Капер - Джеймс Дуэйн

Редер наотрез отказывался звать шпиона иначе как «мистер Молочко», и эта важная птица, без всякого сомнения порадованная скрытой грубостью Питера, обращалась к нему исключительно как к «коммандеру».

– Этот шлюз один из самых простых, – заметил Молочко, не то подбадривая их, не то укоряя.

«Хо-ро-шо, – подумал Питер, злой, но по-прежнему сдержанный – Я так прикидываю, все мы знаем, у кого козыри на руках».

Молочко явно не хотел уступать в этом пункте, и плевать ему было на технику безопасности, так что он вполне мог поддерживать с ними такой разговор, пока бы у них воздух не кончился. «Короче, – решил коммандер, – мы откроем этот треклятый шлюз, а потом я предстану перед этим лощеным ублюдком и кое-что напрямик ему растолкую. К примеру, тот непреложный факт, что отныне техника безопасности должна соблюдаться, иначе тут пух и перья полетят».

Без единого звука Редер сгорбился и стал выгружать из ранца приспособления для вскрытия шлюза.

– Оч-чень хорошо, сэр, – с энтузиазмом сказал Майнини и нагнулся помогать.

При виде этого ребенка Питер опять закатил глаза. «А я никогда таким юным и задорным не был, ведь правда? – подумал он – Скажите мне кто-нибудь, что не был».

Молочко оказался прав насчет шлюза. «Честно говоря, – подумал Питер, – просто не знаю, кто еще до сих пор такие делает». На люке просто имелся эластомерный ободок, а на внутренней части – соответствующая полоска Шлюз становился герметичным просто путем прижатия одного к другому посредством гидравлического цилиндра, управляемого либо крошечной системкой контроля, либо вспомогательным колесом ручного вращения. Жуткая архаика…

– Четыре минуты пятьдесят три секунды, – сухо констатировал Редер, влезая перед Майнини в тесную камеру и затаскивая парнишку внутрь. Лейтенант потянул на себя люк и крепко-накрепко завернул колесо.

– Вот ведь древность, правда, сэр? – с ухмылкой спросил он.

– Пожалуй, – пробормотал Редер. Он сосредоточивался на запуске цикла невероятно архаичного шлюза. «Скорее всего, это просто макет настоящего, рабочего оборудования, – подумал Питер. – Он ведь почти не компьютеризирован». Коммандер повернул еще одну ручку, и показания на лицевой пластине наконец-то проинформировали его о том, что камера заполняется атмосферой.

– Ну вот, слава Богу, – выдохнул Майнини, отпуская застежку шлема и устало его стягивая. – При гравитации эта штуковина целую тонну весит!

– Стойте… – начал было Редер, оборачиваясь; шлюз еще не закончил цикл, и против правил было в таких условиях разделять скафандр.

А затем наружный люк пробило, и Майнини, его шлем, а заодно и Редера взрывным потоком воздуха выдуло в космос.

Искусственная рука Редера ухватилась за раму, пока они пролетали мимо, а болтающаяся левая намертво вцепилась в ботинок лейтенанта. Он подтянул парнишку к шлюзу и втолкнул туда; лицо младшего офицера было жутко искажено, он отчаянно зажмуривал глаза и сжимал губы. Его борьба с желанием сделать вдох была очевидна, пока кровь из лопнувших вен его носа маленькими шариками отплывала прочь. Редер забрался следом, прикрывая за собой люк.

– Тревога! Тревога! – крикнул он в микрофон. – Взрывная декомпрессия, врача и носилки в этому шлюзу, живо! – Редер попытался задраить люк, но он не закрылся. Быстрый поиск определил, что его искусственная рука выгнула полоску металла в том месте, где он ухватился за край, и ему пришлось потратить несколько драгоценных секунд на то, чтобы снова разгладить эту полоску и позволить люку закрыться.

– Откройте внутренний люк! – крикнул Редер, когда лицевая пластина стала показывать минимальное давление.

Майнини стоял на коленях, глаза его по-прежнему были крепко зажмурены В условиях корабельной гравитации кровь обильно струилась из его носа и раскрытого рта. Теперь воздуха было достаточно, чтобы он мог дышать. Конечно, там не хватало кислорода, но все-таки это уже был не вакуум. Все тело лейтенанта вздымалось, когда он жадно втягивал в себя воздух.

– А ну откройте люк! – проревел коммандер.

– Сейчас, – тихо отозвался Молочко.

Шлюз прозвенел, завершив цикл, и внутренний люк распахнулся; снаружи уже находилась бригада скорой помощи. Тут Редер все понял. Никакой это был не несчастный случай.

– Теперь мы его немного полечим, сэр, – сказал врач, когда они выходили из шлюза с пристегнутым к носилкам лейтенантом, на котором уже была переносная термокамера.

– Куда вы его забираете? – спросил Питер. Затем он понял, что врач его не слышит и расстегнул шлем. – Куда вы его забираете? – повторил он.

– Лазарет на седьмом уровне, сэр. Там есть указатели, они вас направят. – И медики вовсю припустили по коридору, старательно избегая задевать за воздуховоды и трубы с цветной кодировкой.

Наблюдая за тем, как они удаляются, Редер заставлял себя делать глубокие, предположительно успокаивающие вдохи. Взрывная декомпрессия была делом нешуточным. К счастью, интенсивная тренировка Космического Отряда пересилила инстинкт, и лейтенант нашел в себе достаточно присутствия духа, чтобы держать глаза закрытыми, сводя к минимуму ущерб, который мог быть нанесен этим деликатным органам. Но ему, скорее всего, грозило какое-то серьезное респираторное заболевание и совершенно определенно масса неудобств. Возможно, даже регенерационный резервуар.

Коммандер был в ярости, потому что в душе он был уверен, что этот «несчастный случай» на самом деле подстроил Молочко. Он сам видел, как лейтенант довернул колесо до упора; согласно планам, которые они изучали, люк должен был оставаться задраенным. Если же он таковым не остался, то либо шпион и его приспешники с ним похимичили, либо Редера и его команду просто не обеспечили полной информацией. «Как ни крути, – подумал Питер, – а Молочко все равно виновен».

Он в темпе протопал к ангару со скафандрами. Не было никакого смысла устраивать этому вшивому мандюку корриду в десяти килограммах космического снаряжения. «А кроме того, – подумал Питер, – это даст мне время успокоиться. Я не хочу проделывать то, что проделал бы Падди, и завязывать морским узлом нос этому вонючему педриле. – Он вошел в лифт и назвал нужный ему уровень. – Как бы мне ни хотелось это проделать, я не могу Неподобающее поведение в отношении офицера, нарушение субординации и тому подобное».

Войдя в ангар со скафандрами, Редер нашел там довольно подавленную группу, члены которой помогали друг другу вылезать из объемистого снаряжения. Раздевать друг друга имело смысл, поскольку тогда тебе не приходилось ждать, пока наружная температура скафандра вернется в те пределы, которые способна переносить человеческая кожа. Все головы повернулись, когда он вошел, а глаза безмолвно запросили информацию, ибо все слышали, каким тоном Редер вызывал экстренную медицинскую помощь. Но выражение его глаз погрузило всех в молчание.