Во все Имперские. Том 4. Петербург (СИ) - Беренцев Альберт

Как говорят китайцы, посеявший ветер — пожнет бурю. И вы пожнете плоды своего упрямства, Нагибин.

Я намереваюсь продемонстрировать вам мою мощь и силу моего влияния. Сегодня же вечером. Сразу предупреждаю, что то, что произойдет — вам ОЧЕНЬ не понравится.

Так что готовьтесь.

Ну а если вы вдруг решитесь бежать или попытаетесь спрятаться от меня…»

Подпись под текстом на бумаге, в которую был завернут флакон, отсутствовала. Но и так было совершенно очевидно, что это послание от моего куратора — от Аленки.

Внятного окончания у текста тоже не было, он обрывался на фразе «Ну а если вы вдруг решитесь бежать или попытаетесь спрятаться от меня…»

Но ниже этой фразы прямо к бумаге был приклеен канцелярским клеем небольшой предмет. И этот предмет говорил красноречивее любых слов.

Я отковырял предмет от бумаги, и тот рассыпался у меня в руках.

В тот момент, когда предмет обратился в пыль, я ощутил странное чувство. Как будто я ослабел, чуть-чуть, самую малость, но тем не менее — я определенно только что потерял сотую долю процента своей мощи. Она ушла вместе с этим предметом, приклеенным к посланию куратора.

Сам предмет был просто сухим листиком дерева. Если точнее — листиком рябины.

Никаких сомнений тут быть не могло. Это был листик моего Источника — той самой рябинки, которая росла рядом, когда у меня проснулась магия. Той самой рябинки, от которой теперь вся моя магия и зависела.

Аленка выкопала эту рябинку и спрятала её. Так что теперь кураторша плотно держала меня за яйца, чуть ли не в прямом смысле.

Концовка послания от Аленки была совершенно недвусмысленной. Если я попробую рыпаться — кураторша просто уничтожит мою рябинку, мой Источник, и тогда я перестану быть магократом и стану обычным бесполезным быдлом.

А еще Аленка грозила моей сестре, а еще у моей кураторши какая-то непонятная магия чуть ли не божественного уровня…

Обещание продемонстрировать мне сегодня же вечером некую «мощь» тоже напрягало. Это послание явно было написано до того, как я разоблачил Аленку. А значит, швыряние Шаманова в Неву демонстрацией мощи не было. Наш бой с Аленкой, если его конечно можно так назвать, в планы кураторши сегодня не входил, так что в послании речь явно шла о чем-то другом.

Можно подумать, мне мало было проблем, блин.

На сегодняшний вечер у меня была запланирована важная встреча в Немецком квартале, худшего момента для демонстрации мощи куратора просто придумать нельзя.

А вдруг мощь вообще будет демонстрироваться не на мне, а на моих друзьях? Я подумал о принцессе, и мне стало не по себе.

А еще я теперь потерял свой последний шанс отмазаться от свадьбы с Головиной…

Впрочем, помолвка с баронессой сейчас была наименьшей из моих трудностей.

— Ну что там? — мрачно поинтересовался вымокший до нитки Шаманов, заглядывая мне через плечу в бумагу.

— Письмо счастья, вот что, — буркнул я, — Эта сука плотно крутит нам яйца.

— Соберем всех наших и открутим ей башку! — уверенно предложил Шаманов, явно все еще злой после того, как Аленка отправила его купаться.

— Мда, но у неё мой Источник… — вынужден был признаться я.

Я показал Шаманову свою ладонь, в которой все еще лежала пыль от развалившегося сухого листа рябинки.

— Плохо, — совсем погрустнел Акалу, — Очень плохо. Потеря Источника — это худшее что может случиться с магом. Хуже только смерть.

— Ну, мой Источник пока цел. Но если я не выполню требований этой суки — она пустит мою рябинку на дрова, и тогда моей магии конец, — вздохнул я, — А у тебя, Шаманов, есть Источник?

— Есть, — признался Акалу, не слишком охотно, — Вообще о таких вещах спрашивать и говорить не принято. Но я тебе скажу. Мой Источник — валун, на восточном побережье Гренландии. Он омыт кровью жертвенных животных и передается по наследству — от деда к внуку. Но за него можешь быть спокойным, он там пролежал уже миллионы лет и пролежит еще столько же. И никакая Аленка его поднять не сможет, он весит столько, что даже магией с места не сдвинешь.

— Весьма удобно, — вынужден был констатировать я, — Жаль, что я не эскимос, Акалу. Вообще быть европейским магом — тот еще геморрой. Мы слишком зависим от поганых деревьев, которые слишком легко уничтожить…

Я еще раз перечитал послание куратора, потом покопался в Магограмме на своем смартфоне.

— Интересно… — хмыкнул я, — Аленка хочет, чтобы я отдавал половину доходов от пильного бизнеса, перечисляя деньги вот в этот эфиопский благотворительный фонд. Но название у фонда — русское. Это даже по идентификатору кошелька видно. Выглядит, как какая-то оффшорная помойка для отмывания денег русскими магами. И информации об этом благотворительном фонде — кот наплакал.

— Похоже, что так, — согласился Шаманов, — У меня, кстати, дядя работает в Министерстве здравоохранения Гренландии, как раз по международной линии. Он курирует обмен опытом с зарубежными врачами и целителями. Возможно, он сможет что-нибудь накопать. Это же благотворительный фонд для помощи детям-инвалидам, деньги там явно проходят именно по линии здравоохранения.

— Не факт, — задумался я, — Но накопать в любом случае нужно. Так что со своим дядей свяжись. Чем больше мы узнаем про Аленку — тем скорее сможем вырваться из её когтей. А пока что мы не знаем про неё ровным счетом ни хрена. Непонятно даже из какого она клана… Ты раньше видел что-нибудь подобное, Акалу? Я имею в виду её ауру, которой она швыряет людей на сотню метров и на которой летает без всяких заклинаний.

— Нет, — признался Шаманов, — Вообще без понятия. Летать умеют Полетовы, превращаться в животных — Оборотничи, а телекинезом владеют Двигловы. Вот только твоя Аленка умеет это все сразу…

— Она не моя, Шаманов, — поморщился я, — И это не все её способности. Ни одна самая оскароносная актриса не смогла бы так сыграть крепостную. Думаю, что её способность притворяться — тоже магическая. Мда, дерьмово. Очень дерьмово. Эта сука грозиться завалить меня, и мою сестру заодно, а её требования тем временем — вообще невыполнимы…

Или выполнимы?

Я призадумался.

Реально отдать ей что ли Малого? Но даже если я отдам ей Малого — где я теперь возьму дядю? Расстались мы с дядей совсем не по-родственному. Вряд ли он захочет иметь со мной дела после того, как я убил двух его корешей. Скорее захочет перерезать мне горло, пока я буду спать.

И это еще одна проблема. Проблем уже было столько, что я ощущал себя в центре водоворота, который утягивал меня прямо на днище.

Впрочем, ладно.

Ныть я не привык, когда хочется поныть — лучше начать действовать. Тем более что теперь у меня была мощная мотивация — надавать Аленке по зубам. С таким серьезным и таинственным противником я в этом мире еще не сталкивался. Но я был уверен, что и про Аленку можно было сказать то же самое — сука просто еще не понимает, с кем она связалась…

— Слушай, а может обратимся в Охранку? — предложил Шаманов.

— И что мы скажем? — хмыкнул я, — Что кто-то хочет отжать нашу долю в запрещенном пилюльном бизнесе? И еще отобрать у нас Малого — самого разыскиваемого человека в Империи, которого мы покрываем? И еще добавим, что бизнес мы ведем с Кабаневичем, который вообще хочет свергнуть правящего Государя? Если мы обратимся в Охранку, Акалу — нас там просто повесят. А потом снимут с виселицы и повесят еще раз. Кроме того, я не привык быть шестеркой у ментов. Я вообще не привык быть шестеркой.

— Да, глупое предложение, прости, — смутился Шаманов.

Умом мой кореш вообще не блистал, но по крайней мере не стеснялся этого признать. Что было довольно редким и ценным качеством, особенно для аристократа.

— Так что предпримем? — спросил Акалу.

— Для начала позвоним герцогу Кабаневичу, — ответил я, — Аленка обещает сегодня вечером какой-то сюрприз мне. Не хотелось бы, чтобы этим сюрпризом стал, например, взрыв в нашей пилюльной лабе.

Я набрал герцога, через шифрованный канал в Магограмме, который, по заявлению самого Кабаневича, прослушать было невозможно.