Знакомство (СИ) - Максим Далин

— …если бы я знала, что с моим Младшим Сыном собираются поступить, как с упряжным жеребёнком, то отослала бы послов с первым же письмом. Сейчас я борюсь с желанием выставить вас вон, Уважаемый Господин.

— Госпожа Л-Та, — отвечает Астролог стальным голосом, — это — воля почившего Государя.

— Он — не раб, — режет Снежная Королева. — Этого не будет.

— Уважаемая Госпожа, — в голосе Астролога появляется жалость, — не заставляйте меня обвинять вас в государственной измене.

— Никто не собирается опротестовывать завещание Государя, — тут же говорит Господин Л-Та. — Просто — резать без поединка, подростка, аристократа… Уважаемый Господин, вы же видите — он влюблён в Нового Государя…

— Тем легче простит, — говорит Астролог примирительно. — Вы-то меня понимаете, Господин Л-Та? Жизнь Нового Государя драгоценна. Династия Дома Государей — под угрозой. Совет трясется от страха, если Принц оцарапает колено — а ваша Уважаемая Супруга пытается настаивать на поединке!

— Смотритель Эу-Рэ по-прежнему имеет голос в Большом Совете? — спрашивает Снежная Королева глухо.

— Эу-Рэ сделал то, что на его месте сделал бы каждый, — Астролог отхлёбывает, наверное, "чаю" — и стучит чашкой по столу. — Брат Официального Партнера Нового Государя убил его сына. Естественно, как каждый верноподданный, он опасается за жизнь своего юного сюзерена. Совет с ним согласился — и довольно об этом.

— Вы его искалечите, — говорит Госпожа Л-Та сплошной болью. — Он ещё ребенок.

— Он отлично тренирован, — возражает Астролог. — И Время Любви для него уже настало. Очень здоровый Юноша из деревни. Это был один из резонов покойного Государя; вы знаете, покойная Государыня принадлежала к Семье Хэнн-Э, в высшей степени аристократична…. И болезненна… Метаморфоза… гм… чтобы спасти хоть одного из Принцев, Господину Придворному Врачу пришлось… Государь выбирал — и выбрал жизнь сына… После той ужасной трагедии он, конечно, не пожелал для наследника Юношу из слишком… близкого круга…

— Возвращение Семье Л-Та законного статуса непременно должно быть оплачено такой жертвой? — спрашивает Господин Л-Та.

— Да что за жертва! — отмахивается Астролог. — Да половина знатных Юношей через это проходят! Хотите, чтобы всё было как в древних летописях — принцы сражаются, а на крепостной стене, за бойницами — лучники, готовые пристрелить того, кто слишком далеко зашёл…

— Как жеребёнка… — повторяет Госпожа Л-Та. — Чистенького… того, кто верит, кого вы заставили полюбить… Ещё не испорченного всей этой дрянью…

У неё такой голос, что мне становится тяжело дышать.

— И-Вэ, — тихо говорит Господин Л-Та, — это же приведёт его на Вершину Горы… Наши внуки получат то, что всегда причиталось детям нашего рода. Родная, это всего лишь шипы на ступенях…

— Что ты можешь знать об этом, Дхо-Р? — тихо и яростно спрашивает Снежная Королева, в которой не осталось ни капли светского холода. — Что ты можешь знать об этой боли, о том, какова метаморфоза на вкус, о том, каково преданному? Что в наших детях — твое? Твой клинок в моём сердце?

— Ты несправедлива, — говорит Господин Л-Та еле слышно.

— Я честна. Ты — единственный мужчина в последнем поколении Л-Та, Дхо-Р, и это — благодаря моей любви и моему доверию. Ты знаешь — наш собственный поединок мог бы кончиться совсем иначе, если бы не моё решение. Я сделала всё, что можно сделать ради любимого. Наши дети уже вернули надежду твоей Семье, о которой так рыдали твои родители. Сохранили Имя. И за это ты отдаешь моего Младшего без сомнений и жалости?

— У нас будет Младшая Дочь. Государыня.

— Преданная собственным Отцом. Обманутая возлюбленным. Несчастная.

— Мать Государей, И-Вэ.

У меня мороз ползёт по спине, когда я слышу, как всхлипывает Снежная Королева.

— Уважаемая Госпожа Л-Та, — вкрадчиво говорит Астролог, — не надо так драматизировать. Вы ведь не думаете, что Князя Ра и вправду обрежут, как жеребёнка, правда? Он же рубится с мальчиками из свиты на тренировочном оружии? Так будет рубиться и во дворце, а мы — выберем удачный момент, когда он будет… готов… разогрет… метаморфоза должна быть хороша, мы постараемся, чтобы она была хороша. Государыня Ра будет красавица… ну что ж вы…

Госпожа Л-Та сдавленно рыдает. Господин Л-Та что-то шепчет ей. В конце концов, она устало говорит:

— Я понимаю всё. Вы убьёте его, если я откажусь, а нас очередной раз обвините в подстрекании к смуте. Это будет стоить моей Семье дороже… А, как я ненавижу все эти дворцовые дрязги, видит Небо! Как я не хотела! Как не хотела, чтобы мои дети глотали чужую грязь в Государевом Доме! Как видно, цветы, которые я жгла, оказались недостаточно хороши — или их было слишком мало…

— Очень хорошо, — удовлетворенно говорит Астролог. — Значит, вы согласны? Чудесно, дорогая Госпожа Л-Та, замечательно. Теперь вы знаете обо всех планах Совета, как истинные члены Совета. Больше не будет никаких недомолвок — и народу объявят о поединке. Ни малейшего пятнышка на репутации вашей Семьи — кристальной. И на репутации Будущего Государя тоже не должно быть пятен. Никогда. Позаботьтесь.

— Как взгляну в глаза Младшего? — говорит Госпожа Л-Та безнадёжно.

— Весело, — подсказывает Астролог. — Вы должны знать о намерениях Совета — но Юноше это совершенно ни к чему. Поддержите в нём доброе расположение духа — и всё пройдет, как по маслу. Я сообщу при дворе — и за ним пришлют, как полагается. Не позднее полнолуния он отбудет в столицу, а вы будете его сопровождать — с подобающими почестями.

— Да, — роняет Госпожа Л-Та. — Я ухожу. Я сделаю по вашему слову. Будьте вы прокляты.

— Не стоит так, И-Вэ, — виновато говорит Господин Л-Та.

— Лучше бы мне было умереть во время метаморфозы, — говорит Снежная Королева и выходит из кабинета. Я едва успеваю отступить в тень.

Они проходят мимо меня, правильно не заметив — в коридоре очень темно, свеча в маленьком подсвечнике, которую несёт Господин Л-Та, только делает мрак непрогляднее.

Расходятся. Господа Л-Та — в свою спальню, Астролог — в покои для почётных гостей. А я…

Я дурак.

Я стою в темноте, в галерее замка Л-Та, и жалею инопланетного мальчишку, который, по самому большому счету и не мальчишка вовсе. Пешка-то должна выйти в ферзи, а я жалею.

А надо радоваться. Я всё переживал, что земная история выглядит грязнее, чем на Нги-Унг-Лян — нет, уже не выглядит, здесь тоже хватает дерьма. Удовлетворитесь, Уважаемый Господин Этнограф!

Ну и почему ты не воспринимаешь их как историко-этнографический материал? Они же — не люди, недолюди! Что он тебе, этот принц-принцесса? Сват, брат? На Земле так вот мало продавали? Девчонок, мальчишек — за деньги, за титул, за статус — да какая разница!

И вообще, этот шкет — как здешний полосатый кот-баска: откусят от него кусок — залижется, принесёт котят и будет дальше мышей ловить. Не подохнет.

Только погаснет.

А и пускай. Королевой, милочка, становятся не для того, чтобы быть счастливой.

Заглядываю в его спальню. Ра дрыхнет в обнимку с дарёным мечом — красивая и функциональная вещица, к слову. Удивительная работа. Сталь напоминает земной булат, заточка совершенно фантастическая, сложная гарда отлично приспособлена парировать и обезоруживать — а собачья головка, Разум Стали, и ножны — произведение искусства, иначе не скажешь.

И Ра спит, прижав эфес к лицу. Как младенец с плюшевым мишкой. А акварелька с барсами и письмо лежат на поставце рядом с постелью. Хочется ему верить во всё хорошее, хочется…

Я снова чувствую нестерпимую жалость. И растерянность — ну что мне делать? Может, дать ему счастливо прожить последние деньки?

Ведь скоро для него неизбежно начнётся кошмар кромешный — зачем форсировать, опережать события? И потом — ведь получится, что я предаю Господ Л-Та…

А промолчу — выйдет, что я с ними заодно.

Зажигаю свечу. Трясу Ра за плечо.

Он открывает глаза, мотает головой — непонимающе смотрит на меня:

— Ник, ты что? Слушай, ещё совсем темно… я ещё посплю… — и зевает.

Поднимаю его лицо, чтобы заставить посмотреть на меня.

— Ра, твои родители только что сошлись с астрологом на том, что поединка не будет. Ты, как у вас говорится — решённая Государыня, и чтобы сделать тебя женщиной, они и без Государя обойдутся. Они его берегут — после болтовни Эу-Рэ боятся, что ты можешь его убить.

Сон слетает с него мгновенно. И краска с лица — он такой бледный, что чуть ли не светится в темноте. На щеке отпечатался рельеф эфеса — как ожог.

— Ник, как…

— Астролог довёл твою мать до слёз. Она боится, что тебя убьют, если твои родители будут настаивать на честном поединке.

Он хватается за щёки. Глазищи огромные, в них — ужас перед рушащимся миром. Ничего не уточняет — понял, что это правда. Видимо, сам кое-что заметил.