On Escalation - Herman Kahn

5. Другие долгосрочные эффекты.

Для того чтобы задать контекст для остальной части этого обсуждения, я предположу, что чистая оценка последних двух пунктов, взятых самих по себе (т.е. без учета любых выгод, которые могут быть получены от комбинации первых трех вопросов), заключается в том, что в конечном итоге ослабление ядерного порога противоречит национальным интересам любой страны со статус-кво (а возможно, и других стран). Это спорная позиция, и я буду обсуждать ее. Но поскольку удобно иметь четко выраженную точку зрения в последующем обсуждении, я предвосхищу свое суждение об этом споре и предположу, что если не будет очень большой чистой выгоды по первым трем вопросам, то не в конечных интересах большинства стран поощрять распространение или применение ядерного оружия путем первого применения.

Некоторые недостатки для США

По крайней мере, в периферийных и малых конфликтах, практическая общедоступность ядерного оружия и малое количество запретов на его применение, казалось бы, должны поставить на первое место хорошие возможности для:

(1) использования шантажа и угроз;

(2) внезапных атак "из-под тишка";

(3) анонимных атак;

(4) другого сокрытия сил и намерений;

(5) отсутствия зависимости от развитой инфраструктуры и логистики;

(6) наличия очень многих и сильно рассредоточенных небольших боевых частей и баз;

(7) готовности, с политической и моральной точки зрения, принять высокий процент потерь в нескольких незащищенных частях или районах (или союзниках);

(8) наличия твердых или легко контролируемых союзников.

Представляется вполне определенным, что перечисленные выше требования для успешного ведения ограниченной ядерной войны относятся к тем, в которых США, скорее всего, окажутся слабыми или некомпетентными.

Война, которая поставит во главу угла качества и возможности, для которых США лучше других квалифицированы или подготовлены (или, по крайней мере, могли бы быть подготовлены, если бы мы приложили усилия), но до сих пор эти другие возможности, за исключением, возможно, обороны Европы, широко не рассматривались и не разъяснялись.

Таким образом, сравнивая двухстороннюю ядерную войну с двухсторонней обычной войной, можно утверждать, что в общем и целом вид войны, в которой США наиболее компетентны, и в которой мы имеем огромное техническое и экономическое превосходство, - это война с применением фугасных боеприпасов.

Следует отметить, что некогда распространенное мнение о том, что НАТО не сможет противостоять "русским ордам" без применения ядерного оружия, похоже, ошибочно и в настоящее время уже не является общепринятым. Как хорошо известно, в настоящее время в НАТО больше людей под оружием, чем в Варшавском договоре.

[Точно так же российские или китайские "орды" на остальной китайско-советской периферии испытывают серьезные материально-технические трудности, когда выходят за пределы своих границ. Если бы это было не так, мы, вероятно, уже потеряли бы эти районы - возможно, еще до начала холодной войны].

Кроме того, даже в важнейшем регионе Центральной Европы (Германия), развернутые в настоящее время силы НАТО (двенадцать немецких дивизий, шесть американских дивизий и около четырех французских и британских дивизий), вероятно, более чем подходят для двадцати меньших советских дивизий в Восточной Германии, по крайней мере, при многих разумных обстоятельствах. Конечно, необходимо также учитывать семь восточногерманских дивизий и, возможно, роль гражданского населения Восточной Германии, но совершенно не ясно, на чьей стороне они будут в тех видах кризисов, которые представляются возможными или правдоподобными.

В настоящее время Советы, похоже, имеют преимущество в мобилизационном потенциале, за исключением, возможно, первых нескольких дней кризиса, но даже оно может быть не таким большим, как принято считать. В любом случае, оно может быть сведено на нет разумными действиями держав НАТО, если они будут серьезно обеспокоены такой возможностью. Таким образом, вопрос о том, насколько хорошо, при различных обстоятельствах, Запад сможет противостоять Советскому Союзу и его союзникам в обычной войне в Европе, остается открытым. То же самое можно сказать и о ядерной войне.

Стоит также отметить, что современные разработки в области обычных вооружений, похоже, благоприятствуют статус-кво западных держав, поскольку они больше заинтересованы в обороне, чем в наступлении - по крайней мере, до тех пор, пока обе стороны используют обычные вооружения. Современные ракеты класса "земля-воздух" (такие как Nike Hercules, Hawk или Bomarc) имеют очень впечатляющую вероятность резко ограничить использование противником воздушной мощи, и в большинстве ситуаций могут достигать уровня поражения в 10-50 процентов, даже при ограничении использования фугасных боеголовок. (Во Второй мировой войне 5-10 процентов потерь было достаточно, чтобы сделать воздушный налет запретным).

Некоторые из тех же преимуществ обороны, по-видимому, справедливы и против пехоты и бронетехники. Впечатляющие успехи в обороне были достигнуты благодаря использованию минных полей, противотанковых ракет и современных фортификационных сооружений. Во многих районах мира эти достижения могут быть использованы для резкого увеличения традиционных преимуществ обороны.

Таким образом, если мы чувствуем, что можем заставить нападающего ограничиться обычным оружием, мы, вероятно, сможем удержать строй в большинстве районов мира, возможно, даже перед лицом численно превосходящих и технически равных противников; и мы должны столкнуться с численно превосходящими и технически равными противниками (за исключением, возможно, только пехоты) в большинстве районов, которые нас интересуют, если мы сделаем соответствующие приготовления.

[Я не хочу сказать, что фраза "держать линию" означает, что оборонительная тактика всегда превосходит наступательную. Даже в обороне очень нужна тактическая свобода действий и возможность контратаковать как по военным причинам, так и в целях торга. Я имею в виду, что, в общем и целом, сторона, которая в основном на оборону может достичь дифференцированных преимуществ в обычной войне за счет использования современных передовых технологий].

Вполне вероятно, что, имея лишь скромные возможности и соответствующие мобилизационные базы, мы могли бы в долгосрочной перспективе доставить в любую точку Земли больше тонн боеприпасов и других предметов снабжения, чем это мог бы сделать любой возможный противник. Если мы проведем достаточную, но разумную подготовку, то, возможно, сможем сделать это и в краткосрочной перспективе. Не похоже, что есть какие-то непреодолимые или даже очень срочные причины для того, чтобы мы зависели от начала применения ядерного оружия.

В некоторой степени, вышеизложенное заставляет задуматься о том, будут ли Советы или Китай инициировать применение ядерного оружия. Однако трудно поверить, что они это сделают. В прошлом Советы не были готовы добровольно пойти на большой риск нанесения серьезного ущерба самому Советскому Союзу, и они, вероятно, даже больше, чем мы, заинтересованы в предотвращении распространения ядерного оружия.

[Конечно, в той степени, в которой Советы могли организоваться для ядерной войны, они, как и мы в середине 1950-х годов, могли