Последний полустанок - Владимир Иванович Немцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оказалось, что здешние радисты успели определить направление, откуда пришли сигналы, но, сколько ни пытались прощупать радиолокатором самолет или ракету, где бы мог быть установлен телепередатчик, ничего не вышло.
И опять, забегая вперед, надо сказать, что потом не раз принимались эти передачи. Однако самые чувствительные радиолокаторы ничего не могли обнаружить.
Глава одиннадцатая
Речь пойдет о «подлой технике». В научной и справочной литературе этот термин не употребляется, но автор не мог назвать иначе технику, что создана для целей весьма неблагородных. Даже в тех необыкновенных условиях, в которых оказались наши молодые инженеры, подленький аппаратик доставил им немало треволнений.
Техника бывает разная. Одна направлена на благо человечества, другая на смерть и разрушение. Но существует еще и «подлая техника». Первые упоминания о ней теряются в глубине веков.
Пыточные орудия испанских инквизиторов, «железная дева», сжимающая жертву в своих объятиях, гильотина — дьявольское изобретение французского врача Гильотена, электрический стул американцев, немецкая «душегубка»… Все это «подлая техника», придуманная для расправы с беззащитными.
Проходили годы, техника совершенствовалась, и если электрический стул не претерпел каких-либо изменений, то в других отраслях «подлой техники» произошла целая революция. В самом деле, до чего же раньше была примитивная техника подслушивания, подглядывания, шантажа! Запись телефонных разговоров, автоматические фотоаппараты… Все это абсолютно устарело! А сейчас любому американцу можно подложить под шкаф карманный магнитофон, малюсенькую радиостанцию с чувствительным микрофоном или подсунуть телепередатчик. Ведь такие «автоматические сыщики», «механические шантажисты» и «сплетники» выпускаются разными американскими радиофирмами.
«Подлая техника»! А разве воздушные шары с фотокамерами и радиостанциями, шары с автоматами для сбрасывания листовок не подлость? Правда, техника эта не очень совершенная. Выловленные в разных странах шары с фотоаппаратами далеко не всегда опускались там, где можно воспользоваться заснятой пленкой. Воздушными шарами управляли по радио, чтобы приземлить их на территории стран, правители которых с удовольствием возвратили бы аппаратуру своему хозяину. Но капризы воздушных течений еще мало изучены. Пролетит такой шар над Чехословакией, сфотографирует, что нужно, а найден будет не в Мюнхене, а где-либо под Орлом. Ненадежная техника.
Чем же был удивлен Багрецов, когда Бабкин показал ему в летающем разведчике маленькую золотистую трубочку? Глаз фотообъектива, смотрящего вниз, ничего не фиксировал на пленке. Никаких кассет внутри не было. Но зато все, что видел этот глаз, мгновенно воспринималось чувствительной телевизионной трубкой. Сигналы усиливались транзисторным усилителем, преобразовывались и поступали на передатчик. Таким путем по желанию радиооператора, управляющего этим летающим разведчиком, можно было в любой момент включить его и видеть на экране многое из того, что интересует военные ведомства некоторых стран. Но это еще не все. С экрана телевизора можно сделать сколько угодно снимков и составить подробную карту пограничных и других районов того или иного государства.
— Ты обратил внимание, что здесь очень мало металлических частей? — склонившись над аппаратом, спросил Багрецов. — Батарейка. Ну, еще что? Крохотные детальки, катушки и то напечатаны. Объектив в пластмассовой оправе, антенна из тонкого провода. Догадываешься, зачем это сделано?
— Догадываюсь. Дело не только в весе, а чтобы даже чувствительным радиолокатором нельзя было эту птицу обнаружить. Чтобы следить за шаром-пилотом, к нему привешивается металлическая пластина. А такую игрушку не заметишь на экране радиолокатора. Особенно на большом расстоянии.
Кстати говоря, Бабкин считался довольно опытным оператором радиолокационной станции. Но увидеть на экране, как где-то за сотни километров плывут в воздухе малюсенькая батарейка и несколько проводничков, пожалуй, так же невероятно, как разглядеть комара на верхушке сосны.
— Хитро задумано. — Бабкин вполне объективно восхищался изобретательностью конструктора. — Импульсная схема. Сигналы редкие, запеленговать трудно.
Внимание Вадима привлекла маленькая ребристая коробка, как в барометре. С нею были связаны рычажки и контакты. Вполне возможно, что этот прибор, как и в радиозондах, служил для определения высоты. Но дело в том, что здесь это было устроено иначе. Только при достижении определенной высоты посылались сигналы на землю, что заметно по гребенке, где скользил рычажок барометра. К ней припаян лишь один проводничок.
— Куда он идет? — нетерпеливо спросил Вадим.
Бабкин проследил, и взгляд его остановился на желтой пластмассовой трубке.
— Взрывной патрон?
Какие же тут могут быть сомнения? На патроне предупреждающие надписи по-английски и забавные рисунки. Человек пытается вскрыть патрон, и рядом показан результат: взрыв, пламя, летящие руки и ноги.
Ничего удивительного. Как Багрецов, так и Бабкин не раз встречались со старыми трофейными радиостанциями. Например, с авиационными. В случае необходимости летчик должен был нажать две кнопки на панели аппарата. Внутри происходил маленький взрыв, и от схемы, ламп, деталей ничего не оставалось, кроме мусора. В данной конструкции применен тот же принцип, чтобы сохранить не только секретность схемы, но и тайну существования птицы-разведчика. Как известно, поднявшись на большую высоту, шар радиозонда лопается, и легкий аппаратик падает на землю. Но разве можно допустить, чтобы секретная птица-разведчик мягко спланировала на территории чужого государства? Необходимо, чтобы она исчезла. А потому, когда будет сброшен весь балласт и птица поднимется на такую высоту, где ее никто не увидит, автоматически срабатывает барометрическая система, ползунок касается контакта, в патроне проскакивает искорка. Взрыв — и от телевизионного разведчика ничего не остается.
Все это было без слов понятно нашим друзьям. Однако соседство с «адской машиной», которая в любой момент может взорваться, им вовсе не нравилось.
Багрецов осторожно показал на одинокий проводничок, припаянный к гребенке.
— Интересно, на какую высоту это рассчитано?
— Законное любопытство, — буркнул Тимофей и озабоченно посмотрел вниз.
Море казалось темно-фиолетовым, как чернила. Разглядеть ничего нельзя. Лишь красно-медная полоса угасающего солнца тянулась далеко на запад.
— Мы, кажется, опять поднимаемся, — держа птицу за крыло, Тимофей инстинктивно опустил ее пониже. — Выбросить, что ли?
— Ты с ума сошел! — рассердился Вадим. — Неужели тебе не понятно, отчего погиб самолет? Он ведь загорелся. Ясно, что птица взорвалась, и мы ее должны сохранить как доказательство.
— У нас здесь тоже горючего достаточно.
Вадим помолчал и спросил неуверенно:
— А если отсоединить провод от взрывателя?
— Очень остроумно, — с грустной иронией сказал Тимофей. — Ты, может быть, подробно изучил эту схему?
