Неизменный жребий - Лесли Ламберт

Кстати, как же он туда попал?

Кажется, он встречался там по делам с приятелем. Тоже довольно обеспеченным, но куда большим тусовщиком, чем сам Клиффорд. Этот клуб был выбором приятеля, а значит, место уже по определению неплохое.

Клиффорд поделился своими соображениями с Корнелией.

— А это далеко?

— Нет, не очень. Отсюда десять минут езды.

— Но там же фейсконтроль! Ты говоришь, что…

— Успокойся. Ты прелестно выглядишь.

— Хм… Да. Спасибо. Я и забыла, что специально для визита к маме покупала этот костюм.

— Что? Специально? Хочешь сказать, что у тебя не водится такой одежды?

— Шутишь?! Конечно нет! Это вообще не мой стиль. Хотя именно этот костюм, кажется, неплох…

— Да. Тебе очень идет. Постой, а как же коричневый костюм, который я видел на тебе в самый первый визит?

— О господи. Да этот балахон мне еще мама покупала на выпускной. Это одно из самых ужасных воспоминаний в моей жизни.

— Надо же! Подумать только!

— В чем дело?

— Да знаешь ли ты, что твой костюм произвел на меня тогда неизгладимое впечатление? Я имею в виду, что, может, я бы и не решился гадать, если бы не увидел перед собой девушку, имеющую такой представительный внешний вид.

— Невероятно. Кажется, его давно пора выбросить или сжечь…

— Так ты ею не любишь.

— Еще чего не хватало! Да я его просто ненавижу!

Они хохотали, пока сигнал светофора не сменился сперва на желтый, а потом и на зеленый.

Корнелия поняла — Клиффорд даже и не думает смотреть на нее с неодобрением. Он только смеялся над ее рассказом о попытках матери выбирать ей одежду, о том, как в знак протеста Корнелия одно время не вылезала из драных маек, топов, грубых юбок и джинсов, расшитых, как у поколения хиппи.

— Но фенечки ты не носила.

— Нет, на это меня уже не хватило.

— Какое счастье!

— Я просто люблю хорошую бижутерию…

— «Сваровски»? — предположил Клиффорд. — Платина, эмаль?

Корнелия покраснела:

— Когда я говорю «бижутерия», я подразумеваю изделия из стекла, металла, пластика… Они тоже могут быть очень красивыми. А до настоящих украшений у меня как-то не дошли руки. Мне ведь надо еще и кормить себя…

— Мы приехали, — сменил тему Клиффорд.

У входа в клуб была очередь.

Корнелия расстроилась.

— Ну вот, а я-то думала: в кои веки попаду в действительно солидный клуб.

— Подожди минутку… не переживай.

Клиффорд извлек из кармана пиджака тонкий мобильный телефон и набрал номер того самого приятеля.

— Рон? Привет! Как дела, дружище? Да, твой пакет документов я уже изучил… Думал отправить тебе в понедельник с курьером. Но, знаешь, я звоню не по этому вопросу. Слушай, ты сейчас случайно не в «Черное и красное»? — Он немного послушал, затем продолжил: — Ну колоссально! Да мы решили зайти туда. Немного посидеть. А столик заранее не бронировали. Если ты… Что? Уже выходишь? — С довольным видом Клиффорд положил телефон обратно в карман и повернулся к своей спутнице: — Все складывается отлично. Нам нипочем не попасть бы сюда сейчас, если бы не Рон. Он — завсегдатай подобных мест. Кажется, этот клуб открылся недавно и еще не успел ему наскучить, если самое горячее время — вечер пятницы — он пока проводит здесь…

Появившийся из клуба Рон, разгоряченный, довольный, провел их внутрь. Клиффорд представил Рону Корнелию как свою подругу, но ей почему-то показалось, что она ослышалась. Не видела она, и как Рон одобрительно подмигнул приятелю… Корнелия шла через рамку металлоискателя, провожаемая завистливыми взглядами девчонок из длинной очереди.

У Рона оказался столик на четыре персоны (правда, он заседал за ним в гордом одиночестве), прямо напротив бара и танцпола.

— Отсюда очень хорошо просматривается барная стойка, — объяснил он.

— А зачем видеть барную стойку? — поинтересовалась Корнелия, которая пока что чувствовала себя в обществе Рона немного скованно.

— Как зачем? Знаешь, какой вид отсюда открывается? То есть… Когда тут показывают стриптиз, самое оно!

— Стриптиз? — Корнелия в ужасе уставилась на Клиффорда.

— Ну да. А что такое? Корнелия, тебя что-то смущает?

Она слегка покраснела. Все-таки отголоски семейного воспитания давали о себе знать.

— Нет, ничего, — пробормотала она.

Рон подмигнул:

— Прелестное дитя, не смущайтесь. Сегодня пышногрудые красотки свое уже отплясали. Дальше на барной стойке будут зажигать только обычные посетительницы, а они, как правило, одеты полностью, разве что очень уж сильно напьются… Есть еще мужской стриптиз, но там никого не смутишь голой грудью. Кстати, вы тут располагайтесь, заказывайте, а мне пора бежать.

— Как, — удивился Клиффорд, — не посидишь с нами?

— Я бы и рад. Но у меня сегодня свидание совсем в другом месте. Я заскочил сюда только пропустить пару коктейлей.

— И ради двух коктейлей ты заказал себе столик на четверых?!

— Дружище, я тут на особом положении. Будешь что-то отмечать или просто захочешь хорошо провести время — звони, я все устрою, даже если меня тут не будет. И вы, юная леди, отдыхайте. Музыка и атмосфера того стоят.

Рон попрощался и исчез.

Корнелия с упоением изучала обстановку.

Темно-красные кирпичные стены, сплошь и рядом увешанные стильными черно-белыми фотографиями и портретами известных личностей. Диванчики из мягкой бежевой кожи, в которых запросто можно было утонуть. Высокие кованые табуреты возле барной стойки из грубого, кажущегося необработанным темного дерева.

Вокруг было полно молодежи и людей постарше, одетых преимущественно в джинсы с футболками или топами. Модницы в толпе отличались избытком оригинальных аксессуаров.