобы мне идти к фараону…?" Бог отвечает безусловным обещанием Самому быть с Моисеем (Исх.3.11 и далее). Далее Моисей возражает, что народ отреагирует на его полномочия вопросом, на который он не сможет ответить:

"Вот, я приду к сынам Израилевым и скажу им: "Бог отцов ваших послал меня к вам". А они скажут мне: "Как Ему имя?" Что сказать мне им?" (ст. 13).

Божественные ответ в различных формах повторяется три раза:

"Я есмь Сущий… Так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам… Господь, Бог отцов ваших, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова, послал меня к вам. Вот имя Мое на веки, и памятование о Мне из рода в род" (ст. 14 и далее).

Это место, имеющее офомное богословское значение, широко обсуждалось и столь же широко толковалось, т. к. точное его значение выявить крайне сложно.

Исходил ли Моисей из того, что Израильтяне, спрашивая об имени Божием, хотят получить фактическую информацию? Забыли ли они — или по-настоящему никогда не знали — имя своего Бога? Чтобы понять силу моисеевского вопроса, необходимо помнить, что ветхозаветное понятие об имени включает не столько набор звуков для отличия одного человека от другого, сколько связь с самим существованием человека,[261] представляя и выражая его или ее характер и личность. Узнать имя человека означало войти в связь с самим его существованием.[262] Таким образом, на самом деле Моисей спрашивает: "Каково отношение Бога к людям? Является ли Он "Богом отцов? Кто Он сейчас?" В (Исх.23.20) и далее Бог говорит Израильтянам, что Он пошлет Своего Ангела с ними в Ханаан и предостерегает их слушать гласа Его и не упорствовать против Него, "ибо имя Мое в Нем". Сила имени Божиего особенно видна в (Исх.33.8), где Моисей просит показать ему славу Божию. Бог исполняет просьбу Моисея, не только проводя перед ним всю славу Свою (ст.22 и далее), но также обещая провозгласить имя Свое пред Моисеем (ст.19). Он выполняет это на вершине горы провозглашением Своего Имени в целом ряде впечатляющих утверждений, подчеркивающих Его милость и милосердие (Исх.34.5–7). Таким образом, имя Божие выражает Его невыразимую и таинственную личность, Его славу.

Божественный ответ, переводимый на многие языки "Я есть Тот, Кто Я есть" (рус. "Я есмь Сущий" — пер.), звучит как уклончивое круговое определение и, следовательно, как отказ ответить на вопрос.[263] Но в (Исх.3.15 Бог все-таки открывает Свое имя — Яхве, которое объясняется в ст. 14. Весь контекст, и особенно смысл вопроса Моисея говорят о том, что Бог открывает, а не скрывает Себя. На протяжении всей своей истории Израиль возвращался к событиям этого периода, когда они узнали Кем был Бог и Кем Он должен был стать для них.

Еврейская фраза, переводимая "Я есть Тот, Кто Я есть", отражает устойчивое выражение, в котором что-то определяется через себя, используемое, когда говорящий либо не хочет, либо не имеет возможности быть более точным.[264] Следовательно, она может обозначать нечто неопределенное, но также может указывать на всеобщность или интенсивность чего-либо.[265] Таким образом, фраза "кого помиловать, помилую, кого пожалеть, пожалею" (Исх.33.19) означает "Я являюсь милостивым и жалеющим",[266] В свете этого, фраза "Я есть Тот, Кто Я есть" означает "Я действительно являюсь Тем, Кто существует" (ср. рус "Я есмь Сущий" — пер.).[267] Далее, это существование не является бытием в метафизическом смысле, как если бы это было философским утверждением; оно имеет смысл относительный и действенный. "Я есть Тот, Кто есть (для вас) — действительно и истинно Присутствующий, Готовый помочь и действовать". Такое толкований поддерживается тем ожиданием, которым пронизан контекст. Народ Израиля и Моисей, чья заинтересованность кажется слегка завуалированной, были в безнадежном положении и нуждались именно в этих Божественных словах. Открыв Свое личное имя, Бог указывает на то, что Он открывает человечеству Само Свое Существо и открывает доступ к Себе в служении и как к Спасителю.

Наконец, необходимо упомянуть о форме имени в ст. 15 — "тетраграмматоне"[268] YHWH и его связи с формулой "Я есть Тот, Кто я есть" в ст. 14. Толкование, данное в ст. 14, предполагает, что имя является формой третьего лица глагола ''hayа" ("быть"), т. е. "Он есть".[269] Однако Бог, говоря о Себе, говорит не "Он есть", а "Я есть". Другие, говоря о Боге, должны говорить: "Он есть". Учитывая трудности, возникающие при переводе такого имени, а также то, что произношение этих четырех согласных к концу ветхозаветного периода было уже давно потеряно, большинство современных переводов следуют английскому переводу короля Иакова (King James Version) и переводят его как Господь (обычно используя малый заглавный шрифт, для различения его от обычного еврейского «adonay» — "господин").[270]

(2) Моисей — пророк. После откровения о Божественном имени Моисей продолжает выдвигать возражения против своего призвания. В (Исх.4.10) и далее он замечает, что он не речист, а косноязычен. В ответ на это Бог обещает быть у него "при устах" и научить его, что говорить. Сейчас, когда милостивым Божественным обещанием присутствия и силы отклонены все его возражения, Моисей должен решиться. Он облекает свой отказ в форму отчаянной мольбы к Богу, чтобы Он послал кого-нибудь другого (ст. 13). Однако Бог не отвергает Своего упрямого посланца, а идет на уступку. Аарон назначается говорить вместо Моисея, а Моисей должен играть роль Бога, указывающего Аарону, что ему нужно сказать.[271] Этот образец пророческого служения ясно показывает, что дело, в первую очередь, заключается в том, чтобы подчинять свои идеи, интересы и желания повелению Пославшего. Это также ясно из последующего. Приняв, наконец, свое призвание (Исх.4.1–8), Моисей в характерной пророческой манере уполномочивается быть посланником:

"И сказал Господь Моисею в земле Мадиамской: пойди, возвратись в Египет… И скажи фараону: так говорит Господь: Израиль есть сын Мой, первенец Мой. Я говорю тебе: отпусти сына Моего, чтобы он совершил Мне служение…" (Исх.4.19–23). И выполняет это поручение:

"Моисей и Аарон пришли к фараону и сказали: так говорит Господь, Бог Израилев: отпусти народ Мой…" (Исх.5.1).

Здесь роль Моисея характеризуется "формулой посланника", в которой пророческое слово легализуется как слово Божие: "Так говорит Господь". Хотя пророческое движение в истории Израиля не достигает полного развития вплоть до периода монархии, его форма полностью раскрывается в призвании и поручении, данном Моисею, пророку Божиему по преимуществу.[272]

Божественное требование фараон безоговорочно отверг:

"Кто такой Господь, чтоб я послушался голоса Его и отпустил Израиля? Я не знаю Господа, и Израиля не отпущу." (Исх.5.2).