Кокон - Дэвид Сэперштейн

Франк Ханкинсон пытался дозвониться Бену Грину, начиная с семи часов вечера. Только в это время он пришел домой. День оказался странным. Возможно, Бен смог бы ответить на его вопросы. Валли и Шилдс, конечно, не знали ничего.

В половине шестого Франк проследовал за Валли в контору. Секретарша уже ушла, Валли зашел в кабинет Шилдса. Франк решил послушать, оставаясь в приемной.

— Мистер Шилдс, хозяин считает вас простофилей.

— О чем речь?

— Ну, я следил за этими старыми чудаками, как вы мне велели. Они уехали сегодня утром и вернулись около часа. Они пошли в строение «Б».

— Я это знал… я это знал. Мистер Брайт был прав.

— Мистер Брайт знал, что они там!

— Что? Брайт знал?

— Да, это так. Они зашли туда на несколько часов, а потом вышли. Потом у бассейна они встретились с какой-то юной курочкой и повели ее к пирсу.

— К пирсу? Никто не должен подходить к пирсу!

— Да. Однако они это сделали. Прежде чем они дошли до пирса, я увидел следящего за ними через окно Брайта и некоторых его странных приятелей. Они не останавливали этих людей. И, поскольку вы мне велели только наблюдать, я тоже не остановил их.

— И что произошло?

— Нечто странное. Они осмотрели весь пирс. Потом они все вскочили… не девушка… только старики. Они взглянули на строение «Б» и торопливо увели девушку… как будто кто-нибудь крикнул им, чтобы они убрались с пирса. Но никто не кричал. Во всяком случае, они проводили девушку до стоянки ее машины и вернулись к строению «Б.»

— А вы вошли за ними?

— Нет, сэр. Вы распорядились, чтобы я не заходил туда. Я бродил поблизости около часа. Потом увидел, что два их корабля причалили к пирсу и все эти странные люди направились прямо к зданию Б.

— Возможно, они поймали этих старых пердунов. Не думаете ли вы, что они могут повредить им?

— Нет. Никоим образом. Примерно через час мистер Брайт вышел через заднюю дверь с четверкой стариков и капитаном фрахтового корабля. Он проводил их к пирсу, и они уплыли. После этого Брайт возвратился в здание. Я подождал еще некоторое время и пришел прямо к вам.

— По-дружески ли относится ли Брайт к ним?

— Как к приятелям, особенно к тому крупному парню, который ругался с нами из-за бассейна.

— Грин.

— Да. О, еще одно, знаете, кто был с ними? Тот человек из конторы прокурора штата.

— Вы имеете в виду старого юриста, который принудил нас заполнить бассейн?

— Совершенно верно. Он что тоже один из них?

— Сукин сын! Что, дьявол его забери, здесь происходит?

— Не понимаю, босс.

Валли сидел, глядя на Шилдса. В приемной Франк Ханкинсон верно оценил наступившую тишину и решил, что сейчас неподходящее время для переговоров с этими людьми. Он медленно открыл дверь конторы и ушел. Но вместо того, чтобы пойти домой, он направился к пирсу, обойдя строение «Б». И на «Терра Тайм» он впервые встретился с антаресцем.

Когда Ханкинсон приблизился к пирсу, «медный» человек-один выключил светильник над собой.

— Кто-то подходит к «Терра Тайм».

— Посмотри, кто это.

Он вышел из процедурной комнаты и через заднюю дверь направился к пирсу. Франк был уже на борту «Терра Тайм» в нижней каюте, когда «медный» человек один поднялся на палубу. Внезапно Франк застыл на месте. Хотя он бодрствовал и все сознавал, но в тот момент был не в состоянии двигаться. Потом он почувствовал, что его, поворачивают и он оказался лицом к лицу с человеком необычного вида.

— Кто вы, и почему вы на моем корабле?

Франк почувствовал, что наконец-то может разговаривать.

— Ханк… Ханкинсон… Меня зову Франк Ханкинсон. Я живу здесь.

— Почему вы на моем корабле?

— Я не собираюсь причинять вреда. Я просто стараюсь разыскать своего приятеля.

— Кого именно?

— Бена Грина. Вы его знаете?

— Его здесь нет. Он уплыл на другом корабле.

— А… вы живете здесь?… если вы не возражаете против моего вопроса. По-моему мне не случалось вас видеть.

— Нет. Я работаю здесь. На стройке.

— А… понятно. Я надеюсь, что вы, ребята, скоро закончите. — Франк почувствовал, как какая-то необъяснимая хватка, держащая его, ослабла. Но он еще не мог свободно двигаться. Незнакомец, держащийся в тени отступил назад и быстро поднялся по трапу на палубу.

Потом Франк как бы стряхнул с себя оцепенение. Он двинулся к трапу, но шаги его были тяжелы, будто ноги налились свинцом. Когда он наконец поднялся на палубу, человек.

Он постоял немного и вдруг четко услышал голос, сказавший ему: «Пожалуйста, уйдите с моего корабля!».

Это испугало его, потому что голос прозвучал у него в голове, но так ясно будто накричал на него. Он спрыгнул с корабля и отправился домой. Лишь тогда он заметил, что уже почти совсем стемнело, а то, что показалось несколькими мимолетными минутами на корабле на деле оказалось не меньше, часа. Он знал, что должен как можно поскорее поговорить с Беном Грином. Он был убежден, что Бен попал в какую-то неприятность.

Глава тридцать четвертая

Ходовые огни «Манты III» отражались в тихой воде канала, когда дизель медленно подходил к антарескому пирсу. Бен собрался с мысли и обратился к антаресцам. Ответил командующий Всякий Свет:

— «Мы приняли решение.» — «И мы тоже.» — «Вы отдохнули?» — «Достаточно, чтобы встретиться.»

— «Где мы соберемся?» — «Попросите Джека, чтобы он привел вас в свою комнату. Там мы вас разыщем.»

— «Хорошо.»

Все антаресцы, а также Арт, Джо и Берни слышали этот разговор. Джек воспринял большую часть его.

Бен осветил перспективу возможных событий. Короче говоря, они имели ввиду… «навсегда». Как оставляют свой дом, свою жизнь, свою планету навсегда? Прошло всего несколько лет с тех пор, как люди Земли смогли увидеть свою планету из космоса. К этому только начинали привыкать. А эти четверо немолодых уже людей всерьез говорили о том, чтобы покинуть Землю и больше никогда ее не увидеть.

Однако это присуще человеку — откликаться на чужую беду, когда случай или обстоятельства диктуют действие. Никто из мужчин не мог бы отрицать то возбуждение и любопытство, которое они испытывали. Они были зрелыми людьми и могли противостоять свои эмоции фактам, которые вставали перед ними. Но даже сама мысль была фантастичной: пропутешествовать сквозь космос к отдаленной звезде и жить там среди чужих чужой жизнью.

Однажды, начав это обсуждать, они перестали управлять своими мыслями. Волнение было слишком велико. Самые потаенные мыслей стали знакомыми всем, но именно этот феномен и позволил им прийти к согласованному решению. Первой раскрылась память Берни. Он ничего не мог поделать. Картины Аушвица и ужасы этой трагедии ворвались в мысли других. Когда они, сомневаясь, повернулись к нему, их мысли подтвердились: Джо Финли плакал. Арт Перлман обнял своего друга. Бен в ярости скрежетал зубами. Потом они увидели залитый кровью лифт и разодранное тело Ала Бергера. Они вобрали боль Берни Льюиса и с этого момента его бремя стало легче, так как часть его переживаний они взяли на себя.

У Джо Финли не было особых секретов. Он посмотрел прямо в лицо смерти, увидел, как она была удалена из его организма. Джо знал, чем он обязан антаресцам. Но было больше, чем просто долг. Он был поглощен идеей, что они будут исследователями — первыми людьми, устремившимися к другим планетам… встретившими другие существа. Учиться. Он сказал остальным, что он умер на планете Земля от лейкемии. Его будущее было в звездах.

Бен открыл еще одно направление мыслей всей группы. Его волновала всякая борьба. Он был везучим человеком и хотя остальные предполагали, что его гнев направлен против общества, которое принуждает своих стариков отходить от дел, они дали ему возможность поделиться своими чувствами. Он вновь был нужен правда иначе, чем Джо. Он был в центре переговоров… деловых переговоров. Он был очень нужен. Антаресцы зависели от их помощи. И самое волнующее: они вернутся, чтобы встретиться и обсудить условия их будущего. Бен чувствовал, что, отказавшись от этой возможности, он как бы признает, что преклонный возраст делал человека никому не нужным, бесполезным, а Бен ощущал себя далеко не бесполезным.

Последним открылся Арт Перлман. Он знал, что необходимо это сделать, что это должна быть правда, но он не имел понятия, как другие воспримут его прошлую жизнь и дела. Его никак не трогали антаресцы и их проблемы, не интересовали также ни путешествия в космосе, ни возможность быть полезным другим иди даже самому себе. Артур был эгоистом. Об этом он и сказал своим друзьям. Они молча повернулись к нему. Бен попросил его все объяснить. Медленно, постепенно, разрозненными мыслями обрывочными воспоминаниями в их мозг просачивалась невообразимо дикая уродливая история его жизни: как по улицам городов Америки десятилетиями сочилась кровь сотен жертв его контрактов. Когда друзья Арта узнали о его участии в этом все они пришли в ужас. Это оказалось непостижимым: мягкий, тихий отставной бухгалтер на поверку оказался бандитом.