Сказания пыльных миров. Горняк - Ярослав Кожедуб
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почему дыра — «горячая»? Разумеется, потому что внутри — жарко. На некоем подобии вводного инструктажа нам рассказали об этом первым делом. Причины этого неизвестны и затеряны в глубине веков, но рудник, уходящий вниз, разделялся на параллельные слои, и чем ниже — тем жарче. Медь добывалась на верхних пяти-шести слоях, некоторые рабочие спускались на седьмой-восьмой, где месторождения были богаче (а точнее, самые сладкие места еще не были выработаны, как наверху). К тому же, начиная с восьмого, начинали изредка попадаться другие, более ценные руды. Обычно — серебро. Тем не менее, на седьмом и, тем более, восьмом, работать становилось уже опасно. Даже не столько из-за высокой температуры (хотя и она приносила множество неудобств и без соответствующего сопротивления там ловить было нечего), сколько из-за возможности столкнуться с каким-нибудь монстром стихии Огня. Последним, даже полукровкам, было откровенно холодно выше седьмого уровня, и массово они начинали встречаться на девятом и ниже. Впрочем, и туда изредка спускались безбашенные храбрецы, причем чаще непосредственно ради монстров, а не каких-то редких руд. Нас на всякий случай предупредили, что администрация рудника такое формально не одобряет, но, если мы вдруг принесём шкуру случайно встреченной саламандры или еще что-то подобное, то части монстров у нас выкупят куда дороже, чем обычную медную руду. Мы лишь переглянулись и пожали плечами. Дело, конечно, заманчивое… но нужно разузнать об этом всем побольше, прежде чем соваться на нижние уровни. И оружие купить. И научиться им владеть. И… в общем, не в ближайшие месяцы, точно. Но зарубку в памяти мы сделали. А я сделал зарубку насчет попытки открыть сопротивление Огню. Если получится — можно будет куда спокойнее спускаться вниз. Если не получится… ну, посмотрим.
* * *
Народу на этом руднике было куда больше. Целые потоки из людей, гномов и редких вкраплений других рас уходили в дыру и выходили из нее, толкая перед собой тележки с рудой. На новичков внимания никто не обращал. Да и сильно сомневаюсь, что здесь можно отличить новичка от обычного шахтера. Это на гранитном все были знакомы хотя бы в лицо, и любой новичок сразу бросался в глаза. А здесь нас можно было вычислить разве что по тому, как мы неуверенно мялись перед входом.
— Пойдем, Грег. — Фестус усмехнулся и потянул меня в сторону дыры. — Долг сам себя не отработает.
Это точно.
Начали мы с первого уровня. И, разумеется, обнаружили, что у входа все было выработано до крошек. Мы добрых полчаса шли по главному штреку, прежде чем начали слышать стук кирок из боковых ответвлений. И еще минут десять пришлось искать ближайшее незанятое. И вот мы стоим в небольшой замкнутой кишке и задумчиво смотрим на четыре выступающих из стены поблескивающих рудных выхода. Система заботливо посвечивала их:
Медная жила.
Процент содержания меди:?.
Общая масса:? кг.
Вероятность добычи медной руды:? %.
Вероятность добычи побочных руд и камней:? %.
Прочность:?/? единиц.
Черт возьми, как же не хватает «Оценки». Говорят, на подобных месторождениях она открывается довольно быстро, но в ближайшие недели нам остается только страдать, считать все максимально приблизительно и принимать на веру результат оценки от приемщиков руды. Как нам сказали, на первых уровнях у таких вот медных выходов прочность от пяти сотен до пары тысяч. Урон наших кирок — 4–6, но на него действуют десятки модификаторов от силы, профессии и других параметров, так что даже приблизительно рассчитать сложно.
Что ж, сейчас увидим на практике.
* * *
Полчаса. Добрых полчаса у меня заняли разборки с моей жилой. При том, что Фестус со своей разобрался почти в два раза быстрее и уже приступил ко второй. Здесь разница в нашей силе была куда более заметна, чем в случае с гранитом, и даже мое чуть более высокое горное дело ни капли не спасало. Ничего. Нагоню.
К сожалению, вдобавок к куче потраченного времени, обе жилы — и моя, и Фестуса, оказались «пустышками», то есть при потере прочности попросту осыпались мелкой крошкой, которую Система распознавать отказалась. Та самая «вероятность добычи», указанная в описании жилы, сыграла не в нашу пользу.
Но уже третья жила, которую снова добил Фестус, наконец выдала нам долгожданный зеленоватый булыжник размером где-то с кулак:
Кусок медной руды.
Качество:?.
Процент содержания меди:? %.
Масса:? кг.
— И это все?! — На лице Фестуса было написано негодование. И я его вполне понимал. — Вот этот вот кусок в килограмм от силы — это все?! — Товарищ тыкал пальцем то в камень, то в оставшуюся жилу, издевательства над которой я временно приостановил.
— Давай не будем пороть горячку, дружище. Мы пока даже не знаем, сколько этот кусок стоит — может, он, наоборот, редкостный гигант? — Я вздохнул и снова взялся за кирку. Пора и мне добыть такой кусочек. Хотя бы один.
Фортуна явно меня услышала.
Потому как к вечеру я хмуро держал в руке тот самый единственный кусок, добытый сегодня. Двенадцать жил было разбито ради этого булыжника. Фестус за это же время ушел далеко за второй десяток и мог похвастаться аж четырьмя аналогичными кусками. Чуток обидно. Но в целом это была мелочь, если вспомнить первые дни на гранитном карьере — там результативность была куда хуже. К тому же я сегодня весь день вместо «Светлячка» применял на себя (и несколько раз на Фестуса) «Малое восстановление» — и оно показало себя выше всяких похвал. Семь часов работы с перерывом на обед — и мы все еще бодрые, как огурчики, лишь пропотевшая одежда показывает, что мы работали. Да, на первом уровне жара, поднимающаяся снизу, еще не особо чувствовалась… но только если не работать при этом. Теперь мы поняли, почему большая часть местных горняков разгуливает внутри шахты голыми по пояс. Даже на первом уровне.
В итоге за этот кусок мне заплатили пять медяков. Фестусу — тридцать, часть булыжников у него была существенно больше моего. Учитывая, что мы только на еду сегодня потратили больше серебрухи на брата… я снова начал работать в минус. Надеюсь, ненадолго.
* * *
На
