Хроники Дебила. Свиток 5 (СИ) - Егор Чекрыгин

Да и без этого, — скорость распространения слухов по побережью, столь высока, что лично он, не сколько не сомневается что живущие на Реке люди, знают о существовании нашего племени.

— Знают, не знают… — Вклинился в разговор Лга’нхи. — Чего об этом раздумывать? — Тут целое поселение аиотееков рядом, — возьмем языка, и хорошенько расспросим.

— А еще те, что в степь ушли. — Подключился Нит’кау. — Надо бы их выследить, а то нехорошо, когда за спиной кто-то ходит.

— Однако разведку посылать надо. — Согласился с ним Лга’нхи, радостно блестя глазами в предчувствии очередной резни. — Вы давайте с Тов’хаем идите в степь, ищите следы, да смотрите куда аиотееки пошли. Три дня вам сроку, потом вернетесь и расскажете.

А ты Кор’тек, кого из своих, посмышленее, отправь посмотреть на тот поселок что в Бухте Змеиной стоит… (Почему название такое плохое?). Лодки у этих возьмите, наши пока тут оставьте, а то они дюже приметные.

А Дебил пусть с этими еще поговорит… по своему, может еще чего ценного скажут.

— Ты там эта… — Обратился я к Кор’теку, торопясь внести и свою лепту в монолог, внезапно раскомандовавшегося (причем по делу), Лга’нхи. — Выбери кого похитрее, чтобы значит, коли к аиотеекам попадутся, — прикинулись бы жителями дальнего поселения, узнавших про награду за сведения о нас, и поехавших ее получить. Пусть ко мне подойдут, я им расскажу что говорить.

Следующие несколько дней мучительного ожидания, текли словно целые столетия. …Помню, кажется не то в начале, не то в середине 19 века, кто-то из английских ученых, кажется даже по заказу Адмиралтейства, взялся проверить скорость текучести смолы, которой смолили доски кораблей. Налил ее на две сдвинутые дощечки и стал ждать. К тому времени, когда протекла первая капля, по морям уже вовсю бегали пароходы, а к тому времени когда его последователи дождались второй капли, — суда с деревянными корпусами уже стали экзотикой.

Вот и я казался себе таким же ученым, наблюдающим за тем как капля густой смолы медленно просачивается сквозь едва заметную щель в деревяшке, пока жизнь проходит мимо. — Бедолага Бир’кек, и вся его родня, при виде меня уже начинала скулить и мелко трястись, то ли от ужаса, то ли от ненависти. — Так я допек их многочисленными допросами, по сути так и не давшими никакого положительного результата. — Ну ни знали эти ребята, ничего чтобы могло оказаться полезным для меня. Они и аиотееков-то вблизи, видели только три раза в жизни. …Но ведь должен же я был что-то делать, чтобы не опухнуть от беспокойства и ожидания?

Наконец, появились Нит’кау с Тов’хаем. Закадычные приятели, и пожалуй одни из лучших следопытов нашего племени. Для них проследить путь большого отряда аиотееков-оуоо, было не сложнее, чем для меня найти по указателям нужник в супермаркете.

— Ага. Восемнадцать человек, — бодро отрапортовал молодой, и потому более продвинутый в числах Тов’хай, (ох уж эти молодежные понты, хоть тут от них какая-то польза).

— И еще два верблюда, просто с грузом идут. — Добавил тумбочкообразный Нит’кау который несмотря на свою внешность, как я знал, был неутомимым и выносливым марафонцем. — Мы бежали по следу два дня, а на третий повернули назад. Они сначала еще немного на восток прошли, а потом свернули на север, и дальше уже двигались только туда. …Постоянно поднимались на высокие холмы, — видать оглядеться хотели. Наши тоже так делают, когда аиотееков высматривают. Только мы на своих ногах бегаем, а они на верблюдах ездят.

Так… Если эти два степняка, бежали по следу два дня, то вероятно пробежали за это время километров сто пятьдесят, а то и двести. — Верблюды ходят медленнее чем бегают степняки, так что думаю, раньше чем через четыре-пять дней, нам возвращения супостатов ожидать не стоит. …Да и если я понимаю чего-нибудь в тактике дозоров, — ребята ходят по определенному маршруту. И высматривают скорее всего не столько подкрадывающихся нас, сколько следы нашего появления в этой местности.

Думаю если бы было время проследить за ними до конца маршрута, то можно было бы определить северную границу территории, которую контролирую аиотееки. Но времени у нас на это нет. Надо ждать возвращения нашей военно-морской разведки.

…Еще пара дней мучительного ожидания. И вот, на Большом Совете, выслушиваем очередной доклад.

— Приплыли мы туда. Как Кор’тек и говорил, потому эту бухту Змеиной зовут, что вход в нее уж больно петляет, и всяких камней подводных много, того и гляди днище лодки распорешь. Так что ночью мы туда идти остереглись. А пристали к берегу не доходя немножко, лодку спрятали, и зашли со стороны степи.

…В общем, — там поселок. Большой, домов двадцать будет. Только, аиотееки в нем не живут. — Они себе отдельный поселок, в степи, подальше от моря разбили. Там шатры в основном стоят, несколько очень больших. Не таких больших как у Вождя Лга’нхи, а таких как у шамана Дебила. В тех шатрах, — аиотееки-оуоо живут, потому как видели как они за верблюдами своими ухаживают. А еще там стоят палатки да хижины. — в них, по всему видать оикия располагаются. — три оикия, явно коренных, а еще четыре, видать собраны из «забритых», потому как и вооружение у них дрянное и одежда, а коренные шпыняют их сутки напролет по хозяйственным делам, или муштруют до посинения, делая из прибрежного сброда настоящих солдат.

А лагерь крепкий. Даже крепче того что мы тогда в Большой Битве приступом брали. Обнесен весь частоколом, а перед ним канавы прорыты, вроде тех «каналов», что у нас от озера до дальнего поля прорыты. Хотя на том дальнем поле, аиотеекскую кашу один черт не сажают, а овощи всякие и без всяких там каналов растут. Но Дебила типа, никто за то что он нас эти каналы рыть заставил, не упрекает, просто к слову пришлось.

В общем, как тот лагерь брать, это сплошная загадка. Потому как частокол высоченный, аж в полтора человеческих роста, не перепрыгнешь. А войти-выйти в лагерь, можно только через пару ворот. Одни к берегу обращены, а другие в степь. Только те ворота шибко охраняют, а из-за канав этих, к ним в строю даже и не подойдешь. …В общем, — совсем неприступная крепость. Почти как у Мордуя, или Мокосая!

И тут все дружно так посмотрели на меня. — Ну ясен хрень, моя задача, — быстренько связаться с Духами, получить от них инструкции по взлому вражеских укреплений, передать их соплеменникам, и сидеть дальше, молчать в тряпочку. А вот хрен вам!

— А вы чего ребята, непременно хотите с аиотееками подраться? Мы ведь вроде сюда на разведку приплыли, зачем нам с ними драться? Нафига нам вообще нужно эту крепость захватывать-то? Что в той крепости может быть такого нам полезного? — Шатры, верблюды да оружие? — Так ведь на лодки все это богатство все равно не запихаешь. А тащить это барахло по берегу… — Это небось только к следующей весне в наши края и доберемся, если вообще доберемся, потому как всю дорогу от тех же аиотееков небось отбиваться придется.

Да и коли навьючим мы себя такой тяжестью, — то о том чтобы дальше на Реку идти, да аиотееков смотреть, уже и речи не будет, только назад. Так что задание свое, мы так и не выполним. А пленника, можно ведь и без всяких штурмов крепости взять!

Все слегка впали в ступор непривычной им задумчивости. Потому как, хоть формально я вроде как и был прав, тем не менее они чувствовали тут какой-то глубоко зарытый подвох.

Не могли не чувствовать. И признаюсь, тут отчасти был и мой косяк. — На совете-то ведь присутствовали почитай одни ирокезы. А я ведь сам бросил идею, что в поход должны пойти только наиболее шебутные и неуемные. Которым прошлых драк было мало, и приключения еще не стали вызывать тошноту. Так что доводов убедить их рискуя жизнью и неся немалые потери, штурмовать крепость, искать было не нужно. А вот найти основания чтобы этого не делать, — вот это было намного сложнее.

Эх, — были бы среди этих живчиков, хотя бы половина тех, кто остался в Ирокезии спокойно заниматься хозяйством, да растить детей. — Они бы меня поддержали. …Даже не так, — они бы создали в коллективе атмосферу рассудительности и разумной осторожности. — Но тут ведь собрался коллектив искателей приключений на собственные задницы. Которые (в смысле искатели, а не задницы), уже почти год ни с кем всерьез не дрались, и от того чувствовали себя неуютно и тоскливо. И вообще, уже настроились на «подраться», и отказываться от своего намерения явно не желали.

…Надеяться на Лга’нхи тоже не имело смысла, — молодой еще по сути парень, волею судеб, взваливший на себя бремя заботы об огромном (по нашим меркам) племени. Такой груз подкосил бы и куда более зрелого и опытного человека. Но брательник уверенно, или делая вид что уверенно, но тащил его на своих могучих плечах. И надо сказать, — справлялся вполне неплохо.

А тут у него, — будто каникулы у школьника начались. — Всех подчиненных, — пять десятков таких же сорвиголов как и он, а всех проблем, — как надрать задницы врагам. — Да это же просто какой-то первобытный Диснейленд для отморозков. О какой разумной осторожности тут вообще можно вести речь?! …Тем более, что полагаю у него есть еще одна причина, столь демонстративно доказывать свою мужественность. Впрочем, — об этом не сейчас.