Рокировка - Ерофей Трофимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы действительно служили в армии? – сменила девчонка тему.
– Да. Французский Иностранный легион, – кивнул Сашка.
– Так вы француз?
– Позвольте представиться. Александр Мерсье, – блеснул Сашка манерами.
– Анастасия Головкина, – назвалась девушка, сделав едва заметный книксен.
– Рад знакомству, мадемуазель.
– Это в армии вас так? – не удержавшись, спросила Анастасия.
– Да. Потому и списали, – развел Сашка руками.
– Едете в Москву? – не унималась девчонка.
– Нет. В Воронеж.
– А я в Москву. У вас билет второго класса?
– Да.
– Прекрасно. У меня тоже. Теперь в дороге будет не так скучно, – радостно улыбнулась девчонка.
«Да чтоб ты язык прикусила, трещотка, – выругался про себя Сашка. – Ты ж теперь ни минуты покоя не дашь», – взвыл он про себя, изображая радостную улыбку.
За время до подачи поезда он успел узнать об этой болтушке всё. И что ее папаша нашел работу в Москве, и что теперь она тоже будет работать в его конторе в качестве секретаря, и что, кроме отца, у нее есть еще два брата, которые сейчас учатся в ремесленном училище. В общем, Сашка успел за эти неполные полчаса проклясть все на свете, включая собственную глупость, когда решил вступиться за нее.
Пышущий паром состав подкатил к перрону, и служащий вокзала объявил посадку. Подхватив свои мешки и корзину, Сашка извинился, что не может ей помочь, и поспешил к своему вагону. Отдав проводнику билет, он услышал озвученный номер своего купе и поспешил туда. К его удаче им предстояло ехать в разных концах вагона.
* * *
Вагон второго класса оказался не плацкартой в привычном представлении парня, а обычным купированным вагоном, с той только разницей, что в этих самых купе было только по два лежачих места. Как оказалось, туалеты тут так же были расположены в концах вагона, хотя Сашка по фильмам помнил, что до революции в каждом купе был свой санузел. Или это было в первом классе? Или так в этом мире сделано?
Запутавшись в реальности и воспоминаниях, парень бросил вещи под свою койку и, усевшись, устало откинулся на стену. Слишком много впечатлений разом и слишком много событий за короткий промежуток времени. За свою прошлую жизнь он не испытал и половины того, что пришлось пережить здесь. Растерянно усмехнувшись, Сашка посмотрел в окно и, убедившись, что никто с револьвером, чтобы убить его, не подкрадывается, тихо проворчал:
– Ку-ку, Гриня. Здравствуй, паранойя.
Дверь распахнулась, и в купе вошел мужчина с чемоданом и кожаным саквояжем в руках. Молодой, лет тридцати пяти, гладко выбрит, русоволосый, светлоглазый, в общем, типичный русак, каких двенадцать на дюжину. Лицо приятное, а взгляд умный. Одет в форменный костюм и фуражку с путейскими молотками на петлицах и кокарде. Не иначе какой-то инженерный работник. Вежливо поздоровавшись, он занял свое место и, устало вздохнув, представился:
– Гаврилов, Модест Петрович. Младший инженер железной дороги.
– Александр Мерсье. Механик, – ответил парень. – Странно, что железная дорога отправляет своего работника вторым классом.
– Увы, моей должности для первого не хватает, – смущенно усмехнулся инженер.
– Ну, все впереди, – пожал Сашка плечами, не желая вступать в долгие беседы.
– Благодарю, – улыбнулся Гаврилов. – Едете в Москву?
– Нет. Только до Воронежа. В больших городах мне делать нечего, – отмахнулся Сашка и тут же выругался про себя. Опять разболтался.
– Что так? – удивился Гаврилов.
– Там все давно уже поделено, и устроиться будет сложнее. На окраинах, думаю, будет проще.
– Ну, логика в таком рассуждении есть, – чуть подумав, согласился инженер. – У вас, простите, такой вид, словно вы всю ночь не спали, – вдруг выдал он, разглядывая парня.
– Угадали, – не стал отрицать Сашка. – После контузии иногда очень сильно болит голова, потому и списали из армии, – пояснил он, в который уже раз указав пальцем на свой шрам.
– Ох, простите, – тут же повинился Гаврилов.
– Пустое, Модест Петрович, – снова отмахнулся Сашка. – Вы просто не обращайте внимания на мою молчаливость, и все будет в порядке. После приступа мне тяжело поддерживать беседу. Да и доктор советовал после приступа в тишине оставаться.
– Конечно, конечно, я помолчу, – суетливо заверил инженер.
– Да господь с вами. Говорите, сколько пожелаете. Только сильно на ответ не рассчитывайте, – проявил любезность Сашка.
– Может, по рюмочке? – подумав, осторожно предложил инженер. – У меня с собой есть.
– Увы, мне пока нельзя, – вздохнул Сашка с деланым огорчением. – А вы употребите. Я вас с удовольствием квасом поддержу.
– Пожалуй, подожду, пока поезд тронется, – вздохнув, решил инженер, прислушиваясь к голосам в коридоре.
– Тоже правильно. А то, как только соберешься отдохнуть, как тут же кто-нибудь в дверь ломиться начнет, – одобрил его решение Сашка.
– Вот-вот, – закивал инженер. – Лучше уж после, как пассажиры успокоятся.
– Вот и я о том, – кивнул Сашка и, выложив на столик прихваченные с собой газеты, предложил: – Почитайте пока. Чтобы время провести с пользой.
– Благодарствую, сударь, – улыбнулся инженер и, быстро просмотрев газеты, вздохнул: – Это все я уже читал. Ну да не страшно. Я пока с вещами разберусь, – решил он, доставая саквояж.
Кивнув, Сашка развернул газету и убрал ноги под столик, чтобы освободить ему место. Инженер, поставив саквояж рядом с собой, раскрыл его и запустил вовнутрь обе руки, что-то выискивая. На перроне раздался звон колокола, и состав, дернувшись, начал движение. Минут через пять, когда вокзал скрылся за поворотом, в дверь постучался проводник и, еще раз проверив билеты, предложил чай.
Припомнив, что в корзине лежит куча вкусностей, Сашка тут же согласился, при этом с хитрецой посмотрев на соседа. Ответив ему таким же взглядом, тот так же спросил себе чаю и принялся выкладывать на столик прихваченную с собой снедь. Проводник принес чай в граненых стаканах и классических подстаканниках, и мужчины принялись с аппетитом ужинать. Инженер, быстро освободив свой стакан, плеснул себе водки и, отсалютовав им Сашке, негромко высказался:
– Ну, за знакомство.
«Блин, прямо генерал из фильма», – усмехнулся про себя Сашка, кивнув в ответ.
Лихо опустошив тару, Гаврилов смачно захрустел соленым огурцом. В дорогу его явно собирала жена. Уж очень у него все было аккуратно уложено и упаковано, а продуктов собрано, на месяц хватит. Плотно поужинав, Сашка почувствовал, как начинают глаза слипаться. Так что, быстро прибрав за собой, он задвинул корзину под койку и, скинув башмаки, устало вздохнул:
– Вы уж простите, Модест Петрович, но я
