Царевна, спецназ и царский указ (СИ) - Филимонова Наталья Сергеевна

Мышь сидела прямо над ее головой — на потолочной балке. Потолок здесь был совсем низкий, так что кто-нибудь из богатырей мог бы достать до него, просто подняв руку. Но вот роста девушки на это, увы, не хватало. И, похоже, мышь догадывалась об этом. Потому что смотрела она на царевну настороженно, однако без всякой паники. И удирать, похоже, никуда не планировала.

— Вот нахалка! — ахнула царевна и поискала глазами, чем бы сбить наглую зверюшку с балки. Как назло, ни метлы с длинной ручкой, ни еще чего подходящего в каморке не оказалось. Может, за лопатой сбегать? А мышь тем временем преспокойно неторопливо уйдет со своего насеста и забьется в какую-нибудь щель. Ищи-свищи ее потом! А может, и опрокинет чего, пока будет искать себе укромный уголок между банками и склянками.

Нет уж. Надо разбираться на месте.

Алька подпрыгнула, вытянув вверх руки и пытаясь зацепить балку, но только задела ее кончиками пальцев, да еще едва не упала, приземляясь.

Мышь с интересом наблюдала за ней сверху, слегка склонив голову. И чудилось в ее взгляде что-то глумливое. Нет, ну это уже хамство какое-то!

Попрыгав еще немного, Алька убедилась в бесплодности попыток. Может, бросить в нее чем-нибудь? Точно! Савелий всегда говорил, что каждый должен своим делом заниматься. Алькина сильная сторона — меткость. Вот и нужно это использовать. Вот! Так что сейчас она разберется с этой наглой мышью по всем правилам.

Алевтина поискала глазами, чем бы швырнуть в свою проблему. Надо бы что-то тяжелое, чтобы не просто сбить, а хотя бы оглушить сразу. Потом ее можно будет подобрать и… унести, например, куда-нибудь подальше. По-хорошему — сбегать бы во двор, набрать камней каких подходящих… да хоть яблок из подпола принести! Но ведь мышь, опять же, успеет удрать.

Стеклянные склянки, конечно, не годятся — побьются еще. Как и глиняные кувшины. О вениках из трав и говорить нечего, тут-то мышь уж точно расхохочется. Деревянные коробочки… кто их знает, что в них там лежит и не раскроются ли в полете. Да и легковаты будут, пожалуй. А вот…

Алька присмотрелась. Одна из склянок на ближайшей полке показалась не стеклянной и не глиняной — неровная какая-то, будто выдолбленная из камня. Алька протянула руку и взяла склянку. Тяжеленная… да ведь это и впрямь камень! Интересно, что колдун может хранить в таком сосуде? Да неважно! Пробка притерта плотно — авось, не выскочит. И бросать удобно — как раз по руке.

Царевна радостно улыбнулась, отступила на пару шагов и, коротко замахнувшись и прищурив один глаз, швырнула в балку.

Пискнув, мышь попыталась отскочить, но царевна не зря столько тренировалась. Точным ударом сшибив грызуна, бутыль ударилась о балку, покатилась и упала с другой стороны.

Пробка с громким хлопком вылетела еще в полете, и что-то радужное, шипуче-пенистое брызнуло куда-то в сторону, заполняя каморку странным запахом, определить который Алевтина ни за что бы не взялась.

Мышь упала раньше, но бутыль была тяжелее и летела быстрее, так что приземлились они почти одновременно. Алька успела отскочить, и брызги пенистой жидкости на нее не попали. А вот мышь основательно окатило еще в полете.

Грызун оказался живуч и целеустремлен. Во всяком случае, мышь была не только жива, но и в полном сознании. Плюхнувшись на пол, она попыталась вскочить, однако лапы разъехались на скользкой луже, и зверушка плюхнулась животом на пол.

Алька дернулась к ней. Вот только пенистая радужная жидкость, продолжавшая шипеть уже на полу, оказалась скользкой, как масло — так что царевнины ноги тотчас тоже поехали в разные стороны. Пытаясь сохранить равновесие, Алька схватилась за ближайшую полку — и опрокинула ее на себя. На какой-то миг показалось, будто время замерло. Во всяком случае, полка падала медленно-медленно, пока с нее праздничными шутихами разлетались в разные стороны бесчисленные пузырьки, бутыли и склянки. Они звонко ударялись друг о друга, с каких-то слетали пробки, что-то брызгало и шипело.

Каким-то немыслимым образом в последнюю долю мгновения Алька изо всех сил рванула прочь, пытаясь вывернуться из-под этого дождя — и одним рывком вспрыгнула на стол. Тут же изумленно оглянулась — сама не ожидала от себя такой прыти. А в следующий миг от пола брызнули бесчисленные осколки. Какая-то коробочка, отскочив, раскрылась, и из нее взлетело в воздух облачко зеленоватой пыли, довершая картину погрома.

Алька сидела на столе и в ужасе смотрела на комнату. Ну да, рухнула всего одна из многочисленных полок… и еще вторая покосилась. И сколько же на ней, оказывается, было всего! Хватило усыпать и залить чем-то всю каморку.

А потом из-под упавшей полки прямо на груду обломков и осколков выбралась мышь.

Мышь была, насколько можно было судить, не только жива, но и невредима. Только как-то… странно жива.

Прежде всего, она стала пушистой, почти как белка. И шерсть ее стояла дыбом. Но главное — она была зеленой. Как трава. И, кажется, слегка плешивой.

Впрочем, нет — Алька присмотрелась. Просто на зазеленевшей шкурке грызуна появились белые крапинки. Вышла мышь в горошек. Или в яблоках, как конь — при этой мысли царевна нервно хихикнула.

Мышь осуждающе посмотрела на девушку и икнула. С усов у нее капало что-то маслянистое.

А потом она ощерилась, продемонстрировав какие-то уж слишком убедительные зубы для такого маленького зверька. И зарычала.

Тут уж икнула Алька. Не глядя, она нащупала что-то на столе, сжала в руках — хуже уже не будет! — и швырнула в мышь очередной флакончик. Мелкий и, кажется, стеклянный.

Наверняка она бы попала — просто не могла не попасть! — если бы мышь вела себя как нормальная мышь. Но зверушка, подобравшись, вдруг прыгнула с места, взвившись в воздух свечкой, распахнула неожиданно зубастую пасть — и, поймав флакончик, заглотила его целиком прямо в полете.

Алька подобрала ноги и шустро отползла подальше от края стола. Интересно, переварит ли мышь склянку? От такой уже всего можно ожидать… и что с ней тогда случится? Если от одного зелья она зазеленела, то теперь… заколосится? Отрастит заячьи уши? Стрекозиные крылья? А может, заговорит человеческим голосом и колдуну на царевну наябедничает?

Ну уж нет! Алька вдруг вспомнила, что она вообще-то ученица богатырей, и даже сама уже почти воин! Негоже воину каких-то там мышей бояться! Пусть даже и зеленых. И ненормально зубастых. И прыгучих. И жрущих все, что видят.

Мышь, приземлившись, клацнула зубами и облизнулась.

Алька на всякий случай еще чуть отползла по столу и вжалась в стену. Нет, ну она, конечно, воин и вообще ученица богатырей, но имеет она право иногда побыть и девой в беде, в конце концов!

Эй, а кто-нибудь собирается спасать деву?!

Мышь, как-то зловеще прищелкивая зубами, неторопливо, даже вразвалочку, направилась к столу.

— Помогите! — шепотом сказала царевна.

И даже почти обрадовалась, когда дверь каморки распахнулась, а в проеме замерла знакомая фигура колдуна.

Девушка мчалась быстрее ветра. Ее преследователь был сильнее, опытнее — однако он устал после битвы и долгого пути и все еще не снял тяжелую кольчугу. Силы оказались почти равны. Колдун мог бы и обернуться птицей — и настичь цель в мгновение ока. Но, похоже, так рассвирепел, что попросту забыл о такой возможности.

— Который круг? — Михайла прищурился.

Савелий пошевелил пальцами, будто подсчитывая, а затем пожал плечами и махнул рукой.

— А бес его знает!

Анжей, прислонившийся к дверному косяку, довольно осклабился.

— Мотивация!

— И ведь что ужасно! — колдун моргнул с самым трагическим видом, а Савелий тут же понятливо забулькал, подливая медовухи из кувшина в кружку Ратмира.

— Ты пей, пей, — участливо вздохнул он. Любого в отряде в такой ситуации сам Ратмир бы уже отпаивал успокоительным зельем. Впрочем, подобного обыкновенно не случалось — богатыри народ крепкий, чай не нежные девы. Но запасы успокоительного у ведуна всегда имелись — вдруг, в самом деле, девиц или детишек перепуганных спасать доведется! Однако отыскать сейчас что-то в колдуновом хозяйстве было невозможно — а самому чародею и вовсе не стоило туда заходить. Во избежание.