Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2019 - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
солнечным ветрам,
весенней вышине шептал стихи,
искрился и мечтал у ног любви,
и верил в красоту и мир, я жил
и девушкам подснежники дарил.
Мне снилось – я был снег…
я таял, навсегда.
Утренний свет
Белое-белое, чистое облако-снег
Над головой…
Утренний мир потихоньку идёт
За тишиной.
В сердце негромко струится покой
С дальних вершин,
Белая птица зовёт за собой
В лёгкую синь.
Реквием по волшебству
Снежные павлины
В золотом, загадочном раю.
Сказочные горы и долины,
И дракон…
Поверженный в бою.
И усталый, безупречный рыцарь,
В опаленных латах на скале,
Ради славы, золота и чести
Магию убивший на Земле.
Перелив тускнеющих чешуек
Эхом разноцветным улетит,
Маленький народец затоскует,
Скроется. И все ему простит.
Леонид Латынин
Длиною в целый миг…
Леонид Латынин, московский поэт и прозаик. Род. в 1938 году в гор. Приволжск Ивановской обл. Закончил филологический факультет МГУ. Член Союза писателей с 1974 г. Работал в издательстве «Художественная литература», в журнале «Юность». Издал 13 книг стихотворений, среди которых «Праздный дневник», «Сон серебряного века», «Фонетический шум», «Диалоги с Евгением Витковским», «На склоне света», «Черты и Резы», «Дом Врат», «Праздный дневник», а также исследования в области народного творчества – «Образы народного искусства», «Язычество Древней Руси в народном искусстве», «Основные сюжеты русского народного искусства». Автор романов, изданных в России, Европе, США: «Гримёр и Муза», «Спящий во время жатвы», «Берлога», «Ставр и Сара». Последние издания – «Чужая кровь. Бурный финал вялотекущей национальной войны», «Русская правда».
«Качай меня, качели…»
Качай меня, качели,
От смерти до любви
Под плач виолончели
И смехи визави.
Люби меня негромко
И мучай неспеша
Под музыку потомка,
Где числится душа.
Оставь на всякий случай
Мне ржавый хрип и крик
О жизни невезучей
Длиною в целый миг,
О том, что Оно Слово
Насущнее, чем сыть,
О том, что «вита нова»
И в смерти имет быть.
И где мазня Ван-Гога
И Арля рыжий цвет.
Где правит воля Бога,
Которого там нет.
«Говорит мне здешний человек…»
Говорит мне здешний человек,
Что пора от жизни отдохнуть,
Я в ответ, не подымая век,
Говорю, что продолжаю путь,
Но уже нисколько не спеша,
Суммой дел спасаем и ведом,
Что давно замыслила душа,
Отложив работу на потом —
Накормить скотину муравой,
Посадить за домом тополя,
И какой-то мыслимой порой
Нас отпустит скорбная земля
В ту, где грезил словом наяву,
Где кружил, мерцанием объят,
В ту мою последнюю главу,
Где стоит неведомый мне град,
Где недолгий отдых и приют,
Где уже не станет жен и дев,
Где давно неслышимо поют
Лишь глухим неслышимый напев.
«Зачем-то Бог меня оставил…»
Зачем-то Бог меня оставил
На этом свете в скорбный час,
И я живу противу правил
Который век во имя Вас.
Грешу, мерцаю, чаще тлею,
Слова о смыслы сокруша,
Ничто как должно не умею,
Что может зрелая душа.
Лишь изредка руки касаясь
И Ваш предчувствуя укор.
Я перед Богом тайно каюсь,
Что жив случайно до сих пор.
«Гуляй – поле, гуляй – ветер…»
Гуляй – поле, гуляй – ветер,
Гуляй, музыка сама.
Мне теперь лишь солнце светит,
Где светила даже тьма.
Я иду себе направо,
Только камни и кусты.
Слева дева, словно пава
Непомерной высоты.
И добра и величава,
И послушна и мила.
Все равно иду направо
Делать грешные дела.
Выворачивая слову
Полумертвую главу,
Смыслом, взятым за основу,
То ли весть, то ли молву.
Мне б успеть заштопать страхи,
Мне бы голос поберечь,
Рукава живой рубахи
Перешить в сплошную речь.
И повесить на просушку,
И покрасить в белый цвет.
И найти тайком полушку,
Ту, какой на свете нет.
«Что-то было не так. Что-то стало иначе…»
Что-то было не так. Что-то стало иначе.
Зря я прежде о чем-то у Бога просил,
Он просыпал, смеясь, мимо пальцев удачу,
И забыл обо мне, и звезду надо мной погасил.
Что мне было, признаться, до этой печали,
Если плыли качели и в небе держали меня.
Столько жизни в избытке отпущено было в начале,
Что для смерти, казалось, судьба не оставит ни дня.
И с тех пор я живу в этом вечном обмане,
Мимо воли давно позабывшего землю Творца.
Лишь погасшей звезды все равно различая в тумане
Бывший свет, что пребудет со мной без конца.
«Моя любимая плачет утром…»
Моя любимая плачет утром.
– Чего ты плачешь?
– Хочу в небо.
– Летим в Аризону.
– Не хочу самолетом,
Хочу крылья.
И мне нечем ее утешить,
А она все плачет и плачет.
«Поколдую, звук настрою…»
Поколдую, звук настрою
И скручу в тугую нить.
То, чего я в мире стою,
Не тебе о том судить.
Вот душа
