Опасный груз - Иштван Немере

И вот несколько десятков репортеров стоят сейчас за кордоном, строя всевозможные догадки и предположения. Военный маневр? Тайна государственной важности? Фоторепортеры на всякий случай снимают все подряд, в объектив попадает и вертолет, кружащий над Штайгом.

Вольфу сверху отчетливо видна эта картина: выход из тоннеля ярко освещен уймой прожекторов, автомобильных фар, дорожных фонарей. Не нравится капитану такой оборот дела, ох, как не нравится! «Стоит только репортерам увидеть на камионе фирменную надпись транспортной конторы, и им не составит труда докопаться до сути дела!» — пронзает его неприятная мысль. Капитан жалеет, что раньше не подумал об этом, и тотчас же отдает приказ офицеру, командующему полицейскими подразделениями на земле:

— Немедленно погасить всю эту иллюминацию. Направьте несколько прожекторов в сторону репортеров и, как только колонна покажется из тоннеля, включите свет на полную мощность, чтобы газетчики ничего не смогли разглядеть!..

— Слушаюсь, господин капитан!

В динамиках наступает напряженная тишина; раздаются какие-то таинственные шорохи, шелест — словно дуновение далекого космоса.

И вдруг в тишину врывается незнакомый голос. Кто-то — судя по всему, один из людей Хорна — кричит:

— В тоннеле перестрелка!..

31

В ту же секунду, как в тоннеле гаснет свет, сержант Клод нажимает кнопку миниатюрного прибора, который посылает серию радиосигналов; эти электромагнитные волны распространяются на недалекое расстояние, но для данного случая этого достаточно.

Крохотные приемники, подключенные к краникам четырех газовых баллонов в зеленом микробусе, тотчас же реагируют на радиосигналы: приходят в действие миниатюрные электромоторы и автоматически открывают краны. Газ, находящийся под давлением в несколько атмосфер, со свистом вырывается из отверстий и заполняет все внутреннее пространство машины. Процедура не занимает и пятнадцати секунд.

Газ не имеет ни запаха, ни цвета, ни привкуса, поэтому в первые мгновения ни террористы, ни заложники не испытывают никаких необычных ощущений. Микробус по-прежнему идет вслед за камионом.

Когда в тоннеле гаснет свет, это обстоятельство настораживает водителя микробуса.

— Что бы это значило?.. — обеспокоенно спрашивает он, хотя ответа ждать не от кого. Один из его сообщников, сидя к нему спиной, стережет заложников, другой примостился у дверцы, держа наготове автомат. Заложники со связанными за спиной руками сидят без движения, лица у них окаменели, и лишь в глазах застыл страх. Правда, в неожиданно наступившей темноте этого не видно…

Заложников в микробусе четверо, все — мужчины; есть среди них и старик, тщательно одетый: белоснежная сорочка, ботинки из дорогой, мягкой кожи… Сейчас у этого старика жалкий вид — волосы сбились на лоб, карман пиджака вывернут и висит шелковой подкладкой наружу.

Сознание собственной беспомощности, страх за свою участь угнетающе действуют на измученных людей. Они пока еще и не подозревают, что по прихоти судьбы им суждено скорее очутиться на свободе, нежели их товарищам по несчастью, попавшим в первый микробус.

Несколько секунд зеленый микробус мчится в темноте, а затем в тоннеле опять вспыхивают лампы.

— Кажется… кто-то вы… выпал… из камиона… — слабым, прерывающимся голосом произносит водитель.

Еще до того, как зажегся свет, при слабом отсвете подфарников первого микробуса ему померещилась какая-то темная человеческая фигура, вылетевшая из кабины грузовика. Но террорист не уверен, что так оно и было. Он вообще ни в чем не уверен. Во рту появился какой-то странный привкус, руки настолько ослабли, что не в силах удержать руль…

Один из заложников, наклонившись всем телом, неожиданно падает ничком, ударяясь головой о спинку сиденья впереди.

— А ну сядь на место!.. — злобно кричит террорист, сидящий у двери, и вскидывает автомат на изготовку. Но четкие круги ламп вдруг расплываются у него перед глазами, а в следующий момент эта размытая световая цепочка начинает двоиться.

Микробус медленно сворачивает вбок. Водитель, бессильно поникнув, заваливается на руль. Микробус ударяется о стену тоннеля. Трещит искореженная дверца, противно скрежещет металлический кузов, трущийся о кафельную облицовку тоннеля. Со звоном разлетаются осколки разбитой автомобильной фары. Еще двое заложников, потеряв сознание, сползают с сидений.

Сидящий у двери террорист высовывает голову в открытое окошко и делает несколько глубоких вдохов. Когда микробус второй раз ударяется о стену, дверца распахивается, и террорист падает на асфальт. Газ не успел одурманить его окончательно, поэтому он чувствует, как перехватывает горло, как текут из глаз слезы. Лежа посреди дороги, он стискивает в руках автомат… Появляются какие-то люди. Стараясь держаться поближе к стенам, они бегут сюда, прямо к нему. Они в военной форме и вооружены…

Террорист поспешно целится и нажимает на спусковой крючок. Автоматная очередь оглушительным эхом раскатывается в узких стенах тоннеля. Ей тотчас отвечают выстрелы нескольких автоматов.

Террорист, ткнувшись лицом в асфальт, неподвижно замирает. Из уголка рта у него сочится тоненькая струйка крови.

32

Диллен с помощью бинокля ночного видения внимательно следит за противоположным берегом. Он сидит в моторной лодке, плавно покачивающейся на волнах. Ему холодно. Промозглый ветер резкими порывами налетает со стороны горы Сен-Георг, обрушивается на водную поверхность и, не встречая отпора, мчит дальше. В затуманенном, влажном воздухе все контуры кажутся размытыми. Сейчас бы куда-нибудь в тепло, под крышу… А рядом — вилла, арендованная им на месяц. Каменная ограда, несколько елей в саду, перед домом газон, зеленеющий с ранней весны и до поздней осени. Пока же сад являет собой унылое зрелище: голые ветви кустарника, грустно поникшие ели, пожухлая трава, кое-где покрытая снегом, жидкая, хлюпающая грязь…

Диллен знает: его исчезновение никому не бросится в глаза. Вилла заперта, никто туда не проникнет, к тому же дом еще три недели числится за ним, так что даже владелец не спохватится. А когда шумиха уляжется, скажем недельки через две, полковник Кабри пришлет кого-нибудь из своих людей вернуть машину и ключи от дома. И не так уж важно, что один человек арендовал дом, а сдает его владельцу другой — всегда можно сослаться на какой-нибудь предлог. К тому же полковнику ничего не стоит подослать, к примеру, женщину. «Мой муж заболел, вот мне и приходится улаживать его дела». Да тут какую отговорку ни приведи, все равно это подозрений не вызовет. Полиции, хоть сбейся с ног, ни до чего не докопаться, а уж в особенности здешней. Этих олухов и полицейскими-то не назовешь, ни опыта у них, ни знаний, где уж им размотать такое серьезное, запутанное дело!

Налетевший порыв ветра раскачивает прибрежные деревья. Диллен зябко ежится и поднимает воротник пальто. Пора бы уже им объявиться… Он подносит к глазам бинокль, но видит лишь безлюдную дорогу и пустой причал на противоположном берегу.

33

Двое бойцов, выделенных сержантом Клодом, заняли свои посты у вентиляционных люков, решетки с которых были предварительно сняты слесарями. Отверстия узкие — обоим коммандос приходится стоять на коленях, — зато расположены высоко, под самым потолком, так что есть надежда забросить на крышу контейнера радиоглушители в тот момент, когда колонна будет проходить мимо.

Солдаты слышат приближающийся гул моторов и готовятся действовать. Первый, осторожно выглянув из люка, видит, что колонна находится отсюда метрах в ста и приближается на большой скорости; головной микробус, вырвавшись вперед, значительно обогнал остальные машины. А вот камион вроде бы притормаживает…

Наконец колонна подъезжает к тому месту, где затаились коммандос. Красный микробус проносится мимо. Бойцы, заняв исходную позицию, изготовились к броску.

Камион и в самом деле притормаживает ход. Внутри водительской кабины темно, лишь отраженные в ветровом стекле лампы яркими пятнышками скользят снизу вверх, быстро-быстро. Первый боец бросает глушитель… Металлическая коробочка, несколько раз перевернувшись в воздухе, падает на серый алюминиевый контейнер и… сваливается на асфальт. Бросок слишком запоздал, вот прибор и не сумел удержаться на твердой крыше контейнера. Камион катит дальше.

Второй солдат не видит этой сцены. Сержант Клод категорически наказал ему ни в коем случае не следить за действиями товарища и не ставить свои поступки в зависимость от них. Поэтому молодой человек, заняв устойчивую позицию, выжидает удобного момента и, когда видит внизу мелькающую кабину камиона, сбрасывает намагниченный прибор.