Девушка-рябина - Татьяна Тронина

– Погоди… Так ты через два дня собирался быть в Москве?..

– Ну да.

– А почему ты меня не предупредил?!

– Сюрприз хотел сделать! – усмехнулся Лев, разведя руками.

– Господи… Получается, я действительно зря сюда приехала, – расстроенно вздохнула Наташа.

– Что теперь… – Лев притянул ее к себе, поцеловал в лоб своими твердыми, крупными губами. От него пахло нагретым на солнце хлопком, чуть-чуть – его любимым одеколоном. Очень приятный мужской запах, родной даже какой-то. Чистый и… добрый, что ли, аромат, в котором хочется нежиться… Наташа не совладала с собой, уткнулась лицом в плечо жениха, замерла.

В первый раз, наверное, она почувствовала Льва как родного. Неизъяснимое, трогательное ощущение. Нечто подобное она чувствовала, когда обнимала отца – те же волны любви, надежности. Но со Львом все острее и ярче. И по-другому, конечно.

В первый раз она испытала желание. Раньше – ах, скорее бы все закончилось… А теперь – скорее бы начать, и чтобы потом их близость длилась как можно дольше. Как хочется спрятаться в кольце его рук, почувствовать себя защищенной, нужной. Почувствовать себя женщиной.

Наташа обняла Льва крепче, потянулась к его лицу, ища своими губами его.

Но Лев коротко засмеялся, отстранил ее руки и произнес огорченно:

– Я не могу. Мне надо бежать, киса. Вырвался всего на полчаса.

– Нам полчаса и хватит, – вздохнула она.

– Нет, прости. Никак. Надо бежать!

Наташа испытала горькое сожаление, но, тем не менее, не обиделась на своего жениха. Она была уже взрослой женщиной и прекрасно понимала, что такое работа и обязательства… В этом даже своя прелесть, в том, что Лев ее столь ответственный человек, с развитым чувством долга. При всей его страстности он умеет владеть собой.

А значит, и в семейной жизни не поведется на соблазны, не причинит Наташе боль.

Кроме того, полчаса Льву действительно не хватило бы…

– Я люблю тебя, – неожиданно сказала Наташа. Слова эти вырвались сами собой, против воли. Обычно они со Львом не говорили о чувствах.

– Милая… Прости.

– Я не сержусь! – печально, растроганно засмеялась Наташа. – Я все понимаю. Послушай. Если ты ближайшие два дня будешь пропадать на своем заводе и даже ночевать там, то что делать мне в этом городе? Тут со скуки умереть можно…

– Здесь есть краеведческий музей, развлекательный центр…

– Стоп, – перебила она. – И мне одной ходить по всем этим дивным местам? Нет уж. Давай так. Я сажусь на ближайший поезд и возвращаюсь домой. А через два дня ты приедешь в Москву, и вот тогда…

– И вот тогда… – пробормотал Лев почему-то невесело.

– Ой, ты только не думай, что я сержусь на тебя. Нет, – с нежностью произнесла Наташа. – Я все понимаю. Я зря приехала, зря, могла дождаться же тебя в Москве. Ты расписание поездов знаешь? – спохватилась она.

– Дневной поезд на Москву в два. Следующий – в десять вечера.

– В десять?! О, нет. Сейчас половина второго… Бежим, может, успеем!

– Киса…

– Бежим! – Наташа вскочила, подхватила свой чемодан на колесиках. Лев за ней, перехватил чемодан за ручку уже на бегу. В холле администраторша, та дама с шиньоном на голове, проводила парочку удивленным взглядом и, кажется, что-то крикнула вслед, несколько горничных в форменной одежде, толпившихся у стойки, обернулись.

Но Наташу меньше всего волновало, что о ней подумает местное население, тем более какая-то гостиничная прислуга. Она этих людей знать не знает и никогда больше не увидит.

Лев поймал на выходе такси; на вокзале они были уже через десять минут. Жених купил Наташе билет и посадил в поезд, к тому моменту уже прибывший на перрон.

Поцеловались торопливо, бестолково – на прощание.

Потом Лев, стоя на перроне, махал Наташе рукой.

Она глядела на него в окно, махала в ответ и улыбалась. Растерянная и… все равно счастливая.

Пять часов в дороге, обратно в Москву, пролетели незаметно.

Наташа была абсолютно уверена в том, что через два дня, когда Лев вернется, он наконец сделает ей официальное предложение. Вернее, именно тогда они пойдут подавать заявление в ЗАГС. И где-нибудь в конце июля или августе – поженятся.

Скоро она, Наташа, станет мадам Столяровой (хихи! Наталья Столярова – звучит!), и… и кончится наконец эта многолетняя морока. В том смысле, что можно уже не думать о том, как проводить выходные, куда ехать после ресторана – к ней или к нему, и все такое прочее…

Жизнь после брака приобретет определенность и ясность.

…Можно было эти два дня, до приезда Льва, отдохнуть на даче, как и планировалось, но Наташа осталась в Москве. Как-то уже ничего не хотелось, никакого отдыха на пленэре, ничего… Только бы его дождаться, главного мужчину своей жизни. Ну и заодно подготовиться к этой встрече.

Эти два дня в Москве пролетели для Наташи незаметно, в приятных хлопотах.

Лев, как всегда, позвонил прямо с вокзала, сообщил, что скоро будет.

Наташа ждала его во всеоружии – в шелковом халатике, на ногах – золотые домашние туфельки… Идеальна от кончиков волос до отполированных пяток – гладкая, мягкая, шелковистая, лоснящаяся, бархатисто-нежная, словно обкатанная морскими волнами галька. Это после посещения всевозможных процедур в косметических салонах… Безусловно, молодая женщина всегда следила за собой, но сейчас Наташа даже себя не узнавала, иначе чувствовала – после этого марш-броска по салонам красоты. Бе-зу-пре-чна.

Интересно, заметит ли это Лев? Сделает ли комплимент? Вряд ли. Нет, скорее все будет так: он не заметит, сколь идеально ухожена его женщина, но он это почувствует… Определенно почувствует и восхитится.

Звонок в дверь. Он!..

Наташа открыла и немедленно повисла у Льва на шее.

– Погоди, киса.

– Что? Ты голоден? Ты хочешь в душ?

– Погоди. Я хочу поговорить.

«Ну вот, – забилось у молодой женщины сердце в радостном предвкушении. – Я так и думала… Сейчас предложение будет делать!»

Лев оставил чемодан в коридоре, прошел вслед за Наташей в комнату. «А что-то он цветы не принес? – вдруг огорченно подумала она. – Забыл?»

Наташа опустилась на диван, красиво расправив складки халата, а Лев встал напротив.

Она улыбалась, старательно отгоняя беспокойную мысль о цветах («но это же нехорошо, мог бы букет купить, сейчас цветочные на каждом углу… Хотя, мужчины такие рассеянные»).

– Я влюбился, – сказал Лев.