Повседневная жизнь вермахта и РККА накануне войны - Юрий Веремеев

Как резюме вышесказанного — в подавляющем большинстве немецких мемуаров и исторических трудов налицо явное противоречие между оценками качеств вермахта и причинами поражения в войне. Одно не вытекает из другого.

Не претендуя на анализ причин поражения Германии в войне, ибо это тема многотомных военно-исторических трудов и солидных научных дискуссий на высоком уровне, хочу попытаться немного осветить вопрос подавляющего численного преимущества Красной Армии над вермахтом, на что многие западные мемуаристы и историки ссылаются, как на основную причину проигрыша в войне.

Во-первых, в июне 41-го этого преимущества просто-напросто не было. Выше мы показали, что даже численное превосходство в солдатах было на стороне вермахта (во всяком случае в Прибалтике).

Во-вторых, в силу значительно большей численности населения в СССР нежели в Германии, наша страна в состоянии выставить значительную по численности армию, не было ни для кого секретом задолго до войны. Следовательно, расхваливаемая немецкая военная мысль оказалась не на высоте, пренебрегая этим фактором, либо он в действительности не играл решающей роли (во всяком случае в 41–42-м годах), но в обоих случаях это говорит не в пользу немцев. Получается, что великая немецкая стратегия с ее выдающимися фельдмаршалами либо в корне неверна, либо некорректно ссылаться, как на причину проигрыша войны, на огромное численное превосходство Красной Армии.

В-третьих, отчего-то не учитывается тот факт, что в первые же месяцы войны мы потеряли самую населенную часть страны, после чего преимущества в численности населения у нас уже не было.

Кроме того, возникает вопрос — почему это якобы подавляющее преимущество Красной Армии в численности людей, танков (23 тыс. советских против 3–4 тыс. немецких), самолетов в 41–42-м годах не мешало вермахту одерживать громкие победы и это же самое преимущество стало решающим с 43-го года?

Вывод о том, что за это время Красная Армия воевать научилась, а вермахт наоборот разучился, вряд ли можно признать убедительным.

Скорее здесь верен постулат великого Клаузевица о том, что небольшая армия истощается куда быстрее большой. Следовательно, боевые качества войск, и искусство ее полководцев играет куда меньшую роль нежели ее численность, и в конечном счете победа остается за той армией, которая больше. Это совпадает и с теорией Клаузевица и с опытом Второй мировой войны.

А на долю умелой, обученной, но небольшой по численности и потому битой армии только и остается слабое утешение, что прежде чем погибнуть, она хорошо пустила кровь противнику.

Отступая от темы. Не окажемся ли мы в том же положении, создавая в XXI веке армию по идее президента Путина «Нам нужна небольшая, но сильная профессиональная, хорошо обученная армия».

Хорошо — воскликнет поклонник суворовского постулата «Воевать не числом, а умением» — но в 41–42-м годах немцы побеждали именно умением, а не числом!

Но здесь можно усомниться. Выше мы уже разобрались, что уж в Прибалтике точно вермахт имел численное преимущество. Тем более, что оперативное искусство не терпит евклидовой арифметики. Это скорее алгебра Лобачевского и одна из начальных формул этой военной алгебры — «Невозможно быть одинаково сильным везде, главное уметь создавать численный перевес в нужном месте в нужное время». Немцы, действительно, захватив самим фактом нападения инициативу, умело и грамотно пользовались этой формулой. Если умение воевать и заключается в умении создавать численный перевес там где надо, то тогда действительно немцы побеждали умением. Но, во-первых, здесь мы видим, что в Прибалтике к моменту нападения немцы создали численное превосходство по всему фронту и превосходство подавляющее; а во-вторых, возможность создавать преимущество в силах, т. е. быть сильнее в нужном месте в нужное время имеет тот, кто захватил инициативу.

Это тоже одна из формул военной алгебры «Захватить инициативу и удерживать ее любой ценой». Немцы захватили инициативу в точном соответствии с еще одной формулой военного искусства «Инициатива у того, кто нападает».

А вот теперь и задумаемся, чьи маршалы талантливее — той армии, которая начала войну при самых для себя благоприятных условиях, сразу получив инициативу самим фактом нападения, и не сумевшей победить. Или той, которая подверглась в первые дни войны жесточайшим ударам, отступала до самой своей столицы, растеряла все свои танки, самолеты и почти 3 миллиона пленными, но сумела переломить ход войны в свою пользу, перехватить инициативу и теперь уже сама смогла создавать перевес в силах в нужное время на решающих направлениях.

Первый раз Красная Армия перехватила инициативу в битве под Москвой осенью 41-го, но к лету 42-го не сумела удержать. Второй раз — в битве под Сталинградом, и вот тут уж она ее не упускала до конца войны.

Большой кровью? Да, большой. Но еще Уинстон Черчилль сказал, что сколь ни велика цена победы, она несопоставима с ценой поражения.

Так что же — спросит въедливый читатель — так уж и не играют никакой роли качества оружия, боевой техники, обученность войск и талантливость командиров?

Почему не играют? Играют, и очень существенную роль. Если, с одной стороны, огромная толпа безграмотных людей в военной форме с древними ружьями в руках, а с другой — вооруженное новейшим оружием, обученное, сколоченное и ведомое грамотными командирами сравнительно небольшое соединение, то естественно, поле боя останется за ними. Но это лишь при чрезвычайно большой разнице в боевых качествах, как это имело место в войне Италии против Абиссинии в 30-х годах.

В остальных случаях за счет боевых качеств оружия, командиров и солдат можно лишь причинить численно превосходящему противнику значительный урон. Проще говоря, за счет этих качеств можно в какой-то мере компенсировать свою малочисленность, но не более того.

При относительно одинаковом уровне оснащения войск оружием, сравнительно одинаковых качествах этого оружия, системе обучения войск, что и имело место во Второй мировой войне все больше на первый план выдвигается численность войск и все меньшую роль играет их качество.

Немцы попытались резко ограничить влияние такого фактора, как общая численность войск за счет молниеносной войны, т. е. за счет решающего превосходства в численности на направлениях главных ударов в первой линии, т. е. разгромить Советский Союз до того момента, когда начнет сказываться его общее превосходство в людских ресурсах. Не успели. Поэтому серьезные военные аналитики и считают, что войну Германия проиграла еще летом-осенью 41-го года. Все остальное было уже делом времени и крепости нервов Сталина.

Оборона в Белоруссии

Итак, мы попытались осветить положение сторон в Прибалтике, в полосе наступления немецкой группы армий «Север».

Посмотрим, как свое высокое умение воевать немцы проявили в полосе действий группы армий «Центр»?

Рассмотрим расположение войск той и другой стороны в полосе наступления группы армий «Центр». Ей противостоял советский Западный фронт.

От автора. Хотелось бы обратить внимание читателей на то, что если с немецкой стороны по состоянию на 22 июня действительно имелась группа армий, полностью подготовленная к боевым действиям (войска выведены в поле, размещены в исходных районах в походных колоннах, стрелки, артиллерия, танки имеют боекомплекты при себе, связь и управление организованы и действуют по полевому, организовано взаимодействие, четко определены, разведаны и рассчитаны цели, средства материального обеспечения подняты на колеса), то с советской стороны имелся не Западный фронт, а Западный Особый военный округ. А это две большие разницы. Для того чтобы округу стать фронтом требовалось вывести войска из пунктов постоянной дислокации, разместить их на линии обороны, поставить конкретные боевые задачи, организовать систему огня, выдать на руки боеприпасы, горючее, наметить цели для огня артиллерии, организовать работу связи и штабов по полевому. Наконец, принять по мобилизации пополнение как людьми, так и автотранспортом. Да еще и наскоро обучить действовать в составе подразделений, и полков.

Это все пришлось делать уже под огнем наступающего противника. Кто-то скажет, что это все нужно было сделать до начала боевых действий. В этом и состоит преступление сталинского режима — не были готовы к войне.

По этому поводу есть хороший анекдот. Американцы обсуждают план войны против СССР и не могут решить — как лучше, сначала объявить войну, а потом начать или наоборот, начать, а потом объявить. Один мудрый генерал и говорит: «А давайте объявим и не начнем. Они там сами себя замордуют подготовкой, мобилизацией, тревогами, эвакуацией, выдвижением войск. А когда им все это надоест, и они плюнут на все, вот тогда и начнем».