Нелегал. Том 1 - Павел Николаевич Корнев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нельзя сказать, будто я совсем уж ничего своими потугами не добился, но и особой эффективностью эти воздействия, увы, не отличились. Облако вспыхнуло переливами северного сияния и рассеялось, плоскость лопнула, выбросы погасли, а незримое сверло соскользнуло, отведённое в сторону защитной структурой.
— Неплохо! — между тем похвалил меня Герасим. — Если сможешь увеличить импульс, выйдет толк!
Я покачал головой, смахнул с лица пот и заявил:
— Если эффективность зависит исключительно от количества потраченной энергии, мне это не очень интересно.
Герасим прищурился.
— Так тебе, получается, интересны малоэнергоёмкие способы разрушения защитных структур?
— Звучит, как тема дипломной работы, — усмехнулся я.
— Дарю! — рассмеялся Герасим. — Сразу могу сказать, что понадобится курс высшей геометрии как минимум. Ты теорию структур посещаешь? Паук ещё и продвинутую группу ведёт, уточни на кафедре.
Я кивнул и досадливо поморщился от вопроса о технике разделения потенциала.
— Что кривишься? — насупился Герасим. — Не читал? Ну, Петя, так нельзя! Чем тебе ещё в больнице заниматься? Лежи да читай!
— Да читал я! Читал! Просто пустышка. Тупиковый путь.
— Это ты с чего так решил?
Я сцепил пальцы и хрустнул костяшками.
— Там все расчёты основаны на том, что у потенциалов неоткуда взяться взаимному притяжения, а это не мой случай.
Герасим хмыкнул.
— Но можно ведь…
— Нельзя! — отрезал я. — Мне в любом случае придётся постоянно удерживать потенциалы от взаимопогашения. А ну как упущу на миг контроль над внутренней энергетикой? Контузят или деструктивным воздействием зацепят, и полетят клочки по закоулочкам!
— А использовать автономную структуру ты не можешь, потому что…
— Потому что не могу. И не умею, и не слышал о структурах, которые одновременно и с обычной энергией работают, и с энергией в противофазе. А две независимых структуры активными удерживать — точно мозги через уши полезут.
Герасим кивнул.
— Всё так, но знаешь что?
Я был уверен, что слова собеседника меня нисколько не порадуют, и всё же с обречённым вздохом уточнил:
— Что?
— Теоретически ты способен удерживать потенциал в противофазе и оперировать входящим потоком. Пусть это лишь полумеры, но всяко лучше, чем ничего!
И вот тут я с Герасимом оказался целиком и полностью согласен.
Однозначно лучше! Научный факт!
— Надо будет обмозговать идею, — признал я и объявил: — А теперь давай-ка попробуем ещё разок!
— Один момент! — Герасим восстановил щиты и дал отмашку. — Готов!
На сей раз я не просто шибанул его выплеском сверхсилы в надежде пробить защитный экран, а ещё и закрутил выброс, придал тому свойства вихря и не отпустил, когда энергетический смерч врезался в силовой полог, удержал его на месте, ещё и влил дополнительно несколько сотен килоджоулей, до предела ускорил вращение.
Давай! Крутись!
Энергетическая структура укрыла Герасима непроницаемым коконом, который беспрестанно переливался волнами северного сияния, как если бы мой вихрь снимал слой за слоем некоей нематериальной луковицы. При этом он гас и сам, приходилось подпитывать его, удерживая от разрушения.
— И чего ты хочешь добиться? — не выдержал Герасим. — Тебе меня не достать! Просто растратишь потенциал!
Но я и не пытался достать его, по крайней мере — не напрямую. Вместо этого воздействовал на внутреннюю энергетику спарринг-партнёра опосредованно через защитную структуру. Ну да — перекидывал на неё деструктивные колебания в надежде, что их отголоски дотянутся до потенциала.
И — сработало!
Герасим вдруг коротко ругнулся и мощным выплеском разметал мой вихрь, шумно выдохнул и затряс головой, будто после хорошей такой оплеухи.
— Интересный подход, — заявил он, отдышавшись. — Только интенсивность всё же нужно нарастить. В бою у тебя столько времени не будет.
Я расплылся в довольной улыбке.
— Понадобится — наращу! Не сомневайся даже!
— А теперь, — ухмыльнулся Герасим, — попробуй удерживать потенциал и оперировать входящим потоком!
Я попробовал, результат нисколько не порадовал. Мало того, что не получилось экранировать обычную сверхэнергию от потенциала в противофазе, так меня ещё и ощутимо тряхнуло при этом, будто до оголённого провода дотронулся.
Зараза!
— Не выходит? — участливо поинтересовался мой старший товарищ.
Я поморщился, передёрнул плечами, потряс руками.
— Говорил же, надо для начала идею обмозговать! С кондачка такие дела не делаются!
— Зато теперь у тебя есть некая отправная точка, а не только одни лишь теоретические измышления.
И вот на это мне возразить уже было нечего.
Ну в самом деле — практик я или кто?
Остаток дня занимались отработкой техник маскировки потенциала, заземлением внутренней энергетики и гашением создаваемых ею искажений, а ещё обнаружением других операторов. Точнее — основы всего этого я втолковывал Унтеру, Ивану и Алику, которые уже начали худо-бедно ощущать сверхсилу. Полноценными операторами они пока что считаться не могли, да и едва ли станут таковыми в будущем, но на подобные фокусы оказались вполне способны.
Герасим тоже не сачковал и работал с Глебом, коего в Новинск возвращать не планировалось — в учебном центре ему предстояло пройти интенсивный курс развития сверхспособностей. Сейчас они утрясали какие-то последние детали, ну а я в этом бюрократическом процессе участия не принимал — лежал себе спокойно на панцирной койке, листал служебные методички и вполглаза присматривал за подопечными. Попутно прогонял по организму волны сверхэнергии, заодно концентрировал ту в отбитом боку и тем самым подстёгивал восстановительные процессы, но трещины в ребрах — это не синяки и ушибы, так просто с ними не совладать.
Опыта подобного углублённого самолечения у меня было не так уж и много, приходилось экспериментировать, а много ли сделаешь, когда то и дело отвлекаешься, дабы указать на ошибки начинающим операторам? Да и в методичках кое-какие интересные моменты время от времени попадались — приходилось конспектировать. В итоге утром понедельника рёбра ныли примерно так же, как и за сутки до того. А у меня — курсы!
Три пары теоретической подготовки и практические занятия на полигоне!
Разумеется, ни на какой полигон я не пошёл, ограничился лекциями и семинарами. Не стал даже отчитываться за пропущенные из-за командировки занятия, поскольку в учебном центре сейчас никому не было до меня никакого дела. На территории заметно поубавилось и курсантов, и преподавателей, на этом фоне ещё заметней стали группы иностранных учащихся: худощавых узкоглазых выходцев из северных регионов Джунго, широколицых раскосых джунгар, смуглых и черноволосых уроженцев наших бывших южных провинций, горбоносых обитателей Касизских гор. И всё это — не наёмники, вовсе нет. Отнюдь не кадры для воссоздания туземных дивизий.
На последней паре я пересекся с Матвеем Пахотой, в компании с ним и отправился на автобусную остановку, обустроенную сразу за КПП.
— Чего на полигон не пошёл? — спросил я, легонько толкнув приятеля в бок. — Филонишь?
— У меня справка! — с важным видом объявил громила. — Сотрясение мозга, это тебе не хухры-мухры!
Я не удержался от усмешки.
— На тренировки-то ходишь!
Матвей тяжко вздохнул и нехотя пояснил:
— Малыш пообещал мастеру наябедничать, а у того разговор короткий. Сразу по шее! Ну а здесь — с пониманием. Хоть пару часиков подушку ухом придавлю.
Заснул Матвей сразу же, как только условился с водителем автобуса о незапланированной остановке и разместился на сидении в первом ряду. В нужный момент я растолкал его, после чего задремал уже сам. Да оно и понятно — лёг поздно, встал рано, ещё и укачало…
Что именно вырвало из полудрёмы, так сразу и не скажу. То ли рывок, с которым остановился автобус и лязг распахнувшихся дверей, то ли пронзительный вопль подбежавшего к нам с кипой газет мальчишки:
— Война-а-а!
Наверное, всё же последнее. Я чуть не подпрыгнул спросонья.
Что? Где? Какого чёрта⁈
Мы и так воюем, теперь-то что ещё за беда стряслась⁈
Нихонцы захотели реванш взять или Султанат вознамерился наши южные рубежи на прочность проверить? Только бы не айлийский монарх принял решение к интервенции подключиться, только бы не это…
Немудрено, что все газеты оказались моментально раскуплены, пусть даже студенты преимущественно брали один номер на несколько человек, а потом толпились, пихались и заглядывали друг другу через плечо. Я скупердяйничать не стал, заплатил за ещё тёплый выпуск «Февральского марша», сильно пахший типографской краской, пробежался взглядом по заголовку передовицы и с облегчением перевёл дух. В кои-то веки новости скорее порадовали, нежели заставили хмуриться и в бессильной злобе стискивать кулаки.
Распродавший все газеты пацан где-то раздобыл новую стопку и зашагал по улице, надрываясь в крике:
— Война-а-а! Нацисты против шовинистов! Оксон против Срединского воеводства! Панам дали пинка
