Придорожная трава - Ольга Денисова

Муж снова пожал плечами – про это он читал в рекламном буклете.

– А почему нет участков с выходом к реке? – снова недовольно спросил он.

– Видите ли, берег небезопасен для строительства. Мы решили, что общий пляж с причалом будет лучше для всех, чем два-три участка с риском затопления берега.

– Я бы предпочел участок с выходом к реке, – буркнул муж.

Андрей вел их по долине от участка к участку, а Ирина чувствовала себя все хуже и хуже. День был теплым, но, несмотря на яркое солнце, она замерзала. У нее кружилась голова, но не так, как это бывает от свежего воздуха, а наоборот – как будто она надолго засиделась в душной комнате. Может быть, она простыла и начинает заболевать?

Когда они подошли к участкам в третьем от дороги ряду, муж внезапно оживился, глаза его загорелись, и он показал вперед пальцем, как невоспитанный ребенок:

– А это что?

– Это дом первых, так сказать, поселенцев «Долины». Не правда ли, очень хорош?

Муж восторженно покрутил головой и приоткрыл рот:

– Если я и хочу загородный дом, то именно такой! Это потрясающе! Эти каменные особняки с офисной мебелью всем уже надоели. Он полностью деревянный?

– Да, кроме цоколя. В нем четыре уровня и около четырехсот метров жилой площади. Я думаю, хозяева не будут возражать, если мы попросим их показать дом поближе. Он срублен по европейским стандартам качества, вы не найдете ни одной щели. Разумеется, без единого гвоздя. Бревна толщиной не меньше тридцати пяти сантиметров, его не надо ни утеплять, ни конопатить – зимой он будет теплым, а жарким летом сохранит прохладу.

Ирина вдруг почувствовала раздражение: этот Андрей походил на низкосортного коробейника, втюхивающего втридорога посредственный парфюм незадачливым покупателям. Но муж, похоже, ее точки зрения не разделял.

– Нет, мне это определенно нравится! Если это удобно, я бы очень хотел взглянуть на него изнутри.

– Сейчас я попробую договориться, – Андрей достал из кармана мобильный.

Они сделали несколько шагов по направлению к воротам в бревенчатом заборе, и тут Ирина ясно уловила запах гнили. Так пахнет застоявшееся болото, из трясины которого время от времени выкатываются пузыри. И по ночам над ним плавают зеленые огоньки. Ирина отлично знала, что зеленые огоньки эти зачастую связаны с незахороненными мертвыми телами, будь то люди или животные. Запах был не очень сильным, скорей, еле слышным. Но мысли ее помимо воли зацепились за гниющие мертвые тела, сваленные в кучу. В детстве она не знала ночных ужасов, а уж став взрослой, и вовсе не придавала значения подобной ерунде. Но озноб ее усилился, и страх прочно осел на дне души.

– Тебе не кажется, что тут чем-то пахнет? – спросила она у мужа, оживленно расспрашивающего Андрея о деревянных домах.

Муж глянул на нее, как на надоедливое насекомое, но принюхался:

– Черемухой пахнет, только и всего. Если тебе не нравится, то это всего на несколько дней.

Он снова повернулся к Андрею.

Ворота поднялись, и навстречу им вышла высокая, красивая женщина – скорей всего хозяйка дома, для прислуги она была слишком хороша собой и ухожена. Ирина почувствовала себя рядом с ней не в своей тарелке. Но вскоре выяснилось, что это лучшая подруга Людмилы, Вероника, о которой Ирина слышала много как плохого, так и хорошего, поэтому неловкость ее быстро прошла. Хозяйка извинилась, что принимает их не с парадного въезда, а с задворок – гостей обычно пугают ее собаки, которые заперты у центральных ворот.

Они подошли к дому, и Ирина по пути несколько раз обернулась – кроме болотного запаха, ей померещился чей-то взгляд в спину, со стороны въезда в «Долину». Когда же пришлось переступить через порог, Ирина с испугом глянула наверх – ей почудилось, что сверху на нее что-нибудь упадет. И только дойдя до двухуровневой гостиной, удивительно уютной и вместе с тем отделанной со вкусом и чувством меры, она вспомнила, как Людмила рассказывала о гибели своего возлюбленного кота. Забавная штука – подсознание, в нем эта история отложилась и всплыла непонятными страхами. Однако страхи почему-то не исчезли, а наоборот, усилились.

Ирина снова глянула наверх – гостиную украшала грузная бронзовая люстра в готическом стиле: на двух четырехугольниках из сплошного металла, расположенных один над другим, стояли массивные подсвечники, венчающиеся маленькими лампочками в форме свечей. Люстра имела в поперечнике не меньше полутора метров, и весить должна была как минимум полтонны. Ирина поежилась и отошла в сторону, чтобы это сооружение не висело у нее над головой.

Через пять минут осмотра дома Ирина поняла, что не может больше здесь находиться, внутри нее нарастала паника, как у клаустрофоба в тесном лифте.

Хорошо, что менеджер был тактичным человеком, и не стал долго обременять хозяйку своим присутствием. Муж же пришел в еще больший восторг, посмотрев на дом изнутри и пощупав стены руками.

– Нет, определенно, я хочу именно такой дом! Вы должны оставить мне телефоны архитектора и подрядчика.

– У нас есть второй, похожий. Он срублен под крышу, и через год, после просушки, будет отделан и сдан под ключ. Мы можем взглянуть на него, это тоже участок около леса, только с другой стороны.

– Прекрасно! Я посмотрю. Я, конечно, хотел бы строиться по своему проекту, но, чем черт не шутит, может быть мне подойдет и готовый.

Ирина вышла из дома первой, пожалуй, чересчур поспешно, и только хотела вздохнуть с облегчением, как под ноги ей подвернулся облезлый, наверняка нездоровый кот, полосатый и худой. Она с отвращением отшатнулась – если ночные страхи ее не тревожили, то инфекции она всегда боялась панически.

– Фу, какая мерзость, – прошипела она себе под нос. Никто, кроме нее, на кота внимания не обратил.

Хозяйка проводила их до ворот и пожелала приобрести участок поблизости – они могли бы стать добрыми соседями. Ирина рассеянно кивнула и поскорей вышла со двора. Но только они вновь оказались на асфальтовой дорожке, между деревьев мелькнула почерневшая халупа, стоящая под рекламным щитом. И Ирина поняла, что за взгляд преследовал ее на участке – это лачуга смотрела на нее двумя темными окнами. У нее были голубые глаза, цвета неба, только на дне их плескалась тьма, глубокая и мрачная. Глаза-окна смотрели на нее как из-под земли, как из могилы.

Ирина тряхнула головой, но все равно не смогла избавиться от навязчивого взгляда. Он жег ей спину, мешал думать, ей хотелось стряхнуть его с себя, как паука, ползущего по одежде, и она пару раз так и сделала, совершенно машинально. И хотя они удалялись от въезда в «Долину», и деревья скрыли лачугу из виду, взгляд все равно никуда не исчезал, и Ирина догадывалась, что избавиться от него она не сможет, даже если зароется в землю. Мысль о том, что лачуга ползет за ней, прячась за деревьями, заставила ее похолодеть.