Космическая академия. Любовь без кофе не предлагать. Книга 1 - Иринья Коняева

— Пап, ты уверен, что у меня получится? — Я не скрывала чувств, выпучила глаза. Уж кто–кто, а папа знал, как тяжело мне даётся общение с живыми людьми вне официального протокола. Я к Кириллу–то смогла прикоснуться лишь потому, что давно за ним слежу и привыкла.

— Надо, чтобы получилось, родная, — тихо проговорил отец.

— А–а–а… — постеснялась озвучить вопрос, который беспокоил больше всего. Но как обсуждать подобное с папой?

— Отвлечь его внимание, Таня, — это значит сходить на пару–тройку свиданий: ресторан или кино, в парке погулять. В конце концов, ты обещала маме не заводить с ним любовных отношений, — немного повысил отец голос. — Сымитировать. Сделать вид. Не встречаться по–настоящему! Выведем тебя из игры аккуратно, так, чтобы вы остались друзьями. Желательно, чтобы он при этом испытывал чувство вины за то, что бросил тебя.

Папуля злорадно блеснул глазами, просчитывая возможные плюсы при боданиях в совете.

— А если он влюбится? А маме ты скажешь? А когда надо начинать? — засыпала я его вопросами.

— С мамой поговорю сам, да, и, надеюсь, выживу в непростом сражении, — хмыкнул папа. Маму он обожал страстно и всегда улыбался, когда речь заходила о ней. — Влюбится? Шанс мизерный, специалисты просчитали, что не должен. Ты присматривайся и будь осторожна, если вдруг что, говори, мы подкорректируем. Сама не вздумай на него воздействовать, поняла? Лучше, чтобы он не догадался о твоих пси–способностях. Дочь, это важно!

— Да поняла я, па! — Представила выражение лица Кирилла, когда он увидит заголовки новостей и мои фото с Генрихом под ручку. — Всё сделаю в лучшем виде, не переживай. Даже выберусь из лаборатории и схожу к любимому дизайнеру на примерку. И причёску, наверное, изменю. И макияж. Может, ещё что.

— Я так понимаю, у Генри Крауфа никаких шансов, — хохотнул папуля, без труда разгадав мой коварный замысел.

— Приложу все усилия.

— К балу у Гольдштейнов ты должна быть готова, — сообщил папа день Х, и я уронила челюсть, ведь времени оставалось преступно мало!

— Будет сделано, господин адмирал, — шутливо проговорила я, пробкой вылетая из кресла. — Только не вздумай брать для меня отгулы в академии, у меня эксперимент! — крикнула уже из коридора. — Я всё успею!

Ежегодный благотворительный бал леди Гольдштейн был одним из самых значимых мероприятий Аруана. Звёзды спорта и шоу–бизнеса, политики, военная элита и бизнесмены всех мастей не упускали возможности встретиться и пообщаться в неформальной атмосфере с деловыми партнерами и просто интересными им людьми без надзора вездесущих представителей СМИ. Как удавалось службе безопасности Гольдштейнов из года в год обеспечивать такой уровень защиты, оставалось едва ли не главной темой для обсуждения в салонах великосветских дам на протяжении последних лет пятидесяти. Чего только не приключалось на этих вечерах и никогда, ни единого разнесчастного раза не было утечки информации (к разочарованию некоторых дам, мечтающих перехватить пальму первенства в столь важном и ответственном деле)! Особняк семьи Гольдшейн всегда оставался неприступной крепостью для мошенников, журналистов и незваных гостей.

Приглашение я получила давным–давно и до разговора с отцом была уверена, что как обычно проигнорирую его, теперь же необходимо не только подобрать наряд и украшения, но и выработать стратегию поведения с Генри Крауфом. На свои внешние данные я не полагалась, да и, надо признать, не доверяла им. Кокетничать же не умела совсем.

— Ох и задала я себе задачку, — приговаривала, разглядывая платья в гардеробной.

Я сама и не помнила, когда в последний раз выбирала одежду или обувь просто потому, что захотелось чего–то эдакого. Основной гардероб шил мамин портной, я привыкла доверять его безукоризненному вкусу и чутью, так что надевала готовые комплекты под настроение, всё равно в академии приходилось облачаться в стерильную форму с халатом.

— Великие звёзды, я совершенно не ориентируюсь в собственном шкафу и не в курсе, что сейчас в моде! — ужаснулась спустя несколько минут безрезультатного осмотра.

Мамы дома не оказалось и пришлось звонить Бобо Шанте, надеясь, что он сейчас не в творческом поиске и сможет посоветовать подходящий наряд из имеющихся.

— Таня, сколько лет, сколько зим! — радостно поприветствовал меня один из лучших дизайнеров Аруана.

— Привет, Бобо.

— Знаю, почему ты звонишь, — с улыбкой заявил мужчина.

— Да ну?

— Да! Ты тоже решила открыть сезон охоты на старика Генри и тебе нужен самый шикарный наряд в мире!

— Тоже? — выдала я себя с потрохами.

— Я так и знал! — Бобо захлопал от радости.

— Подожди, я что–то не поняла. А почему на него открыт сезон охоты?

— Ты действительно не знаешь? — Дизайнер сменил довольную улыбку на удивленную.

— Вообще не могу понять, о чём речь. Кто такой Генри — это я поняла, что на него охотятся — тоже, но при чём здесь я? — попыталась несколько неудачно реабилитироваться.

— Генри Крауф сейчас одинок, печален и на мероприятия ходит в гордом одиночестве. Дамы с ума посходили: мечутся между ювелирными и косметическими салонами, ну и про меня не забывают, конечно.

— Так тебе радоваться надо, деньги лишними не бывают.

— Что есть, то есть. Так, а ты что хотела, моя дорогая?

— Нужен твой совет, что надеть. Зашла в гардеробную и чуть не упала в обморок от того количества нарядов, что вы с мамой там поселили. Не бей меня, но добрая часть не распакована, и я в ужасе. Не знаю, за что хвататься. Что надеть на бал и вообще.

Состроила самую несчастную мордашку из своего арсенала, похлопала ресницами. Бобо — тот ещё артист, он любит все эти нарочито неискренние жесты.

— Таня, у тебя всё в порядке? Я тебе это добро месяца два или даже три назад прислал, больше заказов пока не было. Ты ведь всегда перемеряешь новинки! — Бобо не выдержал и повысил голос.