Большая книга ужасов 41 - Елена Нестерина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…и поняла, что держу в руках пустоту. Фаина с ребенком просто растаяли в воздухе у меня на глазах!
Боже, бедный мальчик! Я поплелась домой, с трудом сдерживая слезы, так мне было его жалко. Такой маленький, хороший и находится во власти этой ведьмы! И главное — не понять, призрак он или живой? Призрак я не схватила бы за руку, они ведь неосязаемы, а живой не растаял бы в воздухе…
Немного успокоившись, я подумала: а вдруг существует какой-то промежуточный вариант? Или мне просто показалось, что я схватила его за руку, сработало внушение? Что же, если встречу Фаину еще раз, то дам ей в глаз, вот тогда и проверим!
Около двух часов дня мы с ребятами встретились на стройке, и на этот раз к нам присоединился Колька. Правда, был он бледным и каким-то замученным, но хорохорился, пытаясь делать вид, что все в порядке. Да и ребята выглядели грустными и встревоженными. Поболтав с ними немного, я поняла, что мучает их не грусть и не тревога, а страх — противный подсознательный страх, который они, возможно, сами толком не уловили. Впрочем, общение всем улучшило настроение, во всяком случае, никто не жаловался ни на какие неприятности.
— Я завтра с утра ложусь в больницу, а сегодня напоследок решил с вами прогуляться, — объявил Колька, и в его голосе чувствовалась напряженность. — А там меня уже никто не достанет! Ну что, Ника, как расследование, много еще информации нарыла?
Немного пораздумав, я рассказала им о полученном от Вилора сторожевом знаке и ночных происшествиях, а также о встрече с Фаиной, умолчав, конечно же, о покупке платья — кому какое до этого дело!
— Фи, как некультурно! — захохотал Колька. — Что же ты так невежливо с бедным призраком!
— Если я этого бедного призрака еще раз встречу, дам по морде. И мальчика все же отберу, призраки они там или кто!
Еще немного обсудив эту тему, мы решили пройтись. Но едва покинули стройку и добрели до угла, как я услышала шепот Лильки:
— Смотри, Ника, там тот чувак, которому ты вчера пинка дала!
Я посмотрела в указанном направлении. Точно, между домами важно шествовал Лешенька.
— Да, это он, — кивнула я. — Ну его, не обращайте внимания.
— Ну как это — не обращайте! — возмутился Колька. — Будут всякие лешеньки по нашему району разгуливать!
— И на нашу Нику наезжать! — подмигнул Стас.
Не успела я ничего сказать, как все трое мальчишек сорвались с места.
— Эй, пацан, ты из какого района? — растягивая слова, прогнусавил Егор, вместе с Колькой возникая у Лешеньки на пути. Тот растерянно замотал головой и обернулся в поисках пути к отступлению. Но сзади в тот же миг материализовался Стас и интеллигентным голосом осведомился:
— Закурить не найдется?
Надо было видеть физиономию Лешеньки! Он испуганно вертел головой, открывая и закрывая рот, и не знал, что говорить и что делать.
Внезапно мне стало противно. После такого начала мальчишки просто обязаны его побить. Вряд ли до этого дойдет, но если он сейчас начнет плакать и умолять… Ненавижу, когда кто-то кого-то унижает, я с такими людьми дружить потом не смогу!
И тут меня осенила идея.
— Спокойно, мальчики, это ко мне! — громко сказала я, с царственным видом прошествовала между Колькой и Егором и подошла вплотную к Лешеньке. Я остановилась, развернула его за плечи и снова, как вчера, пнула от души.
— Все, свободен, можешь идти!
Лешенька бросился бежать, а вслед ему неслись дружный хохот, свист и обидные шуточки. Отбежав немного, он оглянулся и, видя, что его не преследуют, крикнул:
— Ну, подождите, очень скоро вы за это поплатитесь! Вот стану я наследником… тогда всем вам плохо придется!
— Унаследуешь миллионы — поделись! — крикнула Лилька, а Егор засвистел.
Глава X
Что-то за портьерой
В ларьке мы купили по бургеру и оккупировали лавочку у подъезда ближайшего дома. Какое-то время молча трапезничали, а потом Таня Незванова вдруг сказала:
— Ребята, а мне сегодня прадедушка снился. Тот самый, который пропал без вести. Я его только на фотке видела, но сразу узнала — он был молодой, красивый, только очень грустный, и находился в какой-то яме. А я подошла к ее краю, смотрю вниз, а он руками машет, кричит: уходи! Тут меня кто-то в спину толкает, я лечу вниз и просыпаюсь.
— А меня сегодня во сне расстреляли! — выпалил Егор. — И я тоже падал в какую-то яму. Вижу, мы попали с этими поисками!
Оказалось, всем сегодня снились похожие кошмары. Я внимательно слушала, но сама молчала. Меня напрягал тот факт, что мы ведем такие беседы на улице, где нас любой может услышать. Но теперь у меня был кулон, способный нагреваться в случае опасности, а в данный момент он был холодным, даже слишком. Стоп! Я ведь еще плохо знаю его свойства! Вдруг он при одной опасности нагревается, а при другой становится холодным?
Я потянула за нитку и вытащила сторожевой знак наружу. И хотя ребята его сегодня уже видели, все сразу повернулись ко мне:
— Дай посмотреть! — Таня протянула руку и осторожно дотронулась до металлической пластины, лежащей у меня на ладони. И тут я почувствовала, как пластина, до этого холодная, теперь стала просто ледяной. Как же это объяснить-то…
— Предлагаю прямо сейчас пойти к Александру Генриховичу! — поднялась я. — А то у меня сегодня вечером неотложное дело.
Никто не стал возражать.
Ученый действительно был доволен нашим приходом. Он проводил нас в гостиную, а сам отправился в кухню ставить чайник. Оставшись одни, ребята стали рассматривать картины, а я прошлась по комнате, разминая ноги. Сейчас, пожалуй, можно ненадолго и расслабиться. Пусть Александр Генрихович сколько угодно восторгается готской державой, я прикинусь валенком…
Что это? Сторожевой знак нагрелся так стремительно, что я чуть не закричала. Нет, он не раскалился, как ночью, но был к этому близок. Я замерла на месте и обвела взглядом комнату. Мебель, картины, книги… Все мирно и спокойно, а спрятаться в комнате негде. Я обернулась. За моей спиной находилась дверь, завешенная тяжелой портьерой. Рядом была еще одна дверь, но именно из первой, я просто кожей чувствовала, исходила угроза.
А ребята рассматривали картины, тихо переговаривались и не смотрели в мою сторону. О неведомой опасности знала только я…
Ничего не поделаешь, надо было рискнуть. Я покосилась на коридорчик, ведущий в кухню, и быстро отодвинула край портьеры.
Нет, мне не показалось. Комнатка, похоже, была спальней. В тот момент, когда я отдернула портьеру, кто-то маленький, ростом не выше семилетнего ребенка, метнулся под кровать, застеленную длинным покрывалом. Я не разглядела в полутьме, кто это был, успела лишь засечь мелькнувшую в воздухе руку с неестественно длинными пальцами. Если это ребенок, то очень странный!
У меня возникла мысль броситься туда, заглянуть под кровать, но я сдержалась. И хорошо сделала — в это время Александр Генрихович пригласил всех пить чай.
Чай оказался отменным, но мне было не до него: сторожевой знак и не думал остывать, и я то и дело напряженно поглядывала на дверь. Ученый заметил мое беспокойство:
— Что-нибудь не так?
— Да нет, — беспечно соврала я. — Просто кошка у вас такая пугливая, я ее звала, но она ко мне так и не вышла.
— Какая кошка? У меня нет животных.
— А кто же тогда шуршал в комнате за портьерой?
Я внимательно смотрела в глаза ученого, пытаясь понять, в курсе ли этот знаток родного края, что происходит в его собственной квартире.
— Ты слышала шорох в комнате? Неужели опять завелись мыши? Ох уж этот первый этаж! Я-то их не слышу, у меня под старость лет со слухом неважно стало.
Похоже, не знает. А проблемы со слухом кое-что объясняют…
После чаепития мы вернулись в гостиную, и ученый заглянул в обе комнаты:
— Нет, никого постороннего. А я уж подумал, вдруг там вор притаился. Значит, все-таки мыши.
Помню, он что-то рассказывал, но я не повторю из его рассказа ни слова. На меня накатило странное состояние, что-то вроде транса. Я сидела с заинтересованным выражением лица, даже, кажется, задавала вопросы по теме, но сознание заволокла мутная пелена. С ребятами, похоже, происходило то же самое, да и сам Александр Генрихович что-то вещал с совершенно отсутствующим видом. Зря я его подозревала — источником опасности является не он, нет, что-то странное скрывается за портьерой, я едва ли не кожей ощущала волны ужаса, исходящие оттуда. И запах какой странный в этой квартире, такой сладковатый с примесью старой пыли. Наверное, на полках есть старинные книги… Вчера я на этот запах внимания не обратила, а сейчас он просто бьет в нос.
Странный запах резко усилился, вместе с этим мой кулон нагрелся до критической точки и опять обжег кожу. Наваждение мигом пропало, сменившись активностью. Я снова заорала во всю глотку, но не так, как кричат перепуганные девчонки, а скорее как боевой командир: