Десятая жертва (сборник) - Роберт Шекли

– Прекрасно, – сказал Хэрольд. – А что такое «потакава»?

– Потакава, – охотно принялся объяснять тот, – это старинное индейское слово, обозначающее День сезонной распродажи. В этот день согласно давним традициям нашего племени можно было что-нибудь купить со скидкой.

– Тогда мы действительно пришли вовремя, – согласился Хэрольд.

– Мы всегда рады покупателям-чужеземцам, – уверил их представитель власти. – Ваше появление – большая честь для нашей деревни.

– Вроде нормальные люди, – высказал свое мнение Хэрольд, когда они через некоторое время уже отдыхали в тихой местной гостинице.

Путешественники поели жареного мяса опоссума и угрей со стручками перца.

Городок назывался Мэйплвуд, то есть «Кленовый лес», гостиница – «Кленовая поляна», а комната, в которой они остановились, – Кленовый зал.

– А доски-то сосновые, – обратился к профессору Хэрольд, постучав костяшками пальцев по стене.

– Это не имеет никакого значения, – ответил старик. – Мэйплвуд не означает какой-то определенный вид древесины – в данном случае кленовой, – а является названием данного города.

– Да, – вздохнул Хэрольд, – мне надо еще многому научиться. А что мы будем делать дальше?

– Насколько я понял, они ждут, чтобы мы сделали какую-нибудь покупку, – высказал свое предположение профессор.

– Ну это не так уж и сложно.

– Самое главное – купить то, что нужно, иначе мы нанесем им оскорбление.

– Но не убьют же они нас за это?

Профессор пожал плечами.

– Кто знает? Кого тут интересует судьба каких-то чужеземцев? Жизнь здесь ценится недорого.

– Тогда, – сказал Хэрольд, – пойдем и купим то, что нужно. А что это может быть?

– Эта вещь меняется каждый год, – хмуро объяснил профессор.

В эту секунду в комнату просунулась голова уже знакомого им представителя власти.

– Время делать покупку, – широко улыбаясь, сообщил он.

Хэрольд с профессором встали и пошли за ним к ярко украшенному супермаркету. Их сопровождающий был при полном параде – по традиции племени он надел дорогой шерстяной пиджак, брюки фирмы «Голливуд» и туфли, изготовленные на известной фабрике «Том Макэнн». Так одевались в больших городах крупные бизнесмены, исполняя никому не понятные теперь действия еще тогда, когда существовали те большие города.

Втроем они зашли в супермаркет. Полки в магазине оказались пустыми. Хэрольд удивился, но профессор напомнил ему, что они принимают участие в символическом ритуале покупки. Настоящие товары не здесь, а во дворе, где им придется делать выбор между жизнью и смертью.

За супермаркетом стояли ряды палаток, напоминавшие восточный базар. На манер индейских вигвамов, они были сделаны из искусственных оленьих шкур, натянутых на металлические каркасы, которые покрасили под дерево. Перед каждой палаткой, скрестив ноги, сидел хозяин, а рядом стоял кто-то из его семьи – жена, сын или дочь, – чтобы в любую секунду помочь обслужить покупателя. По давней индейской традиции к покупателям относились с большим уважением.

На низких столиках перед палатками были навалены вещи, которые сильно отличались от тех, что продавал в своем магазине мистер Смит в Кин-Уэлли. Мистер Смит, например, никогда не торговал битыми электролампочками, а тут их была целая куча. В другой палатке продавали поломанную мебель, рядом – битую фарфоровую посуду. Была также палатка, битком набитая лоскутами разноцветного полотна. Предлагали и безнадежно покалеченную технику для сельскохозяйственных работ.

Хэрольд обнаружил, что на всем рынке нет ни одной целой или полезной вещи. По словам профессора, все здесь было «чисто символическим». Но тем не менее от них ждали покупки. Но какой?

Хэрольд наморщил лоб. Почему бы профессору не выбрать самому? Он человек образованный и должен разбираться в таких вещах.

Бросив взгляд на своего спутника, Хэрольд понял, что все его надежды напрасны. На лице старика было написано: «Выбирай сам».

Хэрольду было знакомо такое выражение лица. Взгляд раба, означающий: «Я боюсь выбирать, выбери ты за нас обоих».

Хэрольд резко повернулся, подошел к ближайшей палатке и вытащил из кучи предметов погнутый лом длиной фута в три.

– Сколько стоит? – спросил он сопровождающего.

Тот обратился к продавцу на каком-то непонятном языке. В этом городке наряду с испанским и английским языками говорили на своем собственном диалекте.

Продавец изобразил на лице гримасу, должно быть, стараясь показать, как он желает угодить покупателю, и ответил:

– Сегодня День сезонной распродажи, кроме того, мне нравится твое лицо, поэтому я возьму с тебя всего два доллара.

Увидев, что Хэрольд вытаскивает из заднего кармана вытертых почти добела джинсов потрепанный кошелек, зеваки подошли поближе. Он не спеша открыл его, а любопытные, разинув рты, подвигались все ближе и ближе. Можно было подумать, что они никогда не видели, как кто-то что-то покупает. Для них происходящее имело религиозный смысл, и надо было это учитывать. Профессор затаил дыхание, когда Хэрольд протянул продавцу два доллара.

– А теперь, – объявил сопровождающий, – ты должен ответить на один вопрос.

– Хорошо, – согласился Хэрольд. Его лицо было спокойно.

– Зачем ты купил лом?

Хэрольд улыбнулся. Он стоял перед толпой, выше и шире в плечах любого из присутствующих. Сжав в кулаке лом, он положил его на плечо. Толпа отступила.

– Я купил его для того, чтобы размозжить череп любому, кто ко мне пристанет.

Несколько минут царила мертвая тишина. Толпа переваривала его слова.

– Кроме того, – продолжал Хэрольд, – я родом из тех мест, где существует традиция покупать полезные вещи.

Секунду толпа обдумывала его слова, а потом люди облегченно вздохнули. Этот звук напоминал «Аминь!». Хэрольд произнес волшебные слова, которые делали его – хотя и временно – братом общины. Он дал понять, что пришел оттуда, где, как и в Мэйплвуде, существуют обычаи.

Глава 9

Несколько часов спустя, попрощавшись с профессором, Хэрольд добрался до шоссе и стал голосовать.

Через два дня он пересек границу штата Флорида. Если учесть состояние дорог, двигался он довольно быстро. Водители грузовиков охотно брали его с собой, потому что он был достаточно силен, чтобы помочь грузить вещи, да и вид у него был неагрессивный. С первого взгляда становилось ясно, что Хэрольд – свой парень.

Последний раз он остановил машину перед разрушенной военной базой «Мыс Канаверал». В кузове грузовика лежали доски и какие-то металлические детали, которые водитель хотел продать или обменять на еду. С ним Хэрольд и проехал остаток пути до Майами.