Алмазный эндшпиль - Елена Михалкова

Валентин Петрович Дымов, начальник службы безопасности Николая Хрящевского, выглядел добродушным, как наевшийся булочек слон. Он даже не смотрел на Игоря и Гену: сидел себе с чашкой в руках, шумно втягивал горячий кофе. Но те сидели перед ним ни живы ни мертвы.

Игорь бросил косой взгляд на Генку. Да, напарник оказался жидковат: вжался в спинку стула и, похоже, даже старался не дышать. Глаза при этом верноподданически выпучил и взирал на Валентина Петровича с готовностью выполнить любые его указания.

«Придурок».

Сам Игорь смотрел в пол. Хороший у него под ногами пол, паркетный. Можно разглядывать линии на паркетинах и не думать о том, что «убитый» перевозчик объявился здоровым и невредимым.

И не просто объявился! А пришел в «Падишах», замаскировавшись, и только случайность помогла его узнать.

«Чертова девка, – подумал Игорь о неизвестной женщине из салона. – Сидела бы тихо, не лезла ни к кому со своими россказнями о подозрительном клиенте. Теперь из-за нее, стервы, с меня заживо шкуру сдерут».

Он рассчитывал, что все обойдется. И обошлось бы, если б не бдительная девчонка! Игорь прошерстил бы больницы, нашел «своего» раненого и прикончил бы его без лишних слов. А теперь что получается? Получается, что он кругом виноват.

Сейчас самое главное – молчать о бабе, которую Игорь зарезал. Хорошо, что он был один, без Генки, и никто его не видел. Если до Дымова дойдет, что Игорь знал о спасении перевозчика и пытался исправить ситуацию своими силами, тогда…

Что случится «тогда», Игорь додумывать не стал. И без того картины одна мрачнее другой рисовались его воображению. И чем дольше он сидел перед молчащим начальником, тем сильнее разгоралась в нем ненависть к курьеру.

Вот кто причина всех его бед! Игоря скрутило от злобы. Мало того, что не сдох, сволочь, когда ему полагалось, так и потом не растворился в неизвестности, а выбрался на поверхность из своей норы – и попался под глазки вездесущих камер. Словно нарочно проделал все, чтобы подставить Игоря.

«Сука, – бессильно подумал Игорь. – Сука, сука, сука…»

Дымов шмякнул чашку об стол с такой силой, что кофе выплеснулся на столешницу. Оба исполнителя подскочили. Мысли о курьере тут же вылетели у Игоря из головы.

– Лишних слов говорить не буду, – с тихой угрозой начал Дымов. – Из-за вашего разгильдяйства мне придется подключать к поискам Белова весь отдел. У вас есть только одна возможность реабилитироваться. Нужно объяснять какая?

Напарники дружно замотали головами.

– Найдете курьера и бриллианты – поставлю перед Николаем Павловичем вопрос о снисхождении, – продолжал Дымов. – Не найдете, расскажу все как есть. Уж не обессудьте, меткие вы мои.

И улыбнулся такой нехорошей улыбочкой, что у Игоря по спине пробежали мурашки.

– Вопросы есть? Если нет, то пошли вон. Сначала на инструктаж, а потом – исправлять ошибки.

Игорь собрался с духом и осмелился обратиться:

– Валентин Петрович…

Тот зыркнул так, что Игорь пожалел, что вообще открыл рот. Но останавливаться было поздно.

– Валентин Петрович, можно мне ознакомиться с делом Белова?

– Не можно, а нужно. На инструктаже получите. Пошли вон, я сказал!

Парень, руководивший розысками курьера, усадил Игоря за компьютер и ввел пароль доступа к папке с файлами.

– Изучай. У тебя двадцать минут.

Игорь сощурился перед монитором.

Итак, Белов Антон Сергеевич. Новосибирский технический университет, механико-технологический факультет… Ушел с пятого курса – почему же, интересно? – отправился служить в армию. Про уход из университета – ни слова. Воевал в Чеченской республике… награжден… еще раз награжден… Ага, вот и демобилизован. Ну-ка, ну-ка, чем занялся Антон Белов на гражданке?

Во-первых, уехал из Новосибирска в Екатеринбург. Во-вторых, женился. В-третьих, вместе со школьным приятелем организовал предприятие по производству кровли.

«Бизнесмен, значит, – хмыкнул Игорь, дочитав до этого места, – легкую деньгу зашибал, да?»

На следующей странице выяснилось, что долго зарабатывать Белову не дали. Спустя три года его фирма была признана банкротом. С женой курьер развелся («Кому ты нужен, неудачник?» – усмехнулся Игорь), а его компаньон был застрелен. Подозрение пало на Белова, он ударился в бега. Где скрывался – неизвестно, но через четыре года проявился в Москве, где обходными путями попал к Хрящевскому. Прошел обучение и стал курьером, причем считался одним из лучших.

Игорь открыл характеристику Белова, догадываясь, что ничего хорошего не увидит. Из разных умных слов, написанных в характеристике, он понял лишь, что интеллект выше среднего и скорость реакций опережает норму.

«Значит, не дурак. И быстрый».

Но об этом Игорь знал и без досье.

Он не нашел главного: списка контактов. Где друзья, где круг общения перевозчика? У кого он может скрываться, раз уже вышел из больницы и спокойно расхаживает по городу? В квартире у него уже побывали люди Дымова и забрали оттуда все, что могло бы пригодиться курьеру: деньги, одежду… Возле дома выставили наблюдение, но Игорь был уверен, что Белов не пойдет домой. Потому что интеллект выше среднего, как ни крути.

И зачем же Антона Белова с его интеллектом понесло в ювелирный магазин Николая Хрящевского? Игорь задал этот вопрос, но ответа на него не получил. Вернее, услышал, что его это не касается.

– Скоро у нас будут записи с камер наблюдения во всем районе, – сказал ему руководитель группы. – Попробуем узнать, куда он делся после того, как вышел из «Падишаха». И неплохо бы понять, где он сподобился такую физиономию нарисовать. Художник!

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

По проспекту неторопливо шел вальяжный мужчина в плаще и шляпе. День с утра выдался ветреный, с брызгами холодного дождя, поэтому плащ и шляпа никого не удивляли. Посмотрев на небо, мужчина остановился, встряхнул над собой зонт – и черный купол раскрылся над ним. Господин в шляпе поправил свой головной убор, чуть надвинув его на лоб, и немного опустил зонт вперед. Разумеется, только для того, чтобы на его лицо не попали дождевые капли.

Людей с зонтами в этот день на проспекте было много, и человек, сидевший в машине возле салона «Афродита» и следивший за магазином Мони Вермана, не обратил внимания на посетителя в шляпе. А если бы и обратил, лицо визитера было прикрыто краем зонта.

Посетитель поднялся по ступенькам, уверенно вошел в салон. Сложенный зонт он повесил на руку и огляделся. Две покупательницы возле правой витрины выбирали украшения, советуясь с высоким рыжим консультантом, и до вошедшего доносился их негромкий смех. С другой стороны был отгорожен небольшой закуток со стеклянной перегородкой. Через стекло посетитель видел две фигуры, склонившиеся над своими столами в одинаковой позе: толстенького коротышку с круглой, как озеро, лысиной, и коротко стриженную брюнетку с точеным профилем.

Из какой-то подсобки вынырнул еще один толстячок, – копия того, застекольного, – выжидающе взглянул на клиента.

– Здравствуйте. Я могу вам помочь?

– Можете, – согласился тот. – Вы – Верман?

Толстячок помолчал, изучая посетителя. Под пристальным взглядом тот почувствовал себя не совсем уютно. Небритость, манера держать зонт, красные костяшки пальцев – ничто не ускользнуло от внимания толстячка.

– Я – Верман, – сказал он наконец. И, понизив голос, утвердительно добавил: – А вы – перевозчик. Идите за мной.

Моня скользнул в кабинет, и посетитель последовал за ним.

Если бы парень в машине внимательно наблюдал за салоном, то заметил бы, что человек в плаще и шляпе не вышел оттуда ни через час, ни через два. Но наблюдатель уже изрядно устал, и ему было не до того, чтобы считать клиентов. Поэтому о необычном визитере никто не узнал: ни шеф службы безопасности Хрящевского, ни его подчиненные.

… – М-да, хорошенькие новости вы нам принесли!

Моня строго посмотрел на курьера. Тот только что обрисовал перспективы сотрудничества с Хрящевским, и Верман, послушав его, раскраснелся и обозлился, как будто это перевозчик был во всем виноват.

Они сидели в кабинете: Сема, Моня и Антон Белов. Майя с Яшей занимались покупателями. Верман закрыл в кабинете окна, а Дворкин прошел по комнате с длинным щупом, водя им по стенам. Щуп, похожий на длинный тараканий ус, не пискнул ни разу.

– Да успокойтесь уже, Сема, успокойтесь! – прикрикнул Верман. – Третий раз проверяете на прослушку! Жучков здесь нету, никто вас не услышит. Можете смело нести любую ахинею.

Вместо ответа Дворкин нацелил тараканий ус на Моню.

– А ведь вы, Верман, тот еще жук, – задумчиво проговорил Сема. – Почему же не пищит?

Моня страдальчески закатил глаза.

Антон наблюдал за ними с любопытством. Положение этих двоих было аховое. Если у ювелиров и были сомнения в том, оставит ли Хрящевский их в покое по завершении этой истории, Белов сделал все, чтобы их развеять. Кажется, у него получилось. Они поверили ему, потому что не хуже Антона знали, на что способен Хрящ. Он видел, что оба ювелира в действительности панически боятся Хрящевского, боятся куда больше, чем сам Антон.