Мастер ближнего боя - Александр Тамоников

Комолов увидел перед собой каминный зал. В кресле перед очагом в одиночестве сидел мужчина средних лет. Больше там никого не было. Видимо, и во всем доме тоже, так как лестница на второй этаж блестела свежим, еще не просохшим лаком. Других комнат на первом этаже не наблюдалось. Длинный коридор выводил к центральному входу. И главное, что увидел Комолов, – это сотовый телефон на журнальном столике. Теперь оставалась мелочь – завладеть трубкой. Али решил действовать открыто. Он подошел к двери, позвонил. Услышал звук шагов, приглушенных ковровой дорожкой, и спокойный голос:

– Кто там?

– Сосед ваш! Смотрю, свет у вас горит. А у меня бессонница. Дай, думаю, прогуляюсь и познакомлюсь с человеком, если, конечно, он не против такого бесцеремонного вторжения?

– Отчего же, входите! – Дверь распахнулась, и хозяин дома сразу же получил сильнейший прямой удар в переносицу, отбросивший его на несколько метров назад. Мужчина надолго потерял сознание, как и рассчитывал Комолов.

Али оглянулся, перешагнул через лежащего человека и закрыл за собой дверь. Пройдя по коридору, он вошел в зал, сел в кресло, взял сотовый телефон.

Набрал номер Фаины. Ответила она не сразу:

– Да? Я слушаю!

– Молодец, что слушаешь, женщина!

– Али?

– Не называй моего имени вслух. И делай что я тебе скажу! Подними, если спит, племянника Зураба, Ахмеда, отдай ему мою сумку и пусть сразу мухой летит из кафе. Бегом вдоль дороги, в сторону от города. Километра через три пусть отдохнет и пешком идет дальше, глядя на шоссе. На противоположной стороне увидит желтый старый «Москвич». Пусть идет к нему. Там я его буду ждать!

– А где Зураб?

– О нем забудь! Ты теперь свободна! И поторопись, Фаина! Учти, что к тебе может нагрянуть милиция. Молчи как рыба. Мол, о нас ничего сказать не можешь! Ты – женщина, на тебе хозяйство, а в дела мужчин ты не вмешиваешься. Так у нас принято, и это менты знают. Короче, ты ничего и никого не знаешь, ничего не видела, и говорить тебе с ними не о чем! Все! Высылай пацана!

– А не опасно? Он же увидит тебя, может потом рассказать в милиции.

– Не беспокойся, никому он ничего не расскажет! Прощай, Фаина, счастья тебе!

– И тебе счастья, брат!

Али отложил в сторону телефон. Подошел к лежащему хозяину дома, убедился, что тот продолжает находиться в глубоком нокауте. Осмотрел его жилище еще раз, теперь повнимательнее. На стуле возле дивана аккуратно висел модный костюм. Пиджак оказался немного тесноват, но если держать его расстегнутым, то получалось неплохо. Али повязал себе дорогой галстук, взглянул в зеркало и остался доволен. В бумажнике хозяина обнаружилось девятьсот долларов и четыре тысячи рублей, а также документы, удостоверяющие личность. Али связал в узел свои лохмотья и вместе с документами на имя Комолова бросил все в огонь камина.

Положил в карман сотовый телефон, надел туфли, которые пришлись Али в самый раз, снял с вешалки длинную черную кожаную куртку. Подошел к очагу. От лохмотьев уже не осталось и следа. Али долго стоял и смотрел на огонь, на красные языки, горящие ярким пламенем за железной решеткой. Как это похоже на самого Али! Ему бы волю, свободу, простор! Были бы тогда дела!

Комолов взял кочергу и двинулся к выходу. Проходя мимо хозяина, который уже начинал приходить в себя, Али одним резким и сильным ударом проломил ему череп. Бросил тут же орудие убийства, протер его платком, потом и все другие вещи, которых касался руками. Выйдя из дома, быстро прошел улицу. Туда, где у ворот неказистого строения одиноко стоял старый «Москвич». Комолов разбил боковое стекло, снял машину с «ручника» и, открыв дверь, откатил автомобиль по дороге, которая шла на спуск к небольшому пруду. Здесь Али сел за руль, перемкнул провода привода стартера, завел автомобиль и медленно, не включая света, повел его к шоссе, где должен был встретиться с племянником покойного Зураба, Ахмедом.

Мальчик торопился. Так приказала строгая тетка. Сумка была тяжелой, и десятилетний Ахмед несколько раз падал, последний раз в кровь разбив коленки. Ему было больно, он плакал, стирая слезы своим маленьким грязным кулачком, но продолжал бежать. Ослушаться тетку Фаину он не посмел бы даже под угрозой жестоких побоев. Ее месть была намного страшнее. Он боялся и ненавидел эту женщину, которая считалась ему тетей.

Ахмед во всем ей подчинялся, а она превратила его в настоящего раба, заставляя делать по хозяйству самую грязную и тяжелую работу. Когда же Ахмед был не в силах с чем-нибудь справиться, Фаина закрывала его на несколько дней в темной и тесной комнатенке, где и ноги вытянуть сложно, не давала ни воды, ни пищи, а зимой, несмотря на мороз, сажала ночью на цепь в собачью будку. Хорошо еще, что добродушный и лохматый пес Алтын дружелюбно принимал соседа по несчастью.

Остановившись передохнуть и взглянув на дорогу, Ахмед неожиданно увидел стоящую на обочине желтую машину. Он не разбирался в моделях, но запомнил, что она должна быть желтого цвета. Это был тот самый автомобиль, к которому он и нес сумку. Еще немного, и Ахмед пробежал бы мимо. От этой мысли у него внутри все похолодело.

Комолов тоже увидел мальчика. Он вышел из «Москвича», махнул ему рукой. Ахмед пересек пустую в это время дорогу и послушно остановился перед большим дядей, пытаясь восстановить дыхание. Дядя приказал:

– Снимай сумку!

Ахмед с трудом стянул с себя ремни спортивного ранца. Комолов подхватил его, поставил на капот, открыл, проверяя содержимое. Позвал к себе мальчика:

– Иди сюда!

Ахмед покорно приблизился.

– А ты молодец, Ахмед, быстро бегаешь, – Али положил ладонь на затылок подростка.

– Тетя Фаина... – хотел что-то сказать мальчик, но не успел...

Али, держа одной рукой затылок Ахмеда, другой схватил ребенка за подбородок, резко и коротко рванул его в сторону, ломая шейные позвонки.

Поддерживая уже бездыханное тело, Али произнес:

– Вот так, Ахмед! Бегаешь ты быстро, молодец. Но вот видеть меня тебе было никак нельзя. Да примет аллах твою безгрешную душу!

Комолов открыл заднюю дверцу и швырнул на сиденье легкое, щуплое тело мертвого десятилетнего мальчика. Вся «вина» которого состояла только в том, что он из-за проклятой войны лишился родителей и попал в руки мерзких тварей, которых должен был уважать как родственников. Ахмед и не подозревал, что им самим не место на этой земле...

Сев за руль, Али вывел автомобиль на шоссе, развернулся и поехал в сторону от Москвы. Перед большим поселком он свернул на проселочную дорогу, которая сразу же привела его к глубокому заброшенному карьеру.

Лучшего места для того, что задумал Али, и придумать было нельзя.

Комолов поставил машину под самым обрывом, открыл багажник. Там лежала полная канистра с бензином. Запасливым оказался хозяин этой развалюхи...

Стараясь не запачкаться, Али вылил канистру внутрь салона. Открыл сумку, достал наступательную гранату, имеющую малый радиус разлета осколков, разбил стекло машины. Выдернул кольцо предохранительной чеки, бросил гранату на заднее сиденье. Отбежал в сторону, лег на землю. Раздался взрыв, немного приглушенный, но все же достаточно громкий, для того чтобы его услышали в поселке. Пламя тут же охватило корпус «Москвича». Комолов быстро пошел назад. Уже поднявшись на верх карьера, он услышал второй взрыв. Это полыхнул бензобак. Огненно-черное облако поднялось в небо, медленно теряя очертания, прячась за кронами деревьев.

Комолов шел в сторону поселка. Он слышал вой милицейской сирены. Но это уже мало интересовало кровавого Али...

В поселке ему почти сразу удалось нанять частника.

Респектабельный вид и солидный «лопатник», обещающий щедрое вознаграждение, помогли ему быстро уехать в Москву. Из окна машины Комолов увидел, что у кафе Фаины припарковано несколько машин милиции. Сестру ожидало несколько неприятных дней, но не более того... Али откинулся на спинку сиденья и задремал.

В восемь часов утра в кабинете директора Службы «Виртус» собрались, как и было оговорено: генерал Валентинов, его заместитель – полковник Феликс Борисов и начальник отдела специальных операций подполковник Станислав Кауров.

Как и положено, совещание начал директор:

– Таким образом, операцию по уничтожению банды Али Комолова можно считать законченной. Я бы даже назвал ее успешной, если бы не гибель двух офицеров. В случае если бы акция носила штатный характер, не избежать бы тебе, Феликс, серьезных нареканий. Слишком много претензий я готов выставить к руководству, да и к самим действиям оперативников. Но времени заниматься анализом побочной акции у нас нет. Хотя то, что произошло здесь, на «даче», напрямую связано с главной нашей операцией «Южный склон».

– Не понял! – Феликс удивленно посмотрел на Каурова, перевел взгляд на Валентина. – Каким это образом может быть связано?

– Я тебе, Феликс, уже сообщал, что пришла интересная информация от дублера Каракурта, Глеба. К сожалению, она немного запоздала. Иначе можно было бы скорректировать наши действия и, возможно, обойтись без кровопролития. Но информация, как я сказал, поступила с небольшим опозданием, и посвящать вас в ее детали накануне боя было бы с моей стороны крайне неосмотрительно.