Посланец небес - Мирра Блайт

– Что?! – Ее глаза округлились от изумления. Она никак не могла понять, о чем он толкует. – Ты сошел с ума!

– Не смотри на меня такими невинными глазами! – заорал он, запустил руку в карман и мгновенно вытащил ее, На секунду показалось, что сейчас он ударит ее, однако этого не произошло. Швырнул что-то на кровать, какую-то бумажку, и она посмотрела на нее, как на ядовитую змею.

– Что это? – спросила она тихо, и он рассмеялся. Неприятный, издевательский смех.

– Ты и правда не знаешь? Тогда прочти. Уверен, память вернется к тебе.

Анна взяла листок дрожащими пальцами и прочла:

«Дорогой Эдвин!

Не знаю, как лучше сказать, но я не могу ехать с тобой. Я передумала, ведь ты знаешь, что с женщинами такое случается. Поездка в Италию сначала показалась мне очень заманчивой, и я чуть не поддалась искушению. Но, к счастью, здравый смысл возобладал. Мне позвонил Тони, я рассказывала тебе о нем, он попал в автомобильную катастрофу и очень болен. Это помогло мне понять, какой я была дурой, что не вышла за него замуж. Все же я предпочитаю спокойную жизнь и уверенность в завтрашнем дне трем месяцам счастья.

Прости меня.

Анна».

Она опустила листок на кровать и принялась складывать его, очень аккуратно, очень медленно.

– По-прежнему потеря памяти, дорогая?

– Где ты нашел эту записку?

– Там, где ты оставила ее. У себя под дверью.

– Я не клала ее туда.

– Нет? Может быть, туда ее затащил сквозняк? – усмехнулся он.

– Ты ненормальный.

– Да, и настолько, что мог поверить тебе. – В голосе звучала злоба, хоть он и старался изо всех сил держать себя в руках.

– Я не писала этого. – Голова раскалывалась от напряжения, казалось, еще немного, и она упадет в обморок. Откуда взялось это письмо? Что, черт возьми, происходит? – Это не мой почерк, – сказала Анна. – И подпись не моя. Ее пытались подделать, но подпись не моя.

– Иногда и собаки летают.

– Но это так! – Глаза ее вспыхнули. – Неважно, веришь ты мне или нет, но это так. Я не писала этого. Я бы никогда такого не написала.

– Неужели?

– Нет. – Они посмотрели друг на друга, и ей страшно захотелось дотронуться до пего.

– Тогда кто же это сделал? – Голос по-прежнему звучал резко, но уже не так уверенно. – Тогда почему ты уехала? Что заставило тебя уехать? – Было видно, как гордость борется с желанием узнать все.

И Анна не торопясь рассказала ему про Марию, про ее внезапно изменившееся поведение, про ее визит к ней в спальню на следующее утро после их близости. С каждым словом он становился все мрачнее и мрачнее.

Потом сел на кровать с суровым лицом.

– Почему ты не поговорила с отцом? Почему решила просто оставить записку?

Мария… Она замолчала, задумавшись.

– Ведь это письмо, конечно, написала Мария. Но откуда она узнала про Тони?

– Ответь же мне!

Она нахмурилась, пытаясь припомнить разговор, со времени которого прошла, казалось, целая вечность.

– Мария сказала, что случайно услышала твой разговор с отцом, – проговорила Анна медленно, – я хотела встретиться с ним, но…

– Но она сочла эту мысль не слишком удачной, и ты поверила ей.

– Да, – наконец припомнила Анна. – Она сказала, что этим я поставлю его в неловкое положение, что ему придется держать меня здесь из-за чувства долга. Я поверила. Видишь ли, накануне вечером она была такой милой, что я…

– Ты позволила себе стать игрушкой в ее руках. – Он тяжело вздохнул, задумчиво глядя вдаль невидящим взором, и произнес: – И я тоже. Она узнала о твоем парне от меня. Приехав сюда, стала расспрашивать меня о тебе, есть ли у тебя кто – нибудь. Я разозлился. Тема была очень неприятна мне, и я ответил, что у тебя был парень по имени Тони, но это все уже давно в прошлом. Сам не понимаю, почему так злился при мысли, что у тебя был мужчина. Но тем не менее, это так. Потом я забыл об этом разговоре напрочь, а она нет. – Он вздохнул и устало закрыл лицо ладонями. – Я всегда знал, что она умеет подтасовывать факты, но не думал, что так хорошо. Ей был нужен я, и когда я отверг ее, в ней поднялся гнев оскорбленной женщины. Видишь ли, Мария – единственный и поздний ребенок у родителей. Они избаловали и испортили ее. Она отправилась учиться за границу, и поначалу я надеялся, что там она поймет; ее природный ум – куда более сильное оружие, чем ее внешность и деньги. Вернувшись в Италию, она взяла на себя руководство отцовской компанией и использовала в работе исключительно метод кнута. Просто упивалась властью.

Я не задумывался, на что она пойдет, чтобы отделаться от тебя. А мне следовало подумать об этом. За день до отъезда она пришла ко мне с последней мольбой снова быть вместе, но я ответил, что об этом не может быть и речи, что ты уже собираешься лететь со мной в Италию. Думаю, в этот момент и появился ее план.

Она осыпала тебя извинениями, а последний удар решила нанести в день своего отъезда. Она не могла подслушать наш разговор с отцом, потому что такого разговора просто не было. Разве можно сказать отцу нечто подобное? Да он просто убил бы меня на месте.

– Я так расстроилась, что была не в состоянии соображать трезво. Но как она могла узнать, что я поведу себя именно так?

– Она и не знала этого. Лишь заронила семена, предоставив дальнейшее судьбе.

Анна молча кивнула. Все это было выше ее понимания.

– Наверное, это она написала тебе письмо… Она знала, что я попадусь на эту удочку, потому что…

– Что «потому что»?

– Потому что… – Он пристально посмотрел на нее. – Ты – моя слабость, моя Ахиллесова пята. Еще никогда в жизни я не был так уязвим.

У нее бешено забилось сердце.

– Мысль об этом парне и о тебе действовала на меня, как красная тряпка на быка. Ведь он нравился тебе. Я как-то не подумал, что не стоит бояться того, что было в прошлом. Может быть, стоит остерегаться Роберто – он в настоящем. Я почувствовал себя так, словно меня изо всей силы ударили в живот. Даже хуже.

Не давала покоя гордость. Гордость, которую я лелеял в себе всю жизнь. Гордость не давала мне приехать сюда. Мои разногласия с отцом превратились в непреодолимую пропасть все из-за этой чертовой гордости. Стоило мне представить тебя в объятиях другого мужчины, меня охватывала слепая ярость. Слепая ярость и ревность клокотали во мне, как в вулкане.

Теперь ее бешено стучавшее сердце уже выделывало сальто.

– Ты виделась с ним? – вдруг спросил он.

– Нет. Между нами все кончено. Мы расстались давным-давно. Еще до того, как я поступила на работу к твоему отцу.

Наступила томительная пауза, затем Эдвин промолвил:

– Не думаю, что есть смысл… – Он старался подыскать подходящие слова, но ничего не получалось.