Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19) - Марина Алексеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рауль старался сдерживать свои чувства, но мамина колыбельная глубоко его взволновала. А на последнем куплете его прищуренные глаза вновь наполнились слезами.
Усни-усни, луна в окне, усни-усни, дома в огне,
И лишь в моем волшебном сне отец твой мчится на коне,
С врагами он вступает в бой, и он спасает нас с тобой,
Мы уезжаем далеко, но лишь во сне все так легко,
Но счастье – лишь во сне, но счастье – лишь во сне.
– Лишь во сне, – повторил он.
– Я тебя расстроила, дорогой, – мягко сказала Шевретта, – Но ты сам попросил спеть тебе `'Колыбельную''. Знаешь, мне хочется, чтобы ты, засыпая, иногда вспоминал ее. Представь, что я рядом, и я пою ее тебе. Где бы ни застал тебя сон.
– Спасибо за песню, мама, – прошептал виконт, – Так, наверно, ангелы небесные поют. А ведь я вспомнил ее, как только вы запели. Вы верите?
– Верю, – сказала Шевретта, целуя его щеки, – Верю, мой дорогой. Я только напомнила ее тебе.
И тут Шевретта отважилась.
– Рауль – сказала она, не скрывая отчаяния, – Пожалей отца! Ты не представляешь, что с ним творится. Он вбил себе в голову, что ты будешь искать смерти на войне, я стралась разубедить его как могла, но эта ужасная идея прочно засела в его голове. Ведь это не так? Скажи, что это не так?
– …
– Запомни – если с тобой что-то случится, Атос умрет. Умрет Атос – умру я. Этого ты добиваешься?
– Вы оба такие сильные. И вы теперь вместе. Навсегда.
– Сильные…Гасконец в юности сравнивал твоего отца с Ахиллесом. Но и Ахиллес был уязвим. Ты – его Ахиллесова пята. Так что?
– Это не так, мама. Теперь уже не так. А я тоже хочу сообщить вам важные новости, мама.
– Я тебя слушаю, сынок, – сказала Шевретта, вздохнув с облегчением.
Но она рано расслабилась!
– Вы видели отца только что, не так ли?
– Да.
– Он вам рассказал о нашем путешествии на Сент-Маргерит?
– Очень коротко: самую суть. Я же так спешила к тебе.
– Вы знаете, КОГО мы там видели?
– Д'Артаньяна.
– Если бы только Д'Артаньяна! Мы видели ЕГО. И я убедился, что он существует.
– Кто?
– ЧЕЛОВЕК В ЖЕЛЕЗНОЙ МАСКЕ.
– Я тебя не понимаю.
– Разве отец не сказал вам, что на лице узника была ЖЕЛЕЗНАЯ МАСКА?
– Нет…Настоящая железная маска? И все лицо было закрыто?
– Да.
– Какой ужас! – воскликнула Шевретта, – Нет, я не знала этого. Твой отец не сообщил такие подробности. Он только сказал, КТО этот узник.
– Итак, мама, это правда? Этот несчастный – действительно сын Людовика Тринадцатого и Анны
Австрийской, близнец короля Людовика XIV?
– Под железной маской может быть кто угодно из врагов короля.
– Но мы видели вещественное доказательство – свидетельство преступлений коронованных особ по отношению к этому принцу!
– Какое доказательство?
– Отец и про серебряное блюдо не говорил вам?
– Что еще за блюдо, Рауль, о чем ты? Мы еле успели перемолвиться парой слов.
– Узник выбросил блюдо из окна. Я подобрал его. Нас тогда чуть не застрелили. Но мы прочли надпись на блюде.
– Что такое? Что написал этот несчастный?
– Я не знаю, имею ли я право… – замялся Рауль.
– Говори!
– Это тайна, которая убивает. Вам лучше не знать ее, мама.
– Глупыш! Я храню эту тайну много лет. Говори!
– ''Я БРАТ ФРАНЦУЗСКОГО КОРОЛЯ, СЕГОДНЯ УЗНИК, ЗАВТРА УМАЛИШЕННЫЙ. ДВОРЯНЕ ФРАНЦИИ И ХРИСТИАНЕ, МОЛИТЕСЬ БОГУ О ДУШЕ И РАЗУМЕ ПОТОМКА ВАШИХ
ВЛАСТИТЕЛЕЙ…''-так или примерно так, за абсолютную точность не ручаюсь, но слова эти не дают мне покоя.
– Расскажи все более подробно.
– Вам?!
– Мне.
– Я не могу.
– Ты должен все рассказать. Я знаю этого принца очень давно.
– Давно?
– Да, мой дорогой. Многие годы.
– Какой ужас, – прошептал Рауль, – А я все не мог поверить.
– Я была связной королевы. Все эти годы я поддерживала связь королевы с сыном и устраивала им свидания. Но во что ты не мог поверить?
– В то, что король Людовик Тринадцатый пошел на такое преступление, и королева подчинилась ему! Это так не по-человечески… Это даже для животных дико. Выходит, короли хуже последних помойных кошек по отношению к своему потомству…
Шевретта прикусила губу.
– А если без цинизма?
– Я уже не могу без цинизма.
– По-моему, ты напускаешь на себя цинизм и меланхолию. Это пройдет. Оставь эмоции и расскажи конкретно, что произошло на острове Сент-Маргерит.
– Вся эта история, в которую мы оказались замешаны совершенно случайно…
И Рауль, подчиняясь воле Шевретты, довольно подробно описал встречу с принцем в тюрьме на Сент-Маргерит.
– Об этом никому ни слова, Рауль, ты меня понял? Иначе ты не жилец! О, не надо усмехаться, я знаю, сейчас до тебя не доходит, в какую страшную тайну ты проник…
– Я не такой дурак – по поведению Д'Артаньяна и некоторым его репликам я все очень даже хорошо понял
– Никогда, никому, ни при каких обстоятельствах не заикайся о человеке в железной маске! Ни друзьям, перепив вина, ни любовнице, ни…
– Какие друзья, какие любовницы, о чем вы?
– О будущем. Поклянись!
– Хорошо, клянусь – ни друзьям, ни любовнице не говорить о Железной Маске. Но мне не трудно сдержать подобную клятву. Мои друзья, если они и были – остались за морем, а любовница – это не для меня.
– Как знать! Мое дело – предупредить тебя. Эта тайна смертоносна. Кормилица и гувернер несчастного принца умерли от яда. Они убиты по приказу кардинала Мазарини и – боюсь подумать! – королевы.
– Ни в чем не повинные люди, слепо преданные своим монархам, – сказал Бражелон без ожидаемого возмущения, как бы констатируя факт, – Обычное дело для коронованных особ, не правда ли? За что же королева и кардинал так жестоко обошлись со своими верными слугами?
– В результате их халатности или неосторожности молодой принц узнал то, что не должен был знать ни в коем случае. Этого им не простили.
– Что именно узнал принц?
– О своем королевском происхождении.
– А что сделали с принцем?
– Принца поместили в Бастилию.
– В Бастилию?! – с ужасом спросил Рауль.
Шевретта кивнула.
– Это было давно?
– Достаточно давно. Принцу было тогда – если мне память не изменяет, около пятнадцати лет.
– Только потому, что он узнал правду о себе?
– Не только. Сходство с королем, его братом, было фантастическим.
– Вы близко видели принца?
– Так же как тебя. Только у Филиппа – так зовут второго принца…
– Да, я знаю, – проговорился Рауль.
– Только у Филиппа глаза ''не те''.
