Личное дело майора Власовой (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна

Женя обхватывает моё лицо руками. Стирает сбегающие слёзы подушечками больших пальцев и стремительно накрывает мои губы жадным, приторным, каким-то обречённым поцелуем, от которого наконец наступает облегчение.

15. Ангелина

Мы не можем оторваться друг от друга. В голове истошно бьётся мысль, что я могла потерять его, доводя меня до истерики. Я цепляюсь пальцами за его одежду, за волосы, кажется, царапаю кожу и бесконечно целую-целую-целую. А он прижимает меня к себе так крепко, словно хочет раствориться во мне, лишь бы больше никогда не пришлось отпускать.

Когда Женя тянет меня на заднее сиденье, я не сопротивляюсь. Мне жизненно необходимо чувствовать, испытывать всё это. Жить, дышать,любить.

Мы прерываемся на короткий промежуток времени. Лишь для того, чтобы как можно скорее избавиться от одежды.

Женя включает обогрев салона, быстро раздевает меня, пока я дрожу от нетерпения. Резким движением руки он стягивает с себя толстовку вместе с футболкой и приспускает джинсы. И тут же тянет меня к себе, устраивая сверху. Без лишних телодвижений я упираюсь входом в раскалённую головку, и Юджин резким толчком входит на всю длину.

Я всхлипываю из-за полноты чувств. Из-за чувства восхитительной наполненности, удивительно-правильной, идеальной.

Женя давит на мой затылок, притягивая к своему лицу для поцелуя. Поцелуя дикого и безудержного, вызывающего вкупе с импульсивными толчками тахикардию, зашкаливающий пульс, грохочущий в ушах, перебои дыхания, но делая меня живой.

От адреналина в крови всё ощущается так ярко, так невыносимо прекрасно, что мне хочется плакать от счастья. И я плачу. А Женя собирает мои слёзы поцелуями, оглаживая пальцами моё тело. Он замедляется, делая ритм нашего соития нежным, неторопливым, словно впереди у нас есть для этого вся жизнь. Его поцелуи становятся более чувственными, проникновенными. Точечные касания пальцев приближают неминуемый финал. Я упираюсь ладонью в стекло для опоры, почувствовав, как волнами начинает накатывать оргазм.

Женя безустанно ласкает, вколачивается, целует мой стонущий рот, пока я обессиленно не падаю на его влажноватую, часто поднимающуюся грудь. Его сердце отбивает быстрый ритм, отзываясь вибрациями по моей коже, вызывая мурашки, запинается на мгновение, прежде чем с новой силой пуститься в пляс.

Я чувствую, как по лону расползается вязкий жар после финальных, особо сильных толчков. Женя гладит мои волосы, спину, покрывает поцелуями прикрытые веки, скулы, растянутые в блаженной улыбке губы.

– Моя прелесть, – шепчет он. Я раскрываю глаза и вижу прямо перед собой слегка удивлённую, но такую потрясающую улыбку. Провожу пальцем по его губам, впитывая это мгновение на долгую память.

Мой телефон начинает гудеть где-то в груде одежды, разрывая момент нашего безоблачного единения, торопясь напомнить, что вокруг нашего счастливого мыльного пузыря есть мир, со своими проблемами и заботами.

Я поджимаю губы, и Женя быстро целует их.

– Лучше ответить, – деликатно замечает он, начиная поднимать наши вещи.

Как раздевал, так и помогает одевать деталь за деталью, осыпая меня крошечными пламенными поцелуями. За это время телефон звонит не менее пяти раз, но я не тороплюсь отвечать, отдаваясь мужским рукам. Но рано или поздно всё заканчивается.

Удивительно, но полностью одетая я чувствую себя в меньшей безопасности, чем обнажённая в объятьях Жени. И настроение окончательно портится, когда он повторяет:

– Лучше ответить, Ангелочек. Я оставлю тебя на пару минут, тоже попробую разузнать кое-какую информацию.

Женя покидает салон, отходит на добрую сотню метров, практически растворяясь в ночной темноте, и я достаю телефон, мгновенно оживающий в руках.

Власов.

Я делаю несколько глубоких вдохов и отвечаю на звонок.

– Да, Ярослав!

– Гелька! – выдыхает он. – Живая? Где ты? Всё в порядке?

– Я цела, Ярик. Как ты? Не ранен? Успокоил свою жену? Она так волновалась, что мне пришлось ей пообещать тебя найти.

Я усмехаюсь. Вот уж никогда бы не подумала, что буду использовать такой козырь против своего бывшего мужа! Пусть и немного коварно, но я не хочу впасть в немилость всего отдела.

– Ты поэтому приехала? Из-за Ритки? – спрашивает Власов. Я не отвечаю. Тогда он вздыхает: – Я в норме. Все наши в норме. Акманова помнишь? Вот его ранили незначительно, он своего парня прикрывал, отвлёкся, вот и… Словом, всё нормально прошло.

Он многозначительно замолкает, и я решаюсь:

– Сильно я вам помешала?

– Пятерых мелких сошек взяли, но остальные ушли. Один убит. Причём, что наши, что архаровцы из ФСБ божатся, что в этого точно никто не стрелял, так что, я думаю, что кто-то из своих же и грохнул. Жаль, что теперь не узнать, какие грязные секреты он унёс в загробный мир.

По абсолютно нелогичным, совершенно необъяснимым причинам я испытываю неясное разочарование. И чтобы не анализировать чувства по этому поводу, я говорю:

– Значит, помешала.

– Скорее, всех на уши поставила. Но это вполне в твоём духе, Гелька. – смеётся Ярослав. – Ты даже не представляешь, как я перепугался, когда увидел тебя на том пустыре!.. И как я рад, что ты выбралась. Кстати, где ты есть? Мы собираемся выезжать…

– Ярослав, всё в порядке. – перебиваю его. – За меня не волнуйся, я ушла через пролом в стене, выбралась на дорогу и вызвала такси. Мне нужно прийти в себя, а тебе – скорее вернуться домой и убедить Риту, что все её переживания напрасны.

– Ладно-ладно, – усмехается он. – Понял, не дурак. У тебя тоже есть компания поважнее? Не буду отвлекать. После такого приключения тебе просто необходимо пропустить пару стаканчиков вискаря и хорошенько потрахаться.

– Фу, Власов! – шокировано протягиваю я, широко улыбаясь. – Я не желаю ничего слышать о твоих способах борьбы со стрессами!

– Понял, принял. Береги себя, Ангелин. Я рад, что ты выбралась и ты в порядке.

– Я тоже рада знать, что с тобой всё хорошо, Ярик. Береги себя.

Я отключаюсь как раз в тот момент, когда Женя садится за руль.

– Удалось что-то узнать? – спрашивает он.

Я закусываю внутреннюю сторону губы. Чувствую, как металлический привкус крови наполняет рот. Почему в моей жизни никогда не бывает просто? Почему я не могу связаться с каким-то обычным мужиком: менеджером заштатной фирмы, стоматологом, фитнес тренером, на худой конец?

Почему в этом грёбаном мире, полном несправедливости, наибольшая заключается в том, что я не могу доверять единственному человеку, которому хочу?

– С Власовым всё хорошо, а я всё испортила, – говорю на выдохе, пожимая плечами. – А у тебя какие новости?

Юджин задумчиво смотрит на меня через зеркало.

– Всем, кто имел хоть какое-то отношение к верхам, удалось уйти. Вадим мёртв. Те, кого повязали, вряд ли смогут вывести на хозяина.

– Вадим мог, – констатирую я. – Вероятно, он был единственным, кто знал, на кого работает. Хотя бы кого-то, кто стоит выше него.

– Вполне возможно, – соглашается мужчина. – Но я его застрелил.

“По той ли причине, которую озвучил мне?” – вертится на языке, но я молчу.

Не дождавшись продолжения, Юджин садится вполоборота и заглядывает мне в лицо.

– И теперь ты, конечно, считаешь, что я сделал это не ради твоего спасения.

Тихий смешок слетает с моих губ.

– А ты считаешь, что у меня нет на то оснований?

Женя усмехается:

– Почему же? По уму-разуму всё гладко складывается. – Он разворачивается. Заводит мотор. И добавляет: – Но кроме разума есть сердце, чувства, внутренний голос. Иногда к ним тоже нужно прислушиваться, Ангелин.

Он плавно трогает по ухабистой дороге, довольно быстро мы выезжаем на асфальт.

– Куда ты меня везёшь?

– Прокатимся кое-куда. – отвечает Женя. И поддразнивает: – Не переживай, майор Власова, убивать не собираюсь. Не для того шкурой рисковал и тебя бросился спасать.

– А для чего? – вырывается помимо воли.