Миссис Ингланд - Стейси Холлс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я так увлеклась, что не сразу расслышала слова мистера Шокросса.
– Я спросил, каковы обязанности няни?
– У вас есть дети, мистер Шокросс? – Я заметила на его руке обручальное кольцо.
– Да, маленький парнишка. В ближайший вторник ему стукнет семь месяцев.
– В таком случае, полагаю, моя работа не сильно отличается от того, что делает ваша супруга.
– Жаль, ей за это не платят, – невесело заметил он. – Какой любопытный акцент. Вы откуда?
– Из Бирмингема.
– «Черная страна»! Лет сто назад я пытался устроиться на работу в Post.
– В газету Birmingham Post?
– Ага.
– Вы журналист?
– Репортер, из местной газеты Halifax Courier. Как и Джон.
Он указал на мужчину, сидевшего через пару человек от нас, который оказался мистером Лоуденом.
– Еще раз здравствуйте! – кивнул мистер Лоуден.
– Здравствуйте! – ответила я.
– Няня Мэй, если не ошибаюсь. Вы мне так и не сказали, как вас зовут.
– Разве?
– А мне сказала, – улыбнулся мистер Шокросс. – Сколько дашь за информацию?
– Вы видели статью? – поинтересовался у меня мистер Лоуден.
– Да.
– Нам в Courier приходится время от времени гладить Грейтрексов по шерстке. Вдруг понадобятся, – проговорил мистер Шокросс.
– Скорее уж наоборот, – возразил мистер Лоуден. – Слышали о происшествии на фабрике Колден-милл в понедельник? Парню оторвало руку станком. За четыре года это четвертая смерть на предприятии Грейтрексов.
– Один шерри, один шенди, одно пиво и один бренди. – Мистер Бут поставил на стол четыре стакана и стал раздавать дамам. – А вы что заказывали, Руби?
Мистер Лоуден уставился на меня, и я почувствовала, как от его взгляда по коже пробежал холодок. Я не сумела сохранить невозмутимый вид, чем выдала себя с головой. На лице мистера Лоудена медленно появилось столь знакомое мне выражение, и я поняла, что надо бежать.
Рядом с вокзалом, в пяти минутах ходьбы вдоль канала, находилась стоянка кебов. Часы над камином показывали четверть девятого.
– Даже не вздумай уходить! – возмутилась Блейз. Она сидела с раскрасневшимися щеками, уже без шляпки.
– Боюсь, я переела мороженого, – сказала я, понимая, как нелепо это звучит.
Блейз знала, что я выдумываю. Она прищурилась, глядя на меня с подозрением, но промолчала. Тильда куда-то ушла с мужчиной, с которым разговорилась, а миссис Мэнньон сидела ко мне спиной, поглощенная беседой. Пробравшись сквозь толпу, я выскользнула из паба в ночную прохладу.
Я торопливо шла к вокзалу и остановилась, пропуская громыхающий трамвай, чтобы потом перейти дорогу.
– Няня Мэй! Руби! – раздался позади мужской голос.
Я пошла еще быстрее, радуясь, что смогу раствориться в темноте. Шаги послышались совсем рядом, и справа от меня возник мистер Бут.
– Что случилось? – Он стоял, сунув руки в карманы.
– Мне нужно вернуться к детям.
– Да вы в пабе и часа не провели. Разве вам не позволили сегодня отдохнуть?
– Право, мне не стоит отсутствовать так долго. Моя работа не заканчивается, когда дети ложатся спать.
– Я вас провожу. – Мистер Бут начал переходить дорогу.
– Не беспокойтесь. Я возьму кеб на вокзале.
– Там сейчас никого. К семи вечера, после поезда из Лидса, кебы разъезжаются.
– Мистер Бут, пожалуйста! Я настаиваю, чтобы вы вернулись.
– А я настаиваю, чтобы вернулись вы. Вы покинули нас в спешке. – Он пристально вглядывался в мое лицо, освещенное уличными фонарями.
– Я не очень хорошо себя чувствую.
– Я доведу вас. Тут недалеко.
– Две мили!
– Не идти же вам через лес одной.
– Пожалуйста, возвращайтесь в паб.
– Только если вы пойдете со мной и дождетесь Бродли.
Я не двинулась с места.
– Теперь я знаю, откуда у мастера Саула такое упрямство, – заворчал он. – Ладно, тогда я веду вас домой.
Мы стали взбираться на холм. Вьющуюся по склону дорогу ограждала лишь низкая каменная стена, за которой начинался крутой обрыв к реке. Казалось, будто река в ночи бурлит еще яростнее. Я размышляла, проводит ли меня мистер Бут до самого дома. В темноте я ходила по мосту лишь один раз, с мистером Ингландом, в ночь приезда, и тогда у нас был фонарь.
Мистер Бут уступил мне место на обочине, а сам шел по дороге, но я попросила его поменяться местами.
– Боитесь высоты? – удивился он.
– Да.
– А я в детстве частенько ловил рыбу, сидя на этой стене.
– Это же настоящая пропасть! Тут скорее не рыбу поймаешь, а смерть!
Мистер Бут расхохотался, и мы пошли дальше.
– Вы, наверное, волнуетесь перед завтрашним днем? – спросила я.
– А что должно случиться завтра?
– Надо бы столкнуть вас вниз, – засмеялась я. – Не притворяйтесь, будто не знаете, о чем я: завтра вы женитесь!
– Вот золотой венец любви,
Сватовства долгожданный финал[49].
– Хотелось бы надеяться.
– Лорд Теннисон[50]. Один из моих любимых поэтов, – улыбнулся он.
– Не слышала.
– Не слышали о Теннисоне? – застонал мистер Бут. – О, как же я вам завидую! Это один из величайших поэтов, и вам еще предстоит открыть его для себя!
– Когда же мне читать поэзию?
На нас падали янтарные лучи уличных фонарей. Мы поднимались все выше, а далеко внизу сиял огнями крошечный город.
– Няня Мэй, вы мечтаете однажды стать этакой краснеющей от застенчивости невестой?
– Я бы хотела выйти замуж, – призналась я и, как назло, покраснела. Оставалось надеяться, что он не заметил. – Кстати, откуда вы знаете мистера Лоудена?
– О, да вы собрались за Лоудена! – подмигнул мистер Бут.
– Нет!
– Я уж подумал, что он вас обидел. Вы так стремительно ушли… Выходит, Лоуден не имеет отношения к вашему плохому самочувствию?
– Нет, конечно. Хотя мистер Лоуден задавал слишком много вопросов.
– Это естественно, учитывая его профессию. Я знаю Лоудена со школы.
– Он друг Ингландов?
– Вряд ли у Ингландов есть хоть один друг.
– Что вы имеете в виду?
– У буржуев нет друзей. В отличие от нас, пролетариев.
– А кто такие буржуи и пролетарии? – уточнила я.
Он расхохотался.
– Капиталисты и рабочий класс! Да вы еще совсем зелены, няня Мэй! Я сразу сказал Блейз, что она ошибается насчет вас.
– Да? А что она говорила?
Мистер Бут замолк, словно спохватившись, что сболтнул лишнего, и погладил черепахового кота, сидящего на каменной стене.
– Блейз убьет меня, если узнает, что я проговорился. Впрочем, теперь это неважно, все равно она уволилась. Она сказала, будто вы считаете себя лучше остальных.
– Вовсе нет! – От негодования меня бросило в жар.
– Я ей так и ответил. Думаю, Блейз не давало покоя, что вы из Лондона. А значит, станете задирать нос и всячески манерничать.
– Да не задираю я нос! К тому же я не из Лондона. Я там лишь работала. – Некоторое время мы шли молча, а потом я добавила: – Она невзлюбила меня еще до того, как увидела.
– Блейз не сразу сходится с людьми, – уверял мистер Бут. – Но сердце у нее доброе. Она хороший человек.
Я завидовала его преданности Блейз. Интересно, каково это, когда рядом есть человек, способный защитить?
– Она ведь хотела устроиться няней.
– Блейз?
– Да, – кивнул мистер Бут. – А хозяин ей отказал. Ввиду отсутствия опыта. Однако Блейз не в обиде. Ей нравится работать горничной. Точнее, нравилось.
– Это многое объясняет, – с горечью произнесла я.
– Зато Блейз очень подходит ее имя,
