Слепящая пустота - Андрей Чернецов

Быть может Харон уже в этом туннеле?

Как же определить, что ты в нем?

Одиночество и тьма — благодатная пища для сумасшествия. Так уж устроен человек: он не может быть долгое время один. Он — стадное животное, потому что стадо сулит безопасность. Даже в таком страшном месте, как харьковское метро. Потому что смерть может промахнуться, выхватив из толпы кого-то другого, но не тебя. А вот когда ты один, удар наносится с хирургической точностью. Промахнуться невозможно.

— Все, с меня хватит! — апологет присел на шпалы, положив фонарь у ног.

Затем извлек из-за пазухи плеер, осторожно вставив в паз новые батарейки. Харон надел наушники, касаясь заветной кнопки «play». Он выбрал «The Gathering» альбом «Mandylion», бесспорный шедевр, ставший законодателем звука для целого направления тяжелой готической музыки. Чарующий голос Аннеке,[8] казалось, летел сквозь непроницаемую тьму туннелей, пронзая мрак острым кинжалом безысходности, перенося в совсем другой мир, мир золотых песков и мистических откровений. Если волшебство где-то еще существовало, так это только в музыке, способной лечить израненную душу лучше любых лекарств.

Страх отступал, не в силах устоять под напором тяжелого плотного звука электрогитар. Тьма принимала правила навязанной игры, подстраиваясь под депрессивный саундтрек, лишающий надежды и одновременно дарующий ее.

Сумасшедшего вида старик, вооруженный старым обрезом, дежуривший на сторожевой заставе Маршала Жукова, даже не стал спрашивать документы, безразлично скользнув взглядом по вышедшему из туннеля незнакомцу. Харон выключил плеер и, спрятав наушники, поднялся на платформу.

— Ты чего документы не проверяешь, отец? — не удержавшись, спросил апологет.

— А мне оно надо? — удивленно ответил старик. — Вижу, что ты не мутант или тварь какая зубастая. Добрым людям вход на нашу станцию всегда открыт.

— А откуда ты знаешь, что я добрый человек?

— Тебя глаза выдают! — усмехнулся часовой.

Что и говорить, забавный дедушка, совсем не похож на полоумного маньяка. Как же они здесь выживают? Может, среди сектантов затаился неизвестный Кругу апологет?

Станция Маршала Жукова небольшая, рифленый потолочный свод поддерживают квадратные колонны, облицованные серым мрамором, стены выложены красивой розовой шестиугольной плиткой. В качестве освещения — многочисленные факелы, закрепленные в металлических скобах на стенах.

Раздавшийся удар колокола заставил Харона вздрогнуть. Апологет попытался определить, откуда исходит звук, заметив на ступеньках в дальнем конце освещенной факелами платформы высокого человека странной наружности: длинные черные волосы, обнаженный торс украшен замысловатыми татуировками. И как это ему не холодно? Из окружающей перрон тьмы выходили закутанные в невообразимые лохмотья люди.

— Кто это? — апологет повернулся к ковырявшемуся в нечесаной бороде старику.

— Наш духовный лидер, великий бокор, — ответил старик, давя черными ногтями отловленную гниду.

— Великий бокор? Что это значит?

— Бокор — колдун Вуду, практикующий пьетро — черную магию, связанную с проклятьями, смертями и отмщением. Его личный покровитель сам Эшу да Капа Прета, «Эшу в черном плаще», бог смертельных анафем и порабощения. Повелитель зомби. Может, ты хочешь еще что-то узнать, чужак? Лучше найди меня позже после «урока познания».

— «Урок познания»? Но что это?

— Ступай и сам все увидишь!

Заинтригованный Харон поднялся на платформу.

— Однажды бог Замби сотворил все сущее! — торжественно объявил со своего импровизированного возвышения черный колдун. — Три дня он работал не покладая рук, а потом все-таки надумал отдохнуть. Он отдыхал весь четвертый день, а на пятый решил вернуться и посмотреть, что же там у него получилось. Узрев мир, Замби пришел в ужас, решив никогда больше на него не смотреть. Он отвернулся от своего творения, зарекшись с тех пор когда-нибудь отдыхать. А что же, вы, братья мои, спросите, стало с людьми?

Колдун обвел взглядом замершую толпу.

— Люди стали жить сами по себе. Итог вы видите! Помните, что каждой человеческой потребности соответствует свой бог. Думаете, боги ушли, ужаснувшись деяниям неразумных детей? Нет, это не так. Боги всегда обитали на перекрестках, и, чтобы их вызвать, нужно всего-навсего провести особый обряд. Я называю этот обряд «открывание перекрестков». Как только перекрестки открыты, следует сразу же обратиться к нужному богу. Выбирайте с умом и осторожностью, ибо боги не любят, когда их беспокоят попусту. Огун заведует всем, что связано с железом и большими машинами. Когда-то он управлял огромными механическими чудовищами, передвигающимися по сосудам метро, но потом эти чудища издохли, ибо не стало жизненной силы в стальных дорогах под ними. Йеманжа, мать всех духов, покровительствует гордыне и богатству. Эшу Шанго — бог грома и земных сотрясений. Когда-то у него была великая армия непобедимых воинов, сражавшихся с зомби.

— Охренеть! — тихо проговорил совершенно потрясенный Харон.

— Есть ли среди вас нуждающийся в помощи богов? Ибо сегодня утром я снова открыл перекрестки!

Из толпы неуверенно вышел молодой человек в испятнанной застарелой кровью милицейской камуфляжной куртке.

— Назовись, недостойный!

— Меня зовут Михаилом! — испуганно проговорил парень, затравленно поглядывая по сторонам.

— Что именно ты просишь у великих богов?

— Мне изменяет молодая жена! Я хочу прекратить это раз и навсегда.

Апологет ожидал взрыва дружного хохота, но вопреки ожиданиям этого не произошло. Закутанная в лохмотья толпа хранила гробовое молчание.

— Боги услышали тебя. Они внемлют твоей просьбе. Нечестивица будет исправлена. Мне нужна бутылка водки! — неожиданно объявил черный колдун, и Харон, не удержавшись, засмеялся.

Колдун пристально поглядел на чужака. Из толпы вышел немолодой мужчина и, поклонившись, передал длинноволосому бутылку с мутной жидкостью. Колдун выдернул пробку и, поведя носом, удовлетворенно кивнул.

— Самогон тоже подойдет… Итак, я вызываю тебя, Эшу да Капа Прета!

Из-за спины колдуна появились две невысокие девушки в черных одеждах. Они зажгли установленные прямо на мраморных ступеньках свечи, между которыми длинноволосый поставил емкость с сивухой.

— Теперь принесем жертву!

«А вот это уже интересно!» — обрадованно подумал апологет, ожидая, что сейчас на платформу выведут купленных у работорговцев мальчишек.

Однако вместо мальчишек одна из прислужниц в черном принесла живую курицу и точным ударом ножа отсекла ей голову, поливая брызжущей кровью бутылку со спиртным.

— Этот напиток нужно растянуть на целый месяц, — сообщил довольный ходом церемонии колдун. — Обязательно раздели его с женой. Давай ей пить три раза: в начале следующего месяца, в середине и в конце. Выпив напиток, жена навеки перестанет тебе изменять. Ступай же с миром!

Парень подхватил бутылку и, почтительно поклонившись, растворился в толпе.

Колдун поманил Харона пальцем.

Апологет подошел ближе.

— Я вижу новое лицо в нашем уютном тесном мирке, — тихо проговорил бокор. — Человек скептического ума решил посетить обитель древней магии вуду. Скажи, что привело тебя к нам?

Вместо ответа Харон показал металлический жетон.

— Так ты из этих… — разочарованно вздохнул длинноволосый. — Ваши цели и методы мне сугубо противны, но я никогда не отказываюсь от сотрудничества с более сильным противником. Как гласит древняя мудрая поговорка, держи друзей своих рядом, а врагов еще ближе.

— Хирург, если не ошибаюсь? — на всякий случай уточнил апологет, рассматривая удивительные татуировки на груди местного лидера.

— Лучше называй меня бокором.

— У вас занятные тату! Что-то очень знакомое… сублимации сексуальных кошмаров одного известного в прошлом швейцарского художника.

— Ты прав, чужак с поверхности, — улыбнулся бокор. — Честно говоря, не ожидал встретить в метро подобного знатока. Мои татуировки — репродукции картин гениального Ганса Рудольфа Гигера, великого биомеханика зла.

У апологета на счет гениальности швейцарского художника имелось несколько иное мнение, но он благоразумно промолчал.

— Вы действительно верите во все это? — спросил Харон, с опаской оглядываясь на зловеще безмолвную толпу. — Я имею в виду магию вуду?

— Людям необходима надежда, — пожал плечами длинноволосый. — Некий прочный штырь, на котором вращается хрупкая вселенная. Без этого штыря человек ничто, испуганное верещащее животное у входа в черный, кишащий кровожадными монстрами туннель.

Честно говоря, такого ответа Харон не ожидал.