Абсолют в моём сердце - Виктория Валентиновна Мальцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет!
И это было «нет» ужаленной истерички.
– Смотри… иногда всё что нужно – просто поговорить. И желательно с самым близким человеком.
Самым близким… У меня таких двое: мама и Алекс. Но в моей ситуации мама не советчик – всё, что она может присоветовать – это блюсти гордость и достоинство, как будто кого-то они сделали счастливым.
Долгожданная встреча произошла неожиданно, как, в общем-то, и всё в жизни. Это была суббота – обычный шестой день недели, когда родители заняты друг другом с неизменной пометкой «наедине», а мы, то есть дети, дохаживаем кружки и секции, «недопосещённые» в будние дни.
Я поняла, что он в нашем доме, будучи ещё в дверях, – услышала голоса.
Эштон играл в карты с Алёшей, развалившись на одном из многочисленных диванов гостиной. Сразу удивила эдакая поза прожигателя жизни – далеко выдвинутые вперёд колени, сам он – в состоянии полулёжа, голова небрежно откинута на спинку дивана. Расслабленность в положении тела, жестах, свободно болтающейся коленке. Мы не виделись почти два месяца, за это время у него существенно отросли волосы, и чёлка почти полностью прикрывала глаза, если он забывал убрать её быстрым нетерпеливым движением. Модная футболка нежно-голубого цвета, тёмные узкие джинсы и дорогие часы на руке – Эштон едва ли походил на себя прежнего. Теперь он выглядел эффектно, как те парни, которые хотят впечатлять, чтобы овладевать…
Та скорость, с какой моим изголодавшимся взглядом были выцеплены все эти детали, испугала даже меня. Но даже это не натолкнуло мой пытливый ум на мысль о серьёзности происходящего.
– А короля? Короля захаваешь? Бери, бери, салага, – приговаривает мой брат, посмеиваясь.
– Хорошая карта, почему не взять? Сейчас буду отбивать твои шестёрки, твоими же королями, брат!
– Шестёрки вышли!
– В прошлой игре.
– Вот чёрт, точняк… А блииин! Какая рукожопая сволочь месила колоду?!
– Да ладно тебе, Лёш, не надо так неприветливо о себе! – Эштон в крайне благоприятном расположении духа.
– О чёрт, это ж я был… – брат играет в озадаченность.
– Что, шестёрки?
– Хуже, семёрки! И на погоны не оставишь…
Наконец, Алёша замечает меня:
– О, Сонька, рад видеть! Что-то ты долго сегодня! Я уж начал переживать, думал даже дёрнуть наших голубков…
– Не стоило, Лёш, так беспокоиться! Просто решили с девочками с испанского выпить кофе в Хортоне.
Эштон добирает карты из колоды, не утруждаясь поздороваться со мной хотя бы взглядом… Внутри моего глупого тела чёрной кляксой растекается разочарование и… обида!
– Привет, Эштон, – говорю негромко, но с максимально доступной твёрдостью.
О, Чудо! Кажется, у меня даже не дрожит голос!
– Привет, Софья.
Он поднимает свои глаза, наконец… Но лучше бы, лучше бы не делал этого! Холод… Ледяной северный взгляд пронизывает всё моё существо тысячами болезненных игл безразличия. Всего пару мгновений и тот, о ком я мечтаю каждую ночь, кому пишу ни разу не отправленные любовные письма признаний, снова сосредоточен на игре.
– Твой ход, Лёш.
– Так ты только ж отбивался вроде…
– Ты отбил две мои десятки валетом и дамой, и, кстати, мог бы перевести…
– А чёрт… Дебильная игра, опять забыл…
Брат нервно бросает карты на стол.
– Я в шахматы могу тебя на лопатки уложить!
– Не сомневаюсь.
– Что сдрейфил?
– Да нет, разумно признаю твоё превосходство, учитывая тот факт, что я не знаю даже, как двигаются фигуры.
– Да ладно, ты гонишь, парень?! Как в девятнадцать лет можно не уметь играть в шахматы?!
– Обыкновенно. Ты не умеешь, если тебя не учат.
– Так в чём проблема? Давай научу!
– А давай, – Эштон вновь расползается в улыбке, но лишь один мимолётный взгляд на меня, поселяет на его лице серость.
Я в ауте. В полном. Он обижен на меня? За что? Как? Почему?
У меня миллион вопросов к нему, но ни одной возможности задать их.
– Вы голодные? – ищу причину не подниматься к себе, ведь шахматы – игра для двоих! Лучше бы они продолжили играть в дурака – был бы повод не уходить.
– О, Сонь, мы голодные как … как два бездомных пса! Да Эштон?
– Я не голоден, – коротко, чётко, холодно.
– Да не гони! Сколько мы здесь уже? Часа два?
– Три часа двадцать две минуты, – сообщает всезнающий Эштон, бросив быстрый взгляд на часы. – Кстати, о времени: когда родители вернутся?
– Когда надоест шпилиться…
– Алёша! – я едва ли не взвизгиваю.
– А что?! Я просто называю вещи своими именами!
– Это родители, имей уважение! Да здесь я, в конце концов!
– А вот за это прости, сестра! Совсем забыл…про тебя! – не пойму серьёзно извиняется, или это просто издёвка.
– Про еду, зато, никогда не забываешь!
– Еда – это святое, женщина! Особенно для настоящего мужчины! Пора бы уже и знать! Замуж не сегодня-завтра! – брат подмигивает мне, потому что он, похоже, единственный, кто ничего не подозревает о происходящем в моей голове сумасшествии.
Все остальные, включая Эстелу, знают – я это вижу в их глазах, но деликатно молчат.
– Один из настоящих только что признался, что не голоден, – цепляюсь к словам.
– Да врёт он, скромничает, не хочет тебя напрягать! – улыбается мой, вечно-весёлый брат.
– Может, просто не претендует на звание «настоящего»… – произносит рот великолепного Эштона…
Великолепного, потому что с этими словами он поднимается с дивана, давая моим жадным глазам возможность наслаждаться: стройное тело, строгие контуры плеч, обтянутых дорогой тканью дизайнерской футболки, соблазнительные в своей умеренности бицепсы, сильные руки с едва заметно выпирающими венами на предплечьях и тыльной стороне кистей, отросшие и почти полностью скрывающие шею волосы, делающие его похожим на городского денди… Движения… Они другие теперь! Более уверенные, дерзкие, продуманные. Глядя на него, возникает ощущение, что этот человек никогда и ни в чём не сомневается. Именно таким чётким взмахом руки его смартфон скользнул в задний карман джинсов, давая понять, что хозяин собрался отчаливать:
– Мне пора уже, Лёш! Поздороваться с родителями не получится, увы, передай … отцу, что я был. Папку с документами оставил на столе в его кабинете.
– Слушай, оставайся ещё на пару часов, поедем потом вместе! Мечтаю прокатиться на твоей тачке, поорать на тебя маленько для профилактики!
– За что? – Эштон искренне смеётся, округлив глаза.
– Как это за что?! Нет предела совершенству в вождении спортивного автомобиля, мой друг!
Эштон улыбается, похлопывая брата по плечу.
– Как-нибудь обязательно преподашь мне пару своих уроков, главное сам лоб не расколоти!
Эштон уходит.
Уходит, не попрощавшись.
Со мной.
Не сказав ни слова.
Не удостоив даже взгляда.
Больно. Больно. Больно…
