Свет из тени (СИ) - Ворон Делони

- Алхимики, – сказал Экган увидев мою заинтересованность, – и судя по одежде не самый бедные, но сейчас они нам не интересны.

После этого он повернулся к Ульре и начался спор, на тему к кому лучше обратиться за ездовыми. Через пару минут словесных баталий, обе стороны пришли к выводу, что стоит брать коней у некого Ровни. Шли мы широкими и узкими улочками, встречали прекрасных дам, в шикарных платьях и дорогих украшениях, проходили мимо лавочек кузнецов и лекарей, даже сталкивались с патрулями, снаряжённых куда серьёзнее, чем те у ворот, но на нас никто не обращал ни малейшего внимания, хоть мы и выделялись более скоромной одеждой. Жаль, что времени на экскурсию у нас не было, я бы с большим интересном прошелся по всем кварталам, обошел бы все лавочки и мастерские, а к вечеру пытался бы подобрать, отвисшую от изумления челюсть.

После блуждания по улицам ремесленного района, мы наконец вышли к широко распахнутым воротам, в отличие от предыдущих они не опускались вниз, а раскрывались в разные стороны. Было тут и в два раза больше стражей, что было и не удивительно, ведь и простого люда здесь было в разы больше. Наблюдая за происходящим, я понял, что данный пост является пограничным, восемь стражей разделенные на две группы по четыре человека, одна проверяла людей и повозки приезжающих, другие четверо уезжающих. Из восьми пограничников выделялся один, он был чуть выше остальных, половина левого уха отсутствовала, а из-под кирасы, на груди красной рубахи блестела квадратная медалька, видимо это капитан данного кордона.

Но наш путь лежал немного в другое место, напротив ворот, располагалось двухэтажное здание, покрашенное в кровавый цвет, окна его были занавешены, но из трубы клубился густой дым, что говорила о наличии хозяев в доме. Экган оставил нас в паре метров от массивной деревянной двери, а сам уверенным шагом направился к ней и громко постучал. Через некоторое время послышался проворачивающийся ключ, а когда лязг замка закончился и дверь открылась, я никого не увидел.

- Чтоб мне муха в пиво насрала, – раздался громкий и веселый голос, – Экган-уголек, собственной персоной.

Я не сразу сообразил откуда звучит этот голос, но опустив глаза чуть пониже, все встало на свои места. На пороге стояла мужчина, но с одним нюансом, со своим ростом он был Экгану чуть выше пояса, а зная где я нахожусь, можно смело сказать, что данный субъект является гномом.

Одет он был довольно прилично, светло-красная шерстяная жилетка, под которой была чуть испачканная темная-синея в саже рубаха, верх которой открывал мощную шею и волосатую грудь, на ногах были черный бриджи, сделанные из неизвестной мне ткани и домашние шлепки. Как и во многих рассказах, гном имел очень пышную черную бороду, которая свисала ему на грудь, при этом голова была абсолютно гладкая, как бильярдный шар, так же весь его образ дополняла дымящаяся курительная трубка.

- И тебе привет, Ровни, – Экган крепко пожал протянутую руку, – как идут дела?

- Великолепно, – гном затянулся и выпустил дым через нос, – нашел нового завозчика, он привозит мне скакунов с триады островов, поэтому от клиентов теперь отбоя нет.

- Я рад за тебя, старый друг, – Экган кивнул в нашу сторону, – а для нашей компании что-нибудь найдешь?

Гном мельком оглянул всех нас, дольше всех он задержал взгляды на Ульре и на мне, после чего ковыляя подошел в начале к нашей мегере, но после жесткого отказа от объятий, гном двинулся ко мне.

- Так-так, – Ровни сощурил глаза, – больно у тебя лицо знакомое, ты местный?

- Не совсем, – я покачал головой, – меня зовут Мирор, я из деревни Фуур, а здесь лишь подрабатывал у господина Овала.

Вместо очередного вопроса, Ровни протянул мне руку, на что я ответил ему взаимностью и пожалел, гном не щадя сжал мою маленькую ладошку, своей огромной лапой, чуть ли не до хруста, а когда отпустил, я понял, что ладонь онемела.

- Для вас друзья, – он провел рукой, – все самое лучшее, так что давай за мной.

И своим размеренным ковыляющим шагом, он двинул в обход своего дома, не забывая при этом потягивать трубку. К моему удивлению, на заднем дворе не было шикарного сада или беседки, зато там расположились двухметровые деревянные ворота, запертые на амбарный замок, который висел в низу, для удобства хозяина. Отперев его и распахнув по шире створки, нашему взору открылось довольно большое круглое пространство, вперемешку покрытое песком и сеном, а по периметру этого круга располагались двадцать пять широких стойл из которых раздавались ржание коней.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Ну, господа и дама, – Ровни встал в центр и затянулся, – пожелания есть, порода, цвет, пол?

Все просто молчали и водили глазами из стороны в сторону, не зная, что и ответить. Выдержав паузу, Ровни пожал плечами и направился к ближайшему стойлу.

Конь в яблоках, гнедой, мустанг, примерно таких лошадок я ожидал увидеть, но я вновь допустил промашку, позабыв где нахожусь. Первым из стоял, был выведен, как мне вначале показалось, олень, а смутило меня наличии ветвистых ярко желтых рогов на голове, но переведя взгляд на туловище и голову, я понял, что данное существо имеет жесткую шерсть цвета нефрита, а грива и хвост были неимоверной длинны и имели алый цвет, когда конь повернулся ко мне, я увидел в его желтых глазах осмысленность, будто он все понимал, но просто молчал.

Второй ездовой был краше предыдущего, он был больше своего собрата, на голове шеи и ногах были костяные шипы, в основном мелкие, но встречались и довольно крупные. На солнце шкура животного отливала черным и багровым, хвост и грива словно сотканные из языков пламени, развивались на ветру, в место глаз у него было два адских огонька, а там, где он ставил копыто, оставался огненный след.

Когда вывели третьего коня, мое, да и сердца Биги и Кирви, судя по выражениям лиц, остановились, а ноги непроизвольно подкосились. Конь на трех ногах медленно вышел из стойла, при этом совершенно не хромая, вместо головы был череп, на котором неизвестно как, росла седая грива, весь остальной скелет был обтянут сероватой кожей, а там, где должны были быть глаза, горели два бледных огонька. Конь заржал, а мое тело окутало страхом, это было утробное ржание, повергающие всех живых в ужас.

Последними вышли две белоснежные кобылки, от них веяло лёгким холодком, а из-под их копыт вылетали снежинки. Две снежные лошадки, с гривами и хвостами цвета первого снега, прогарцевали мимо нас и встали рядышком к своим собратьям. Из всех представленных нам лошадей, они выглядели самыми безобидными.

Ровни стоял явно довольный своими подопечными, все они выглядели ухоженными и сытыми, гривы и хвосты расчёсаны, за исключением трехного, а копыта, у кого было возможно, подкованы.

- И так, – Ровни убрал трубку в карман жилетки, – первый жеребец, прибыл из изумрудных лесов с островов триад, обитает в основном на полянах, питается травой, ягодами и зернами, порода их зовётся кринами, а этот малыш имеет кличку Фритт.

Гном погладил коня по его шерстки, на что Фритт ответил поклонам головы, будто здороваясь со всеми нами.

- Следующий скакун, моя гордость, – он подошел к огненной лошадки и тоже погладил его, – нашли этого бедолагу в выжженном лесу, у подножья вулкана Луртур. Когда мне его привезли, он был еще жеребёнком, но я его выходил, выкормил и получил вот такого красавца. Их называют демоническими конями, за их устрашающий вид, к тому же, как меня уверял Дирби, мой завозчик, их нельзя ранить никаким оружием. Кони эти плотоядные, в дикой природе питаются кроликами, но и от оленины не откажутся. Зовут это создание Смоук.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Гном, заметив наш не скрываемый интерес, хитро улыбнувшись, легонько коснулся шеи коня и сказал “на дыбы”, на что Смоук, встал на задние лапы, молотя передними, выпуская из ноздрей клубы дыма. Зрелище было страшно-красивое, Кирви с Биги даже шарахнулись назад, но лично я смотрел на этого величавого зверя с трепетанием, на столько его вид был завораживающим.

- А здесь прошу не пугаться, – Ровни улыбаясь погладил, голову, точнее череп, трехногой лошади, – Уруки у нас самый младший и поэтому немного боится.