Передайте в Центр - Алексей Николаевич Котов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Галя кивнула. Елена Васильевна еще раз поцеловала Галю в щеку.
– Ну, пока!.. И главное, действуй по обстановке.
Галя закрыла дверь и медленно пошла в комнату. По пути она рассматривала оба паспорта… Потом вынула и развернула листок с биографией Анны Фрейд, села в кресло и погрузилась в чтение.
22.
– Ой, я не опоздала?! – Елена Васильевна как ураган ворвалась в кабинет генерала Кошкина.
Сам хозяин в это время неторопливо бродил из угла в угол, покуривая трубку.
– Куда не опоздала? – спросил Кошкин.
Елена Васильевна замерла и взглянула на капитана Решетникова. Тот сидел, уставившись на шахматную доску на столике. Решетников сделал ход и довольно иронично посмотрел на Кошкина.
– Ваш ход, Николай Александрович.
– Конь эф пять было бы лучше, – мельком взглянув на доску, быстро ответил генерал. – Мой ход – король аш восемь.
Елена Васильевна подошла к столику.
– Лена, не подсказывай! – строго сказал Кошкин.
Женщина пожала плечами.
– Я и играть-то не умею…
Елена Васильевна села в кресло рядом со столом генерала Кошкина и достала откуда-то из-за его спинки узелок с вязанием.
– Ферзь а три! – тихо подсказала она Решетникову.
– А если он возьмет коня? – спросил тот.
– Не возьмет, – сказал генерал Кошкин.
– Гроссмейстеры! – возмутился Решетников.
Решетников думал, нависнув над доской. Генерал Кошкин остановился на своем излюбленном месте – у окна. Его трубка пыхнула дымом.
– В общем, так, друзья мои, все завтра! – сказал генерал Кошкин. – Мы действуем по обстановке, но она только созревает.
– Если бы знала, я бы так не спешила, – сказала Елена Васильевна.
– Завтра, так завтра… – сказал Решетников.
– Но коня Решетникова я съем сегодня, – заключил Кошкин. – Тебе мат в четыре хода, капитан.
23.
Утром, ровно в восемь часов, Михаил Голубев пришел в кабинет генерала Кошкина. Охранник у входа не спросил у Мишки пропуск, а только улыбнулся, молча козырнул и показал глазами на широкую лестницу ведущую вверх.
«Еще хорошо, что не в подвал приглашают», – подумал Мишка.
Он поднялся по лестнице и без труда нашел нужную дверь.
– Садитесь, пожалуйста, Михаил Егорович, – Кошкин кивнул на кресло.
– Спасибо…
Мишка кусал губы и рассматривал свои, чуть подрагивающие, руки. Минуту он собирался с силами, а потом тихо сказал:
– Я, это самое… Я признаваться пришел.
– И правильно сделали, Михаил Егорович, – мягко сказал генерал Кошкин.
– Во всем признаться… – повторил Мишка. Он вскинул голову: – Сам!
– Очень хорошо, – генерал Кошкин посмотрел на часы. – Когда Джоан Джоан Макенрой получит от вас последние материалы по проекту «Елка»?
– Никогда! – звонко крикнул Михаил.
– А, по-моему, сегодня в десять. Макенрой очень ждет их, ну, и отдайте ей эти бумаги.
– Зачем? – удивился Мишка.
– Затем, что если эксперимент в институте Тиммана провалится, к вашей теории потеряют интерес.
– Но я все правильно рассчитал и сто раз проверил… – начал было Мишка и замолчал, натолкнувшись взглядом на лицо Кошкина.
Генерал улыбнулся.
– Значит, ошибки в ваших расчетах быть не может? – спросил он.
– Не может! – твердо сказал Мишка. – Впрочем, если вам нужно…
В кабинет генерала вошли Елена Васильевна, капитан Решетников появился парой секунд позже.
– Без нас начали, Николай Александрович? – весело спросила Елена Васильевна.
– Обстановка слишком быстро меняется, Лена.
– Что именно?
– Профессор Тимман собирается в отпуск.
Елена Васильевна опустилась на диван, не отрывая взгляда от генеральского лица.
– В самом деле?!..
Капитан Решетников истово перекрестился и посмотрел в угол, словно искал там иконы.
– Только бы он не передумал!
– Это вряд ли… – сказал Кошкин.
О Мишке, казалось, забыли все. Тем не менее, он вдруг почувствовал теплоту под сердцем.
«Как домой пришел, – мелькнула мысль в его голове. – Сидишь себе в углу, а родственники не обращают на тебя внимания…»
Мишка всхлипнул.
– Ну-ну, рано еще расслабляться, Михаил Егорович, – сказал генерал. – О самом главном мы с вами договорились, а с остальными деталями операции вас познакомит Елена Васильевна.
– Можно просто Лена, – поправила красивая женщина.
Мишка кивнул. У него на глазах навернулись слезы.
«Если прикажут умереть – умру!..» – решил он.
Елена Васильевна пересела ближе к Мишке.
– Очень важно, чтобы Макенрой как можно быстрее получила ваши материалы. А до обеда они должны оказаться в Германии у профессора Тиммана.
– Вы рассчитываете, что он будет спешить с экспериментальным подтверждением моей теории? – спросил Мишка.
– Еще как спешить! – подтвердила Елена Васильевна. – Например, профессор Тимман трижды разводился и все три раза перед отпуском. Он называет это «окончательным решением проблемы». Кстати, вам привет от вашей жены Галины.
Мишка поднял слезящиеся глаза.
«Зачем она это сказала именно сейчас?..» – подумал он.
Сердце Мишки забилось сильнее, а к щекам прихлынул жар.
24.
….Галя проследила их от проходной института профессора Тиммана. Двое рослых, плечистых парней о чем-то весело болтали, причем один явно подтрунивал над другим.
– Ганс, ты слишком любишь девушек, – услышала Галя обрывок фразы. – Вместо того чтобы глазеть на мониторы «наружки», ты болтаешь весь день по телефону и надеешься, что твой добрый друг Харри как всегда прикроет тебя.
Парни вошли в кафе напротив института Тиммана.
«Ребята из охраны», – догадалась Галя.
Других мыслей не было. Галя вдруг вспомнила веселое лицо Елены Васильевны.
«Галя, всегда помни, что у тебя твердая двойка по практическому шпионажу, – это она сказала там, уже в самолете. – Поэтому будь смелее. Ведь тебе нечего терять».
Галя кусала губы… Тогда она спросила: «А если я провалю задание?»
«Во-первых, не унывай, – Елена Васильевна ласково погладила ее по плечу. – Во-вторых, мы прикроем тебя…»
Галя вошла в кафе и устроилась за столиком напротив парней из охраны.
Харри заметил долгий взгляд молодой женщины, брошенный на мужественное лицо Ганса, и толкнул его локтем.
– Это твоя бывшая подружка, Ганс? – тихо спросил он.
Ганс оторвал взгляд от тарелки и безразлично взглянул на Галю.
– С чего ты взял?
– Ну, она так выразительно смотрит на тебя…
Ганс пожал плечами. Лицо девушки за соседним столиком показалось ему знакомым.
«Марта?.. – подумал он. – Или Хельга?.. Впрочем, нет. Они обе были блондинками».
Два недавних мимолетных и крошечных романа на берегу Балтики не оставили в любвеобильном сердце Ганса никакого следа. Но его другу Харри вдруг стало жалко девушку за соседним столиком. Она ела мороженное и так жадно смотрела на Ганса, словно ее сердце изнывало от любви и нежности.
– Пойду, позвоню, – сказал Ганс. – И, Харри,
