Земля в огне - Иван Якубовский

В хуторе Перекопский гитлеровцы устроили лагерь для советских военнопленных. Мы их спасли от полного истребления. Это был настоящий лагерь смерти. Военнопленные содержались в больших ямах, огороженных колючей проволокой и слегка прикрытых жердями и бурьяном. Многие из военнопленных были раздеты почти догола, и это в ноябрьскую стужу. Мертвые лежали вместе с живыми. Леденил душу изможденный вид полузамерзших, отчаявшихся людей. Их было 75 человек, и многие из них давно не видели никакой пищи. Мы смотрели на них, и гнев к фашистским извергам переполнял наши сердца, еще больше крепла наша решимость сполна рассчитаться с врагом, отомстить ему за муки товарищей, попавших в беду.

Танкисты оказали освобожденным необходимую помощь и вновь устремились на врага, который тем временем стал оказывать нашим войскам все возрастающее сопротивление.

В течение последующих трех дней 91-я отдельная танковая бригада во взаимодействии с 304-й дивизией вела бои по овладению крупным опорным пунктом Ореховский, обрамленным с севера и юго-запада группой высот. Противник имел здесь двукратное превосходство в танках и самоходных орудиях против нашего соединения. С овладением этим опорным пунктом наша ударная группа завершила прорыв обороны врага на всю тактическую глубину. Но далось это очень нелегко. Потребовалась помощь соседних дивизий, которые сковали на флангах значительные силы гитлеровцев.

С тех пор наша бригада начала действовать как подвижная группа 65-й армии. Зарождался и накапливался новый опыт применения танковых соединений, который, как мы увидим позднее, будет успешно использован в последующих операциях Красной Армии. Не задерживаясь у укрепленных пунктов, танковые и мотопехотные части таранили оборону врага, громили его тылы, подходящие резервы, перерезали коммуникации, облегчая этим самым действия стрелковых соединений, обеспечивая более высокий темп их продвижения.

Примером могут служить бои, которые вело наше танковое соединение за рубеж Оськинский, Голубая, с целью отрезать пути отхода окруженного врага на юг и юго-восток к Сталинграду.

Обстановка к тому времени была такова. На участке нашего наступления гитлеровцы оказывали упорное сопротивление, контратаковали нас сравнительно небольшими группами танков и пехоты. Вместе с тем мы наблюдали отход значительного количества вражеской техники в глубину обороны. С трех временных аэродромных площадок в районе Оськинского периодически поднимались немецкие самолеты. По всему чувствовалось, что в тылу гитлеровцев была паника.

В этих условиях, когда явно вырисовывались намерения противника уйти из-под нашего удара, как командир танкового соединения, находившегося на острие наступающих войск 65-й армии, я принял решение преследовать гитлеровские части. Командир соседней 121-й отдельной танковой бригады подполковник М. В. Невжинский не разделял моей точки зрения, считая, что, поскольку задача дня выполнена, следует временно воздержаться от наступления на Оськинский, Голубая. Кроме того, ему хотелось заручиться надежной поддержкой артиллерии.

Однако промедление было недопустимо. Нужно было решительно сбить прикрытие и преследовать противника, не давая ему опомниться. Я считал, что за активные действия начальство не станет корить нас, даже если мы не успеем получить приказ о дальнейшем наступлении.

Итак, наши мнения, к сожалению, разошлись, но надо было действовать. 91-я отдельная устремилась по балкам, поросшим высоким кустарником, к населенному пункту Оськинский. В бой втянулись и батальоны 121-й танковой бригады. Выход наших танков в тыл противника оказался для него совершенно неожиданным. Оськинский был охвачен танковыми клиньями с севера и юго-запада. Гитлеровцы в панике уходили к Дону в направлении Песковатки, бросая технику, которая осталась без горючего, без боеприпасов. Вдоль дорог плелись раненые и больные гитлеровцы, закутанные в лохмотья, обезумевшие от страха, потерявшие всякую надежду на спасение. На обочинах стояли разбитые машины, из-под снега виднелись трупы замерзших лошадей, изуродованные топорами: немецкие солдаты вырубали мясо для своего питания.

Прошло каких-нибудь полтора-два часа, и в наших руках оказался полевой аэродром с несколькими десятками исправных самолетов. Враг, очевидно, страшно боялся охватов и поспешил ретироваться.

Вскоре в расположение нашей бригады прибыли заместитель командующего войсками Донского фронта генерал К. П. Трубников и комбриг 121 подполковник М. В. Невжинский. Кузьма Петрович приказал доложить обстановку и, расспросив о принятом мною ранее решении на преследование противника в направлении Оськинский, Голубая, о посланном в связи с этим донесении в штаб 65-й армии, одобрил инициативу. Генерал сказал в шутку, что вот, мол, бывают в боевой практике и такие случаи, когда и без артиллерии можно обойтись. И добавил уже серьезно: "Однако орешек взять вам удалось крепкий. Хорошо, что удачно обошлось. А обошлось так благодаря напористым действиям. Они были необходимы".

В этом мы вновь убедились, когда получили приказ командарма П. И. Батова о переходе к преследованию противника по всему фронту с выброской вперед подвижных групп для перехвата путей отхода.

91-я отдельная танковая бригада получила приказ совершить стремительный бросок в северо-восточном направлении навстречу левофланговым соединениям 65-й армии с целью ликвидации противника в районе Хмелевский, Зимовский, Сиротинская.

У населенного пункта Зимовский бригада встретила подразделения 121-й отдельной танковой бригады, которая вела здесь тяжелые бои и понесла большие потери от противотанковых средств противника, укрепившегося на высотах. Бить врага в лоб, да еще днем, было бесполезно. Надо было искать другой выход в создавшейся обстановке.

Во время согласования вопросов взаимодействия с командиром 121-й бригады подполковником М. В. Невжинским в бригаду прибыл представитель штаба 65-й армии. Он передал срочный приказ командующего армией генерала П. И. Батова незамедлительно наступать на Родионов, а в дальнейшем - на Вертячий и Песковатку.

Вместе с Невжинским мы высказали соображения насчет того, что наступление в светлое время на такой укрепленный противником опорный пункт, как поселок Родионов, неизбежно приведет к неоправданным потерям в людях и технике. Предложили перенести наступление на ночь, обойти Родионов с запада, в последующем нанести удар по противнику, занимавшему Вертячий и Песковатку, с тыла, чтобы запереть прочнее кольцо окружения. Бригада при этом не ввязывалась в затяжные фронтальные бои за опорные пункты, значительно облегчалась переправа танков через Дон (по данным нашей разведки, в районе юго-западнее хутора Вертячий у противника имелись удобные переправы). Следовало учитывать и то, что день клонился к вечеру и у нас оставалось немного светлого времени, которое все равно пришлось бы использовать для подготовки наступления. Ночной бой, надо полагать, принес бы больший успех и трем стрелковым дивизиям, которым приказывалось атаковать Вертячий с севера, запада и юга. Нам надо было взаимодействовать со старыми друзьями - стрелками дивизии полковника С. П. Меркулова. У нас с ними имелся неплохой опыт боевых действий днем и ночью. Командиры хорошо знали и понимали друг друга.