Мифы русского народа. Сказки о персонажах русских мифов, преданий и легенд от А до Я - Георгий Маркович Науменко

Отвечают ромашки:

– У нас не стираны рубашки. Мы не пойдём.

– Приходите вы, дружки – с паутины паучки.

Говорят паучки:

– Не сплели мы пиджачки. Потому не пойдём.

– Приходите, свояки – навозные жуки.

Говорят жуки:

– У нас рваны сапоги. Мы не пойдём.

– Приходи, золовка – божья коровка.

Говорит божья коровка:

– У меня болит головка. Я не пойду.

– Приходи, сестричка – разлюбезная земляничка.

Говорит разлюбезная земляничка:

– У меня на солнышке обгорело личико. Я не пойду.

Заплакал Луговичок – никто к нему не идёт. Думает: «Зачем мне жениться, с Межевичком родниться, когда никто на свадьбу не идёт с его полей? Какая же свадьба без гостей?!» И ушёл.

Люб и Нелюб

Первый из двоих – дух-охранитель семейного благополучия. Представлялся большеухим, косматым, златовласым молодцем. Люба следовало всячески ублажать, чтобы он отгонял от хозяев дома Нелюба – такого же молодца, только чёрного и злобного. В старину перед въездом в новый дом пекли любки́ – овальные лепёшки, оладьи из пышного теста. Такой любок ставился в укромное место, дабы ими мог насыщаться Люб.

Жили старик и старуха. Однажды вечерком сидят они за столом, чай из самовара пьют, пряником закусывают. Вдруг дверь заскрипела. Входит хромой да горбатый мужик, за плечами у него короб висит. Просится ночь переночевать. Старик говорит:

– Не люб ты нам! Ступай своей дорогой!

Мужик снял с плеч короб, поставил на землю и сулит его со всем добром за ночлег оставить.

– А короб нам люб! – говорит старуха. – Оставайся!

– Будет вам Люб и Нелю́б! – ворчит мужик. И забрался на печку спать.

Проснулись утром старик и старуха. Поглядели – мужика нет, а короб стоит. Обрадовались. Старуха стряпать у печи собралась, пошла к колодцу за водой. Старик с полатей слез. Любопытно ему, что в коробе лежит, хочется хоть одним глазком взглянуть. Открыл крышку. Вдруг из короба выскакивают два молодца-удальца – с одного лица. Один говорит:

– Я – Люб!

А другой:

– Я – Нелюб!

Люб к старику подступает, ласковыми словами его ублажает, по голове нежно гладит. Нелюб его отгоняет. Бранными словами старика ругает, за бороду таскает, в спину толкает, за уши дерёт, подзатыльники даёт.

Испугался старик, кричит:

– Ой, отпустите! Ой, уходите!

Два молодца-удальца прыгнули обратно в короб, крышку закрыли. Старуха вернулась с водой. Принялась стряпать у печи. Замесила тесто на калачи. Стол накрывает, самовар ставит. Любопытно ей, что в коробе лежит, хочется взглянуть. Открывает крышку. Выскакивают из короба два молодца-удальца – с одного лица. Один говорит:

– Я – Люб!

А другой:

– Я – Нелюб!

Люб к старухе подступает. Ласковыми словами её ублажает, мёд ей в ковш наливает, пирожком угощает. Нелюб его отгоняет. Бранными словами старуху ругает, прелую луковицу ей в руки суёт, горькую редьку в рот кладёт да помойцы льёт.

Испугалась старуха, кричит:

– Ой, отпустите! Ой, уходите!

Два молодца-удальца прыгнули обратно в короб, крышку закрыли.

Решили старик и старуха избавиться от короба. Притащили его к реке. Бросили в воду. Думают: «Пусть подальше плывёт».

Вечером сидят старик и старуха за столом, из самовара чай пьют, пряником закусывают.

Вдруг дверь заскрипела. Входит их сын, за плечами короб висит. Ставит он его на землю и говорит:

– Рыбачил сегодня в лодке на реке. Гляжу, короб плывёт. Думаю, пригодится в хозяйстве. Вот и принёс домой.

Старик и старуха сидят, молчат, словно в рот воды набрали. Что тут сказать… Кому любо – слушай. А кому не любо – не слушай, закрывай уши.

Людоед

В народных сказках, легендах, быличках – страшный и зловещий персонаж. Он охотится на людей и питается ими. Противостоять ему может только более сильный или очень хитрый герой.

Людоед на охоту собрался. Вытащил изо рта челюсть. О камень зубы поточил. На землю челюсть положил. Склонился к ручью рот полоскать. Вдруг видит – рыба большая приплыла. Побежал ловить. Челюсть одна лежит. Есть захотела. Зубами защёлкала и запела:

Я челюсть людоеда,

Осталась без обеда,

По дороге поскачу,

Берегись! Проглочу!

Скачет челюсть по дороге. Навстречу плотник идёт, дубовое полено несёт. Увидал страшную челюсть. Испугался. Бросил полено на землю и убежал. Принялась челюсть полено грызть. Зуб сломала. По дороге дальше поскакала. И поёт:

Я челюсть людоеда,

Осталась без обеда,

Грызла дуб, дуб, дуб,

Поломала зуб, зуб, зуб.

Навстречу угольщик идёт, мешок с углём несёт. Увидал страшную челюсть. Испугался. Бросил мешок на землю и убежал.

Принялась челюсть угли грызть. И остальные зубы сломала. Людоед бежит, земля под ногами дрожит. Поднял с земли челюсть. В рот положил. Домой вернулся.

Жена спрашивает:

– Что, людоедушка, плачешь?

Людоед открывает рот. Челюсть поёт:

Я челюсть людоеда,

Осталась без обеда.

Угли разгрызала,

Зубы поломала.

Дайте манной кашки —

Похлебать из чашки!

Ляд

Ревёт таким зычным голосом, что дрожит от этого рёва лес-дубравушка; бьёт мохнатой лапой он по сырой земле – ручьи выступают из берегов; от его дыхания сохнет трава-мурава, лист с дерева валится. Нет спасения встреченному человеку от такого чудища грозного. Но если его не бояться, то он от злости уменьшается в росте и делается таким маленьким, что его не видно.

В сарае, в тёмном углу, лежат на полу вещи: пила, молоток и клещи. Пила тяжело вздыхает и говорит:

– Много лет я хозяину служила, всё ему пилила и пилила. Усталости не знала, сколько зубов потеряла. И вот теперь не нужна стала.

Молоток сказал:

– А хозяин мною всё бил-колотил. Голову мне разбил. И теперь я стал ему не мил.

Клещи сказали:

– Мы у хозяина всегда в любимицах бывали. Всё кусали да щипали. Делали умело, пока старость не приспела и мы не отупели. Вот и остались без дела.

Надумали вещи уйти из сарая. Лучшей доли искать, других посмотреть и себя показать. Вышли из сарая и пробрались в щель в заборе.

Идут по дороге пила, молоток и клещи. Подул сильный ветер, принялся пыль на дороге поднимать. Пила говорит:

– Ох, как я страдаю, иду и пыль глотаю!

Солнце припекает, жаркие лучи на землю посылает. Молоток говорит:

– Ох, как я страдаю, от жары у меня голова пылает!

Набежали тучи, полил дождь. Клещи говорят:

– Ох, как я страдаю, от сырости ржавчина меня покрывает, тело