Звёздный Человек - Сара Дуглас

Они возвращались в Карлон из областей Бракен, где принимали участие в восстановлении городов Икарии, и они предложили Фарадей гостеприимство Икарии, если она будет в тех местах, пик Минаретов, как они называли их теперь.

Фарадей с удовольствием провела время в компании трёх Чародеев, но всё же была рада, когда они попрощались и полетели на запад по направлению Тейр. Их присутствие напоминало ей слишком ярко о ложном счастье восьми дней в Карлоне, и в конце концов, о том, что она потеряла.

На пятый день после того как она покинула Тейр, Фарадей пришла к лесу Молчаливой Женщины охваченная такой мрачной и всеохватывающей депрессией, что заставляла себя двигаться. За прошедшие два дня она потеряла всякое желание есть, и только одно, что заставляло её двигаться, было понимание, что если она остановится, завернётся в свои одеяла и заснёт, то никогда не увидит рассвета. В примерно пятидесяти шагах от тёмной линии деревьев, Фарадей остановилась, облокотившись на одного из ослов, чтобы не упасть, тупо уставившись на лес. Холодный ветер кусал её тело сквозь плащ, но она не чувствовала этого. Она устала, очень устала, и старалась решить, стоит ли ей остановиться, не углубляясь в лес, и войти в него утром, или рискнуть и пойти между деревьями в темноте. Солнце уже тонуло в облаках на горизонте.

Осёл принял решение за неё. Животное, на спину которого она облокачивалась, двинуло своё копыто вперед, затем другое, вынуждая Фарадей сделать шаг, в то время как другой осёл подталкивал её своей головой, вынуждая сделать ещё один шаг. Вот так запинаясь, ослы втянули и втолкали её в лес Молчаливой Женщины.

Деревья утешили Фарадей быстро, едва она вступила под их защиту. Когда много лет назад Джек впервые привёл её сюда, деревья показали ей видение, как ей казалось, смерти Аксиса. Это видение ужаснуло её, но Песня деревьев сейчас звучала для неё, пока она шла к Хранилищу, и была полна удовольствия и сострадания, и красота песни была страстной и полнокровной. От действия Песни на лице Фарадей появилась улыбка, а её одиночество и депрессия рассеялись. После всего лишь пятидесяти шагов в глубину леса её шаги стали легки, и она отпустила гриву осла, за которую держалась.

"Как эта песня красива!" воскликнула она, хлопая в ладоши и крутясь вокруг себя в восторге. "Красива!"

Однажды, она думала восторженно, весь восточный Тенсендор будет петь так!

Когда Боевой Топор Аксис, его Носители Топора и Барт Гилберт скакали через лес, он казался им тёмным и непроходимым, острые ветви преграждали проход и царапали лица и руки, корни торчали из земли мешая копытам лошадей. Может быть Аксис и был Звёздным Человеком, но в то время был окружен враньём Сенешалей, и сопровождаемый отвратительным Гилбертом, который никогда не освободился бы от лжи его окружающей. Лес позволял проход только четырёх человек после того, как они оставили свои топоры в ста шагах от начала леса.

Однако женщина, которая спускалась сейчас по направлению к Хранилищу, была Фарадей Друг Деревьев, обожаемая Матерью и всеми созданиями и существами Священной Рощи. Так, что деревья пели сладостно для неё, лес представал перед неё просторным и полным света, как бы сами Чародейские леса таинственно приглашали её.

Аксис и его попутчики потратили почти день, чтобы достичь Хранилища, а Фарадей потратила, как ей казалось, не более часа, чтобы увидеть сквозь деревья перед собой золотистое свечение озера Котёл.

Она замерла в удивлении около озера, наклонилась и окунула пальцы в волшебную золотистую воду, которая оставила её руки сухими, как до погружения в неё. В четверти окружности озера от Фарадей было видно бледное, сложенное из жёлтых камней Хранилище, и она улыбнулась тёплому свету, льющемуся из окон и приглашающе распахнутых дверей. Даже с такого расстояния она чувствовала, что Хранилище не только ожидает её, но жаждет её общества. Подойдя к Хранилищу, Фарадей сняла упряжь и груз со своих ослов, и они припустили к задней части строения, где, без сомнения, их ждали тёплые стойла и овёс. Фарадей вошла в Хранилище и замерла, затаив дыхание от удивления.

Оба, Тимозел и Аксис описывали ей внутреннее убранство, но Фарадей была уверена, что то, что Хранилище приготовило для неё, резко отличалось от того, что видели мужчины. Огромная круглая комната была меблирована комфортабельно глубокими креслами и диванами, обитыми и убранными драгоценными тканями, столы и стулья, книжные шкафы, сундуки и шкафы были сделаны из янтарного дерева, лампы и подсвечники сияли бронзой, коврики и ковры, в которых ноги утопали по щиколотку. С одной стороны стояла кровать с балдахином, с безумно сшитым одеялом на ней и пуховыми подушками, сложенными в изголовье. С другой стороны комнаты светилась кухонная плита, чайник, стоявший на ней, только начал петь; стол накрытый на одного и сервировочный столик с едой перед ним. В середине комнаты хорошо растопленный огонь потрескивал приветливо на круглом основании, а медный колпак вытяжки не позволял дыму выходить в комнату. В стороне от очага стоял большой ящик с сосновыми шишками и кусками яблоневого дерева. Фарадей не прекращала поражаться Хранилищу, её глаза широко раскрыты, руки прикрывают рот, и она чувствовала себя совершенно и полностью любимой.

Целую неделю Убежище заботилось о ней. Это было время глубокого выздоровления, время возвращения её отваги и стойкости. В первый день после прибытия Фарадей поела, затем взобралась на кровать, не раздеваясь, так устала настолько, что не могла найти сил раздеться, и не просыпалась восемнадцать часов. Когда она проснулась, то обнаружила себя одетой в тёплую фланелевую ночную рубашку и розовые спальные носки, а чайник уже пел на плите, а рядом с ним располагалась кастрюля скрамблед[4] яиц и бекона для её завтрака.

Поджаренный хлеб, и молоко, и богатое золотистое коровье масло на толстых белых фарфоровых тарелках ожидали на столе.

Этот день Фарадей ничего не делала, только ела и спала, свежеприготовленная еда ждала её каждый раз, когда она просыпалась, но последующие дни она провела в Священной роще и питомнике саженцев Ура.

Сегодня на восьмой день после прибытия, Фарадей была настроена провести время, нежась в комфорте, который Хранилище создало ей. Может быть она исследует верхние этажи и почитает, если сможет, некоторые из древних текстов Икарии, которые, как говорили Огден и Веремунд, были спрятаны там. Она знала, что скоро покинет Хранилище. Она уже выучила почти все названия саженцев из волшебного питомника и опять, и опять повторяла про себя, что продолжит свой путь на восток и начнёт сажать Чудотворный лес на этой земле. Но сейчас Фарадей вжалась поглубже в кресло и шевелила пальцами ног у огня с чувством расслабления. Она впала в дремоту, едва осознавая всё вокруг. Неожиданно она моргнула и проснулась.