Муки сердца - Джоанна Лэнгтон

— Когда любовница становится женой, ее место остается вакантным…

— Это не имеет отношения к тебе, — возразил Агостино. — Ты не похожа на остальных женщин.

Не в силах продолжать разговор, Кимберли закрыла его рот поцелуем. Агостино с жаром ответил на это приглашение. Она словно вновь вздохнула полной грудью, погрузившись в волны безграничной нежности. Он был поистине ненасытен, но Кимберли просто обожала его. Точка опоры… Секс вполне мог стать ее точкой опоры. Прекрасная идея, подумала она, но новый поцелуй заставил умолкнуть разум.

Кимберли выскользнула из-под одеяла и на цыпочках подкралась к стулу, на который Агостино небрежно бросил свою одежду. Она вытащит свой список, прежде чем он обнаружит его. Нельзя допустить, чтобы Агостино прочел этот ужасный перечень недостатков, которые она однажды увидела в нем.

Кимберли не верила своим глазам: на стуле лежал не смокинг, а совсем другой пиджак! Перед тем как вернуться на рассвете, Агостино, очевидно, заезжал к себе переодеться. Кимберли с трудом удержалась, чтобы не закричать. Ее нервы были на пределе.

— Что ты делаешь?

Кимберли вздрогнула и уронила пиджак.

— Ничего!

— Возвращайся в постель, любовь моя.

Радуясь, что он ничего не заметил, она с готовностью подчинилась.

Через полтора часа Кимберли сидела в столовой за накрытым столом. Агостино вызвал собственного повара. Он с такой легкостью решал все проблемы, что просто дух захватывало. А сам он сидел, откинувшись на спинку стула, и просматривал огромную кипу газет.

Он фантастический любовник, мечтательно думала она. Он может быть необыкновенно нежным, а через секунду… настоящим дикарем.

Агостино неожиданно выпалил что-то грубое по-итальянски и резко выпрямился, пролив кофе. Он схватил телефонную трубку, набрал несколько цифр и гаркнул во весь голос:

— Статья о Кимберли Вудс в колонке слухов… Кто автор? Вы завтра же напечатаете опровержение. С этого момента она перестанет для вас существовать… Да, и передайте вашему злобному писаке, чтобы он нашел себе другую жертву!

Тридцать секунд спустя Агостино бросил трубку. Кимберли сидела с разинутым ртом. Агостино разложил так возмутившую его газету перед ней.

— Вот что случилось, когда ты разгуливала по Парижу, — мрачно бросил он. — Ты ведь даже не заметила, что попала под объективы фотокамер?

— Не заметила, — подтвердила Кимберли, потрясенная его способностью решать все проблемы. Она мельком взглянула на фото. — Неужели газета обратит внимание на твои претензии?

— Я владелец этой газеты, — с усмешкой пояснил Агостино. — Только посмотри, что выдал этот чертов писака.

Кимберли послушно прочла заметку о том, что слухи о связи Кимберли Вудс и Агостино Мангано полнейший абсурд. Но, похоже, у популярной актрисы появился очередной состоятельный дружок, по всей видимости женатый.

— Кое в чем этот журналист прав. — Невольный смех сорвался с губ Кимберли.

Агостино лишь сильнее сцепил руки.

— Мне было совсем не до смеха.

А она вдруг набралась смелости и спросила его о том, что волновало ее всю ночь.

— Почему ты больше не сердишься на меня за то, что я вышла за тебя из-за завещания крестной?

— На твоем месте я поступил бы так же. Я сам тебя спровоцировал, — с готовностью отозвался Агостино. — Но я не сдался, а просто успокоился. Знаешь, со временем это может стать весьма опасной привычкой…

— Я больше не буду отвечать ударом на удар, — робко пообещала Кимберли.

— А я больше не буду пытаться тебя переделать, — поклялся Агостино и огорошил ее внезапным решением: — Мы вернемся на остров, чтобы немного побыть вдвоем.

— Ты действительно великолепно готовишь, — заметил Агостино, когда Кимберли закрыла пустую корзину для пикника.

Она улыбнулась. От него и правда не знаешь, чего ожидать. Человек, имеющий сотни слуг, который может позволить себе любое блюдо в шикарном ресторане, вдруг приходит в восторг от домашней кухни. Похоже, ни одна женщина не пыталась для него готовить. Если бы она даже просто очистила яйцо, он непременно возвел бы ее в ранг гениального повара.

— Ты могла бы стать прекрасной женой какому-нибудь везучему парню, — лениво протянул Агостино.

Кимберли шутливо ткнула его кулаком в бок. Бронзовый под лучами палящего солнца, он выглядел невероятно мужественным и привлекательным. Она смотрела на него, не в силах отвести глаза. У нее вдруг перехватило дыхание. Агостино провел ладонью по ее спутанным волосам, и Кимберли оказалась в плену его рук.

Черные глаза вновь приковали к себе ее внимание.

— Скажи, ты когда-нибудь доверяла хоть одному мужчине?

— Нет, — с трудом выговорила она.

— Я чувствую себя как обвиняемый. Мы женаты. Ты не носишь кольца. Не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал о нашем браке, — сказал Агостино. — Признаю, я сам предложил условия и ты платишь мне той же монетой. Сожалею, что причинил тебе боль, но все же пора двигаться вперед.

Взгляд Кимберли выдавал ее волнение.

— Я еще к этому не готова.

— Спасибо за откровенность. — Объятия мужчины резко разомкнулись, он поднялся и пошел к морю.

Борясь с внезапно подступившим страхом и отчаянным желанием побежать вслед за ним, Кимберли крепко обхватила колени руками и уставилась на сверкающую синеву моря. Первая ссора, с тех пор как они покинули Лондон. Кимберли никак не могла избавиться от мысли, что для Агостино она лишь временное увлечение и ей не удастся сохранить брак. Она появится в обществе в качестве его жены, а через несколько месяцев позорно исчезнет, наскучив ему…

Хотя, сказать по справедливости, Агостино не выказывал ни малейшего желания расстаться с ней. Наоборот, при каждом удобном случае подчеркивал, что помимо красоты в ней есть нечто такое, чего до сих пор не смог понять ни один мужчина.

Вчера он летал в Палермо по делам. За этот день она получила три роскошных букета белых роз, которые так любила. И в каждом лежала маленькая записка. «Скучаю по тебе». «Очень скучаю по тебе». «Скучаю по тебе еще сильнее». Восхитительно. И так необычно. Особенно для человека, не склонного к сентиментальности.

За последние десять дней Агостино доказал, как она ошибалась, насаждая его самыми оскорбительными эпитетами.

Кимберли нашла Агостино на открытой террасе. Она замерла в дверях, сердце билось учащенно.

— Я доверяю тебе, — твердо произнесла она, в ее глазах появился лихорадочный блеск.

Поначалу Агостино, казалось, даже не понял ее, а потом издал сдавленный стон. Шагнув к Кимберли, он одним движением притянул ее к себе.