Столкновение (СИ) - Натали Бонд

и Захара одеть в одно и тоже Кира не была уверенна, что смогла бы понять кто есть кто. Немного подумав, девушка пришла к выводу, что смогла бы их отличить. Хотя бы потому, что при виде Захара у нее потеет ладони и хочется улыбаться.

Чайник весело засвистел одновременно со звонком телефона, насколько могла, она поторопилась ответить, небрежно оставив халат на полу.

— Алло, — с улыбкой ответила Кира, поднимая трубку.

— Принцееесса, я стою на пороге так что открой сразу дверь, — раздалось в трубке.

— Окей, — ответила девушка и выполнив просьбу, вернулась на кухню, доставая салфетки, чай, и кружки с приборами для ужина.

Дверь хлопнула и Кира сжалась, она почувствовала присутствие парня, будто подул теплый бриз с моря, согревая всё тело, своим присутствием. Сухум. Кира глубоко вздохнула, в надежде унять тягостное чувство в груди, расслабить мышцы лица, на доли секунды она прикрыла глаза подумав о том, что он всего лишь друг.

Разувшись и повесив куртку, Захар вошел на кухню, в этой квартире он давно чувствовал себя как дома, войдя на кухню, он увидел Киру, девушка стояла около стола, при его появлении она повернула голову и улыбнулась.

Иногда вы встречаете кого— то, кто становится родным, близким, но понимаете это не сразу, это резкий звук лопнувшего шарика. Бум! И вы смотрите на кого— то, понимая, вот оно — место куда хочется идти, возвращаться, снимать куртку, приносить еду, оставить зубную щетку.

Захар смотрел на Киру и стало понятно, его дружба с ней начала трещать по швам, и это произошло не из— за брата, или резко, но это неправильно, потому что нельзя влюбиться в кого— то, нельзя бояться, что этот кто— то уйдет к другому. Это произошло. Факт уже случившийся, он не сможет относиться к ней как раньше.

А еще остро захотелось не делиться ей, чтобы никто не смотрел и не прикасался, не изучал и не прикасался к ней. Чтобы Кира улыбалась только ему, смотрела в его глаза, и готовила ужин.

Это не любовь. Это жадность.

— Привет, принцесса, — игриво сказал Зак, любуясь спокойным лицом и чуть бледной кожей. — Как дела? Как это стать рабочим классом?

— Привет, пупсик, — хмыкнула девушка и показала парню на свободный стол, чтобы он поставил пакеты. — Все шикарно, особенно коллеги.

Девушка налила чай, пока Захар доставал коробки из— под пиццы и переложил ее на большое блюдо, поставленное заранее девушкой. Эти все действия казались такими обычными, правильными, не было скованности, неловкости. Они были как пара. Легкие разговоры ни о чём, какие— то шутки, всё казалось обыденным, будто происходило так всегда и будет происходить еще долгое время.

После двадцатиминутного приготовления, когда вся еда была отнесена в комнату, а диван больше стал похож больше на стол, молодые люди разместились на нем.

— Ну и что думаешь о работе? — начал Зак, откусывая пиццу, и подперев голову рукой рассматривал ровно сидящую девушка, память услужливо подкинула ему ее фотографии, где она была не собой, страстной, яркой, желанной, дерзкой. Сейчас же она была нежной, уютной, милой, она была родной.

— Не все так плохо, — Кира отхлебнула чай. — Но вот эта дамочка из отдела кадров, уж очень серьезная и деловая, а как она смотрела на Миру!

Девушка весело пересказывала прошедший день, у нее было хорошее настроение, почему— то сегодня Захар был важен ей больше всего. В какой— то момент ей показалось, что парень смотрит на нее по— особенному, в глазах читалось любопытство. Кира продолжала рассказывать о коллегах, о рабочем месте, машинах по цене пяти роговиц из глаз.

— Серьезно, такие деньги на груду штампованного железа? — возмущенно говорила девушка.

— Оно штампованно хорошо и качественно, Кир, поверь есть разница ездить в машине за миллион или за десять.

— Я езжу на трамвае или троллейбусе, ты знаешь сколько они стоят? — засмеялась девушка, и аккуратно положила правую ногу на левую, Зак посмотрел на это движение, не представляя, как это большую часть жизнь проводить в одном и том же положении.

— Кир, расскажи, что с тобой случилось? — спросил он, серьезно смотря на девушку.

— Ты о чем?

— О ноге. –

— Это…. — Кира посмотрела на него, потом на экран ноутбука, из которого лилась легкая музыка, и горько усмехнувшись продолжила. — Меня сбили, на пешеходном переводе. Вот и все. Ты будешь удивлен, но мой мозг услужливо все забыл, я помню только чувство полета и каких— то людей, а потом больницу. И боль жуткую и не проходящую месяцами боль.

В груди Зака все сжалось.

— А кто сбил? — ему захотелось узнать подробности.

— Зак, я тупая, и не помню, когда все это происходило, меня сбили, двое мотоциклистов ехали, а потом я лежала в больнице, потом операции, восстановление, когда начала приходить в себя даже не спросила. Знаю, что родители виновников оплатили лечение моей, и вроде девушки, которая погибла со мной… — Кира отвела глаза на окно. — И я не хочу знать, я жива, у меня нормальная жизнь. Плюс косвенно, сказали, виноваты ремонтные службы, или что— то было с дорогой. А еще я боюсь, что даже если узнаю имя виновника буду его ненавидеть. Даже имя. И это меня пугает. Мне не хочется жить в ненависти, я и так каждый день сталкиваюсь с жалостью.

Кира замолчала, наколов вилкой чизкейк и засунув его в рот, блаженно улыбнулась. Он оказался вкусным, не слишком сладкий, с правильно нежной текстурой начинки, с тонким дном из песочного теста. Кира любила такие десерты, особенно сырные. Пока она наслаждалась кусочком торта, Захар смотрел на нее нахмурив брови.